Дорогие друзья, рад снова вас приветствовать на своей писательской кухне автора детективов! :-) Если вы впервые на моей страничке, разрешите, я представлюсь: меня зовут Сергей Изуграфов, я живу в Санкт-Петербурге и вот уже шесть лет пишу детективы. Мне за 50, по образованию я журналист, лингвист и психолог, а по хобби - историк и кулинар:-) Поэтому в моих детективах так много и истории, и кулинарии.
Пишу я не только детективы, но еще и новеллы, в то числе фантастические. Никаких пришельцев в них, разумеется, нет, но всегда присутствует некая Сила, которая играет в жизни героев очень важную роль. Насколько мои новеллы реально отражают нашу с вами жизнь - решать вам, дорогой читатель.
Сегодня я приготовил для вас блюдо, которое, надеюсь, вас заинтересует: отрывок из моей новеллы "Порок сердца". Надеюсь, он вам понравится, если вы любите тайны и загадки:-) Каждые два дня я буду выкладывать очередную часть новеллы, пока не опубликую ее здесь полностью:-) Приятного чтения!
****************************************
Петр Петрович отлеживался дома несколько дней, не выходя даже в магазин за продуктами, перебиваясь чаем с сухарями и пытаясь понять, что все–таки произошло на кладбище. Он лежал в кровати, привычно упершись взглядом в потолок, и размышлял.
Первый раз это случилось с ним в тот день, когда соседка ударила его электрошокером. Именно в тот день он впервые и увидел Семена словно на рентгене. Хотя нет, на рентгене все черно-белое, поправил он себя, а здесь – словно в кино: все живое, все сверкает, переливается, струится кровь, пульсируют органы, - и выходит, что это никакая не галлюцинация! Была бы галлюцинация, он был бы сейчас уже мертв. Лежал бы там, на кладбище, рядом с могилкой Маруси, пока бы его не нашел проходящий мимо кладбищенский сторож.
«Что же получается? - думал он. – Я – человек-томограф? Живой МРТ? Или как это правильно называется по-научному? Вижу человеческое тело насквозь? И, более того, могу вмешиваться в человеческий организм? С ума можно сойти! И что теперь мне со всем этим делать?!»
Петр Петрович так привык за свою жизнь к собственной беспомощности, к тому, что он абсолютно ни на что никогда не мог повлиять, что растерялся совершенно.
А ведь Татьяна ушла от него именно по этой причине, вдруг неожиданно осознал он, продолжая разглядывать знакомые ему трещины на потолочной лепнине, забитые бурой пылью.
Нет, она ничего ему не сказала, ничего не стала объяснять, никаких претензий или обвинений… Видимо, понимала, что это бессмысленно. Нельзя жить с пустым местом, с человеком, от которого ничего не зависит. Столько лет он потом мучился, переживал, искал ответ на вопрос. А ведь все очевидно: причиной была его полная беспомощность. Никогда он не мог ни постоять за себя, ни настоять на своем. Даже врачу, который убил его дочь, если называть вещи своими именами, то да, именно убил, Петр Петрович не смог тогда ничего сказать. Ни сказать, ни наказать, ни отомстить. Он просто стал пить, трусливо спрятавшись за бутылкой от горя и жены. Заливал горе водкой, как последнее ничтожество… Видимо, это и стало последней каплей для Татьяны. Такой вот грустный каламбур…
Но теперь все изменилось! Получается, что он теперь всесилен?! И наказать может любого? Так чего же он ждет?! Справедливость должна восторжествовать!
«Тварь ли я дрожащая или право имею?» – горько усмехнувшись, вспомнил Петр Петрович, лихорадочно перерывая свой архив, сваленный пачками на столе. Нужно найти фамилию врача, прошло больше пятнадцати лет… Где-то должна быть справка… Да, вот! Ромашин Виктор Михайлович, детский врач-анестезиолог, Покровская больница на Васильевском острове. Надо ехать! Давно забытая фамилия вдруг показалась ему странно знакомой, будто совсем недавно он ее слышал, но когда и где – он так и не смог вспомнить.
