Михаил Аникушин (1917–1997) — советский скульптор, создавший немало замечательных памятников, которые и сейчас украшают улицы Российских городов. Хотя поначалу ничего не предвещало успешной творческой карьеры. Родился он в 1917 году — время, когда произошёл коренной слом всего жизненного уклада миллионов людей, для одних в лучшую сторону, для других в худшую. Отец Михаила, Константин Аникушин работал мастером-паркетником, в целом неплохо зарабатывал и полностью обеспечивал свою семью. Однако после революции его паркетные полы никому не стали нужны — богатым купцам и помещикам было явно не до них, потому пришлось от нужды перебраться из Москвы в село Яковлево, под Серпуховым, где прокормиться и свести концы с концами было легче. Но даже живя в деревне, Михаил рано начал рисовать и лепить, проявлял в этом деле определённые способности. Потому, когда семья вновь вернулась в Москву, поступил в детскую студию рисунка и лепки при Дворце Пионеров.
Миша уже твёрдо решил связать свою жизнь с искусством, потому поехал в Ленинград поступать во Всероссийскую академию художеств. Там он занимался у скульптора Александра Матвеева, и достаточно успешно — получал хорошие оценки и уже на третьем курсе участвовал в крупном всесоюзном конкурсе скульптуры, сумев занять там высокое место, впереди 75 профессиональных скульпторов. Это был памятник азербайджанскому поэту Низами Гянджеви, который должен был стоять в Баку. Но что-то не срослось — памятник так и установили, возможно, посчитали, что есть и более достойные пролетарские кандидаты, но на эту работу нужные люди обратили внимание и перспективного скульптора Аникушина «на заметку».
А потом началась Великая Отечественная война. Про учёбу пришлось забыть, студенты и преподаватели взяли в руки лопаты, строили оборонительные сооружения и рыли окопы на подступах к Ленинграду. Аникушин тогда уже заканчивал обучение и как подающий надежды скульптор мог получить бронь от армии и эвакуироваться из осаждённого города. Однако отказался это делать, стал красноармейцем, устроился санитаром в военном госпитале, и прослужил там до окончания войны. И служба была не из лёгких, как в моральном, так и физическом плане — нужно было вытаскивать раненых солдат и офицеров под пулями с поля боя, а потом, уже в госпитале, пытаться облегчить их страдания. Приходилось помогать хирургам проводить операции, причём самые разные, в том числе и ампутацию конечностей. Спасала живопись — в свободную минутку Аникушин делал зарисовки в своём походном блокноте. В 1945 году вернулся в уже ставший родным Ленинград, а спустя два года закончил Академию художеств. В качестве дипломной работы вылепил статую юноши-фронтовика — сколько их он видел в годы войны; молодых и здоровых, готовых воевать за Родину, растерянных и подавленных, особенно если ранение оказалось тяжёлым.
Статуя получилась очень убедительная, пусть её и мало кто видел — всё же это учебная, а не широко известная работа известного скульптора.
Но в случае Аникушина признания долго ждать не пришлось. Вскоре он создал статую, которую наверняка видел каждый, кто хоть раз бывал на площади Искусств в Санкт-Петербурге. Уже в 1949 году Аникушин стал работать преподавателем скульптуры в той же самой Академии художеств, которую закончил два года назад. Тогда организовали всесоюзный конкурс на создание памятника великому поэту и именно Аникушин — тогда ещё вчерашний студент и молодой преподаватель, сумел обойти всех конкурсантов. Возможно, помог интерес к личности и творчеству Пушкина, а также учёба у Александра Матвеева — отличного скульптора и любимого преподавателя Аникушина. Тот тоже участвовал в подобном конкурсе, организованном в 1937 году, но памятник так и не установили, потом началась война и лишь в 1949 вновь вернулись к этой теме. Аникушин получил госзаказ на создание памятника — дело очень почётное и выгодное, правда, фундамент заложили в 1949 году, а окончательно установили лишь в 1957 году.
За это время Аникушин дважды его переделывал — в первый раз по рекомендации комиссии, а второй раз уже по собственному желанию. Когда его спросили, чем не устраивал утверждённой комиссией вариант, то Аникушин ответил: «Внешне оба памятника особенно не отличаются, но после исправления жест и движение стали более естественными и свободными, образ — законченным, исчезла ненужная натянутость и скованность». Столь долгая работа дала свой результат — памятник получился замечательный. Это явно не Церетели со своим Петром первым. Всё же истинные произведения искусства зачастую требуют кропотливого и вдумчивого подхода к их созданию, что так отличало многие хорошие советские скульптуры и картины. Возможно, помогла и поездка в Италию, куда Аникушин ездил, чтобы ознакомиться с выдающимися скульптурами Микеланджело и прочих скульпторов. В итоге он был награждён Ленинской премией и стал по-настоящему известным и уважаемым творцом.
По праву может гордиться Аникушин и своим монументом «Героическим защитникам Ленинграда». Идея этого памятника появилась давно, но конкурс на его создание провели в 1969 году. Его вновь выиграл Аникушин и в сотрудничестве с архитекторами Каменским и Сперанским. Средства для этого памятника предложил собрать поэт-фронтовик Михаил Дудин, призыв был услышан и со всей страны пошли денежные переводы. Работать над памятником пришлось несколько лет, Аникушин консультировался с историками, военными и с теми, кто пережил блокаду. К 1973 году было создано девять скульптурных групп: «Блокада», «Непобедимые», «Народное ополчение», «Литейщицы», «Лётчики и моряки», полностью отражающие подвиг ленинградцев во время Великой Отечественной войны.
Образы для скульптур Аникушин брал исходя из своего опыта и консультаций, а позировали для статуй многие его знакомые и студенты. Для Аникушина важно было показать индивидуальность каждого человека, запечатлённого в камне, он был против обобщения и стилизации — всех этих кондовых героев-победителей с невыразительными чертами лица, которых, к сожалению, немало в наших провинциальных городах, где творили не всегда столь талантливые скульпторы, как Аникушин.
А ещё Аникушин хотел слепить фигуру маленького ребёнка, символизирующего продолжение жизни, показывающего, во имя чего идёт эта война.
Она должна была стать центральной в той композиции, душой памятника. Но вмешались чиновники, которые посчитали, что эта скульптура не нужна, что очень огорчило Аникушина. Он искренне и тяжело переживал этот отказ.
Много Аникушин создал и памятников-портретов: например, физиолога Бехтерева, физика Иоффе, балерины Галины Улановой, артиста Николая Черкасова. С Черкасовым Аникушина связывала искренняя дружба, потому когда актёр умер, то Аникушин решил увековечить память друга в надгробном памятнике, и выполнил свою работу с впечатляющим мастерством.
Последняя скульптура Аникушина — памятник Антону Чехову в Москве. Работал над ним он особенно долго и тщательно. Идея появилась в 1960 году, но создание памятника затянулось на 30 лет. Ему хотелось передать «температуру 37,1» — то есть искреннее умение сострадать чужим людям и фанатичную вовлечённость в творческий процесс. Была тут и физиологическая причина — Чехов многие годы болел туберкулёзом и несмотря на болезнь, всё равно писал свои выдающиеся произведения.
Это была работа всей его жизни. Лишь перед смертью в 1997 году он велел сформировать созданную им скульптуру в гипсе, а в бронзе Чехова отлили лишь год спустя, когда выдающегося скульптора уже не стало.
автор статьи Михаил Федорин
