На часах показывало десять дня, когда Николай Петрович сел за письменный стол и включил компьютер. Уже год как он работал удалённо редактором в одной уважаемой редакции – правил чужие статьи, и очень был этим доволен.
И вот, только он начал читать черновик очередной статьи о детской преступности, как в дверь позвонили.
Николай Петрович поморщился. Он не любил, когда его отвлекали от работы.
В дверь позвонили опять.
Николай Петрович встал с кресла и поплёлся в прихожую, подошёл к двери, посмотрел в дверной глазок и неприятно удивился. За дверью никого не было.
- Чёрт знает что… - пробормотал Николай Петрович и поплёлся обратно к рабочему столу.
Но не успел он выйти из прихожей, звонок раздался вновь. Николай Петрович замер, развернулся, опять не спеша подошёл к двери, снова заглянул в глазок и опять за дверью никого не увидел.
Самое странное случилось спустя несколько секунд. Он всё ещё рассматривал пустоту за дверью, когда звонок зазвенел опять.
Николай Петрович замер в недоумении, подумал несколько секунд, и резко открыл дверь.
- Это что такое?! – вырвалось у него самопроизвольно, когда он увидел перед собой малыша лет пяти с веником в руке. – Ребёнок, это ты, что ли, звонишь?
Малыш испуганно смотрел на редактора и молчал.
- Чего ты молчишь, мальчик? – Редактор, наконец, опомнился, и заговорил уже помягче, как и подобает разговаривать взрослому человеку с ребёнком. - Я тебя спрашиваю, звонил ты?
Малыш, наконец-то, молча кивнул, и испуг стал постепенно сходить с его личика.
- А как ты до звонка достал? - удивлённо спросил Николай Петрович. - Тебя даже в глазок не видно.
- Вот… - Малыш тут же поднял веник вверх.
- Ты веником, что ли, звонил?! - Редактор на всякий случай высунул голову из дверного проёма и завертел ей во все стороны, пытаясь высмотреть на лестничной площадке ещё кого-нибудь. – Я не понял, малыш, ты почему здесь один?
Мальчик смешно вздохнул, словно собираясь с силами перед тем, как сказать что-то важное.
- Я спрашиваю, почему ты один? – ещё раз спросил растерянный редактор. – Где твои родители?
- На работе. - В глазах у ребёнка заблестела хитринка.
- На работе? - Николай Петрович вдруг заволновался. - А где ты живёшь, ребёнок?
- Там, - мальчик показал рукой наверх. – В квартире.
- Значит, ты живёшь в нашем доме? Это уже хорошо.... А зачем ты звонишь в мою дверь? Тебе что, нужна помощь взрослых?
- Ы-ы… - Мальчик замотал отрицательно головой. - Дядя, а ты один живёшь?
- Что? – Редактор от неожиданности замер. - Зачем тебе это знать?
- Нужно.
- Хорошо, - кивнул Николай Петрович, - я скажу тебя. У меня, мальчик, есть жена. И сын есть. Но он уже взрослый, и живёт отдельно от нас. Всё? Больше ты ничего спросить у меня не хочешь?
- А вам дочка нужна? – Малыш сделал очень серьёзное лицо.
- Чего-чего? - Николай Петрович подумал, что он ослышался. – Мальчик, я не понимаю, что ты говоришь. Что ты от меня хочешь?
- Если вам дочка нужна... - малыш сделал паузу и опять вздохнул, - я могу продать. Ей уж вот сколько лет. – И мальчик показал на пальцах три года.
- Кого ты можешь продать? – вытянулось лицо у редактора.
- Таньку, - пожал плечами мальчик. - Вы не бойтесь, дядя, у неё и кроватка есть своя, и игрушки. Вам ничего для неё покупать не нужно. Я вам всё сразу продам.
- Так… - Николаю Петровичу захотелось смеяться, но он понимал, что переводить всё это в шутку будет не педагогично. – Значит, пока родителей нет дома, ты решил продать свою сестрёнку... Ты что, её совсем не любишь?
- Люблю, - недовольно ответил малыш и надул щёки. – Иногда.
- Иногда? А сегодня не любишь, да?
- Не-а… - сделал вредное лицо малыш.
- И если я её у тебя куплю, ты по ней скучать совсем не будешь?
- Не-а… - опять замотал головой мальчик. - Я же её недалеко продам. Я к ней приходить буду, когда заскучаю. А сейчас я по ней не скучаю. Меня с ней целый день водиться заставляют.
- Погоди, мальчик, ты что, с маленькой сестрой сидишь дома один? – насторожился Николай Петрович. – Целый день?
- Не один, - опять замотал головой малыш. - С бабулей.
- А где сейчас твоя бабуля?
- Спит. Закрыла меня в комнате с Танькой, а сама на диване валяется. А я не хочу с Танькой в куклы играть. Я мальчик, а не девочка. Я тихонько дверь открыл и пришёл к вам.
- Пришёл сестрёнку чужим людям продавать? А деньги, которые я тебе заплачу, на что потратишь?
- Я их папе отдам.
- Почему?
- Это он же мне сестрёнку купил. В магазине. Денежки потратил. А я ведь его Таньку покупать не просил.
- А если я твою сестрёнку обижать стану? Тебе не будет её жалко?
- Обижать? – Мальчик замер. – Зачем обижать?
- Так она же мне не родная? И твоя Таня, она же без тебя плакать будет. Вот если бы тебя мама с папой незнакомым людям продали, ты бы обрадовался?
Малыш вдруг надул щёки и с подозрением посмотрел на Николая Петровича.
- Что ты молчишь? – усмехнулся редактор. – Как думаешь, если родители узнают, что ты придумал сделать со своей сестрёнкой, они тебя за это похвалят?
Мальчик опустил голову, потом пробурчал:
- Не похвалят они… Заругают...
Затем он сунул свой веник под мышку, и недовольно стал подниматься по лестнице вверх. Николай Петрович отправился за ним.
Редактор проследил, чтобы малыш благополучно дошёл до своей квартиры и закрыл за собой дверь, затем усмехнулся, и отправился к себе. Дома он опять сел за рабочий стол, взял в руки статью о детской преступности, посмотрел на неё, посмотрел, и только сейчас расхохотался.