- Мама, мама! Волга пошла. Все мальчишки побежали под Маковку смотреть как лед ломается. А давайте все вместе сходим, посмотрим пока светло. Ну давайте, помнишь, как раньше всегда ходили.
Борька умоляюще посмотрел на мать, потом перевел взгляд на Надю. Ему так хотелось, чтоб все было как раньше. Сходить полюбоваться на необыкновенное зрелище, на мощь реки.
Дарья только что пришла с работы. Даже не поела еще. Взглянула в просящие глаза сына. Сердце сжалось. Да что уж это такое. Работа да домашние дела. С ребятами поговорить толком некогда. А они хоть и подросли уже, но так хотят быть поближе к матери. Конечно, Борька и один с друзьями мог сбегать, посмотреть. Но он пришел домой, хотел, чтобы все вместе порадовались весне.
- А давайте и вправду сходим. Посмотрим, а потом отцу письмо напишем, как Волгу ходили смотреть -
неожиданно даже для себя весело сказала Дарья.
- Только вот дайте хоть перекушу немного. А придем обратно, тогда и поужинаем. Беги, Бориска, зови Ваську. Он ручьи от дома отводит.
Дарья быстренько сунула в рот холодную картофелину, заела соленым огурцом, запила холодной водой. День сегодня выдался суматошный. И работы по кухне было много, потом за дровами в лес ездила. Сейчас ей так хотелось прилечь хоть на часок, отдохнуть. И совсем не хотелось никуда идти. Но раз пообещала, деваться некуда.
Дружной стайкой зашагали по улице. Впереди мужики, Борька да Васька, сзади девки, Дарья с Надей, а между ними за ручки -Зина. Под Маковкой и вправду народу собралось как на массовое гулянье. Даже через луга был слышен гул и треск ломающихся льдин. Было видно, как льдины громоздились одна на другую, создавали ледяные торосы, на них натыкались другие льдины и вновь треск и грохот.
Среди снующих мальчишек Дарья заметила Володьку, своего племянника, подозвала к себе.
- Ты один что ли тут? А мать где? А Сталинка?
Вовка хотел вывернуться от любопытной тетка, да не на ту напал. Оказалось, что Наталья на работе. А он запер сестренку дома на замок, а сам сюда прилупил. Ох и досталось ему от Дарьи. Велела сию минуту домой бежать, не останавливаться. Вдруг натворит чего девчонка. Совсем маленькая еще.
- Ну ладно, вы здесь оставайтесь, а я домой пойду.
наказала Дарья Наде.
- Да смотри, чтоб в воду не лезли.
На поселок опустились сумерки. Фонари теперь нигде не зажигали. В прошлом году еще в ноябре, после того, как самолет бомбы сбрасывал, ввели в поселке обязательное полное затемнение. Дома тоже было темно. Дарья зажгла свет. Овдотья с Сёмкой спали на печи.
- Ой, а ночь то во что спать будете. Что ты его спать то в такую рань уложила?
Овдотья виновато проговорила.
- Да не знаю как, играл тут все около меня, а потом прилег, пригрелся видно да и уснул.
Дарья разделась, стала собирать ужин. Не увидишь как прибегут сейчас нагулявшиеся, голодные дети. На улице уж совсем темно стало. Какая там Волга, ничего не видно.
Женщина развернула холщовую тряпицу, в которую была завернута сегодняшняя норма хлеба, разделила ее на три части. Две убрала на завтра, на завтрак и обед, а одну разрезала на 8 кусочков. Хлеб на себя и на детей она получала на работе. Только вот на Олёшку хлеб не давали, его доля шла в садик, где он был круглосуточно. Ниночкину долю она разрезала на маленькие кусочки и сушила на сковородке сухарики. Так собирался неприкосновенный запас семьи. Все дети знали, где висит эта заветная котомочка с сухарями. Но ни одна ручонка за все время не залезла в нее. Только мать могла распоряжаться этим добром.
Дарья всегда ругалась, что Овдотьин хлеб не привозят к ней на работу. Тетка не считалась членом семьи, ей приходилось отовариваться в магазине. За этим хлебом ходил Васька. Даже Бориску одного страшно было посылать. Частенько случалось, что хулиганистые мальчишки собирались в кучку, стояли возле магазина и ждали удобного случая, чтобы поживиться.
Овдотья словно малое дите радовалась, когда Васька приносил хлеб и отдавал ей. Она отрезала тоненький ломтик, посыпала солью и делила его на всех ребятишек. Получались совсем крохотные дольки, но казалось, что вкуснее их ничего и не бывает. Не понятно было, кто тут больше радовался, дети или сама Овдотья. Оставшийся кирпичик хлеба она отдавала Дарье.
А Дарья радовалась, что с весенним солнышком тетка начала оживать. Она уже не лежала все время на печи, спускалась на пол, старалась помочь Наде по хозяйству. Дарья привозила из леса сосновые лапки, рубила зеленые иголки в корытце, заливала в горшке водой и ставила в вольную печь. Вот этот настой и давала Овдотье. Неизвестно, то ли это питье, то ли солнышко весеннее помогло, но Овдотья пошла на поправку.
А еще и коза пришла на подмогу. Как ругалась Дарья на Степана, что привел козу, смотреть на нее сначала не хотела. А потом ничего, привыкла. Продавцы не обманули, козочка-то суягная была. Только вот первоокотка. Зиму хорошо пережила. Мальчишки травы насобирали, насушили. Сена вдоволь доставалось ей. В феврале окотилась Милка, так назвали козочку, принесла двух козлят. Сама серая, а козлятки словно два воронова крыла черные, только носочки белые на ножках.
В феврале еще ночи морозные, забирали малышей в дом чтобы не замерзли, загородили досками заулок за печкой. Первое время смирно сидели там. а потом выбираться научились. Всем семейством на них любовались. И откуда такая грация, скотинка-то вроде неказистая. Смотришь - не налюбуешься. Как начнут скакать по избе, подпрыгивать. Сёмушка ползал тогда еще, смеется, поймать хочет. Да куда там!
Пока козлята по избе прыгают, пойдет Дарья в хлевушок, украдет у козляток молока кружечку. Сначала коза прятала его, не хотела давать, а потом ничего, привыкла. Дома свой удой разделит Дарья пополам, половинку Сёмке, половинку - Овдотье. Молоко жирное, не чета коровьему. Стакан чуть отмоешь после него.
Во дворе послышались голоса, топот детских ног. Ну все, нагулялись видно. Разрумяненные ввалились в дом. Как не наказывала Дарья, все равно Борька умудрился сапоги начерпать, все таки в воду полез. Скорее сапоги снял, портянки размотал, все на печку сушиться.
- Ну, гулены, скорее раздевайтесь, да есть садитесь. Каша вон уж на столе стоит. Я как знала что мокрые придете, малинового листа да мяты заварила.
На столе стоял глиняный горшок с пшенной кашей. Дарья расщедрилась, сдобрила ее растительным маслом. Шумел, как всегда, самовар. В большом чайнике заварены малина да мята. В миске лежали ровненькие кусочки хлеба. Вся семья уселась за стол. Приятного им аппетита!