Как уже много раз бывало и раньше в его жизни, все пошло совсем не так, как он планировал. Добравшись до больницы, Петр Петрович вдруг осознал, что приехать сюда было полной глупостью: доктор, лечивший его дочь, мог уже уволиться, ведь за пятнадцать лет могло случиться что угодно, и что, наверное, стоило сперва позвонить и уточнить, прежде чем тащиться на Васильевский. Но пока Петра Петровича терзали сомнения, ноги сами привели его к центральному входу, где путь неожиданно преградила дежурная в белом халате, маске и прозрачном пластиковом щитке, похожем на рыцарское забрало.
– Так, стоп! Стоп, говорю! Куда это вы собрались, мужчина? – удивленно поинтересовалась она. Голос из-под маски звучал устало и глухо. – Вы с ума сошли? Немедленно наденьте маску! И хода нет! Я сейчас охрану вызову! Вас задержат и оштрафуют!
– Не надо охрану! – испугался Петр Петрович. – Зачем охрану? Я… Мне… Я к врачу, – пролепетал он, будто вспомнив о цели своего визита, достал из кармана смятую маску и, едва не выронив, кое-как натянул ее на лицо. – Мне срочно!
– Вы что, больны? – допытывалась дежурная. – Вам тогда в приемный покой! Выходите на улицу и идите по указателям. А лучше идите в поликлинику по месту жительства!
– Я?! Я здоров! – удивился Петр Петрович и, подумав, добавил: – Относительно, конечно…
– Весь стационар работает в режиме «красной зоны», мужчина! – не дослушав его, непонятно сказала дежурная. – Вход воспрещен, у нас карантин, коронавирус, слышали? Все отделения закрыты на карантин! – Она повнимательней присмотрелась к Петру Петровичу, растерянно топтавшемуся на пороге и, немного смягчившись, поинтересовалась: – Что значит «срочно»? Кто вам нужен?
– Ромашин Виктор Михайлович, – произнес по бумажке Петр Петрович, с надеждой подавшись вперед. – Анестезиолог–реаниматолог, детский врач… Он… Он лечил мою дочь, – глухо добавил посетитель, нервно комкая и пряча мятый листок в карман. – Мне очень нужно с ним поговорить! Сегодня! Сейчас!
Дежурная устало покачала головой.
– Никаких шансов! Ромашин уже пятый год как заведующий реанимационным отделением. Там сейчас самое пекло: врачи сутками в «красной зоне». А тяжелых все везут и везут! По шестьсот человек в день! Вы разве не видели очередь «скорых» на улице? Машины часами стоят, чтобы больных сдать!
– Простите, я не обратил внимания, – промямлил Петр Петрович, чувствуя, каким дураком он выглядит, и отчаянно краснея под маской. Он втянул голову в плечи, ссутулился и сделал трусливый шажок назад, к двери. - Я не знал...
– Чего вы не знали? Что люди умирают каждый день? Медперсонал от усталости на ногах еле стоит, не выходит, семей не видят! Карантин, понимаете?! А вы – «поговорить»?! Да что такое с вами?! – Дежурная сквозь пластиковое забрало снова пригляделась к нему повнимательней, словно решая про себя, не позвать ли и в самом деле охрану. Или санитаров. – Идите уже домой, мужчина, – наконец безнадежно махнула она рукой, отчаявшись что-то объяснить странному посетителю. – Идите, идите! Нечего вам здесь делать. Не мешайте работать. Приходите, когда все это закончится…
На ватных ногах Петр Петрович нетвердо спустился по ступеням, стянул с лица проклятую маску и, жадно глотая ртом, вдохнул прохладный воздух. На территорию больницы, отчаянно вращая мигалками, продолжали въезжать одна за другой машины скорой помощи и выстраиваться в бесконечную очередь. Только теперь он ее заметил. Это же надо быть таким идиотом!..
Продолжение следует! Подписывайтесь на мой канал, пишите комментарии, ставьте лайки, читайте мои материалы и книги, всегда рад вам, ваш автор!