Алиса стояла у машины, опершись рукой об открытую дверь и пристально смотрела на мать. До отлета оставался час, надо было бежать на регистрацию, а Алиса все теребила шелковые волосики дочери, не в силах оторваться от маленького тельца.
- Снеженька, девочка моя хорошая, мама быстро - туда и обратно. Зато братик твой приедет - ты знаешь какой у тебя братик - настоящий красавец. А пока тебя сестренка в зоопарк сводит, на лошадок маленьких посмотреть. Ты же хотела маленькую лошадку?
У Лизы стоял в горле ком и дрожал голос, но Снежа совсем не куксилась от разлуки с матерью. Она весело вертела головой, рассматривая пробегавших мимо людей, улыбалась в ответ их улыбкам и кивала согласно. Она хотела в зоопарк и очень хотела лошадку, да и с сестрой оставаться очень любила, тем более там была Катька - веселая заводила всяких озорных чудес.
- Не переживай, мам. Все со Снежей будет хорошо - столько глаз. Я еще и няньку наняла, соседская девушка, учительница, сейчас на каникулах и не прочь подработать. Так что езжай спокойно, делай свое дело, Назара привози. Нечего ему там делать, с ума они его сведут. Давай, беги, регистрация кончается.
…
Север встретил Лизу сурово. Она уже и забыла, что среди лета, пусть даже ближе к его концу могут быть такие ветра. Бешеный, ледяной, он рвал куртку Лизы, как цепной пес, старался сбить легкий шарф с ее головы, и от того, что у него не получалось просто беленел от злобы, завывая стаей шакалов. Вертолетную площадку Лиза пересекла с трудом, поискала глазами встречающего с надеждой и трепетом - она была уверена, что приедет Никодим. Но никого не было, поэтому, закинув рюкзак за плечи, сгорбившись в три погибели, она побрела к маленькому зданию, исполняющему роль аэропорта, совершенно не понимая, как ей быть дальше.
- Ты что ли Лиза, мать? Хозяин говорил - красивая и молодая, а ты бабка совсем. Или я обознался?
Лиза, вздрогнув, подняла глаза - над ней стоял длинный и тонкий, как хлыст парнишка. Смешная кепка была задрана козырьком вверх, белобрысые спутанные пряди длинной челки падали на глаза, но не выполняли, видимо, свое главное предназначение - не скрывали очень прыщавый лоб.
- Да… Я Лиза… Вы за мной?
Парнишка внимательно вгляделся в ее лицо, крякнул смущенно.
- Не, не бабка, прости уж, показалось. Уж больно ты согнулась колесом, когда шла. Ну, пошли, Лиза, там моя таратайка за углом. Меня Игнат зовут.
Небольшой новенький грузовичок сиял намытыми боками и стеклами, Лиза не помнила, чтобы такой был в скиту, да и мальчишки этого не было. Но что удивляться, время прошло, многое изменилось, наверное, да и хозяйка теперь другая. Лиза села рядом с водителем, кинув рюкзак в кузов.
- Мы теперь прямой дорогой ездим. Перестали этими козьими тропами лазить, хозяева больше не желают прятаться, все по людски сделать хотят. А оно и правильно, думаю. Вон, школа у нас теперь какая, настоящая. И фельдшерский пункт открыли. Начальство приезжало, говорит, нас селом назовут. А пусть.
Паренек болтал, не закрывая рта, Лиза слушала, впитывая каждое слово, как будто пила его рассказ, как пьяное вино.
А дорога постепенно сужалась, превращалась в узкий тоннель среди темно-синих стен вековых елей, и Лизе казалось, что сейчас она грянет вниз, провалится в тар-тарары, и поглотит ее навсегда.
- Игнат, а хозяин - Никодим?
Она спросила это тихо, чуть шевельнув губами, как будто надеялась, что парень не услышит - боялась ответа.
- Так ты что - не знаешь? Во как! А они говорили, ты своя. Хозяйка там настоящая - Серафима. А папаня ее тоже хозяин, конечно, но так - временный. Он монахом живет, жену схоронил. А Серафима - она пока маловата будет, но сила в ней ого-го. Аж пышет! А ты что - правда ее мать? Иль врут?
Лиза кивнула, натянула повыше капюшон, как будто ее знобило, прикрыла глаза.
- Ты да, поспи. А то дорогу какую приняла, страшное дело. Нам еще с час ехать, выспишься.
Лиза и вправду вдруг провалилась в какую-то фиолетовую мутную жижу. И когда она вынырнула из нее, то машина уже остановилась, гудела требовательно, освещая фарами дубовые столбы ворот и мощные створки.
- Прибыли. Щас откроют.
Ворота и вправду начали медленно приоткрываться, и Лиза смотрела на этой действо, как будто вернулась на десятки лет назад, снова впервые приехав в скит. Только вот той дрожи - радости освобождения, надежды и нетерпения она больше не чувствовала.
- Глянь -ка! Хозяин сам встречать тебя вышел. А ведь болел.
Лизы спрыгнула с подножки навстречу Никодиму. Она бы не узнала его, если бы увидела где-то в миру, прошла бы мимо этого согнувшегося, совершенно седого старика в странной круглой шапке и с шелковистой, волнистой белой бородкой. Он протянул ей обе руки, и широкие рукава странного одеяния - то ли халата, то ли свободной рубахи обнажили костлявые угловатые кисти
- Здравствуй, Лиза. Я уже не думал, что мы увидимся в этой жизни. Я был изумлен, когда ты написала.
Лиза вдруг разозлилась! Оттолкнув его руку, от которой шел ледяной холод, она отпрыгнула в сторону, звонко и зло крикнула
- Изумлен? И правда! Когда это бывало, чтобы жена, любящая мужа до беспамятства, от которого у нее дети, приехала повидаться. Вот ведь ерунда, правда, Дим? Или этот, Никодим? Разве это нормально? Дура баба, верит каждый раз мужику, а он ей по носу. Так мало ей!
Никодим тихо улыбнулся в седые усы и пошел вперед по тропинке. Озверевший в конец ветер бешено трепал полы его хламиды, закручивал пряди седых волос, и бросал горсти жухлой листвы ему под ноги.
Скит за эти годы, как будто помолодел. Выпрямились и стал нарядными от новенького гранитного гравия дорожки, дома хвастались друг перед другом нарядными, свежеокрашенными палисадниками, в которых кивали головками растрепанные ветром цветы, небольшой домик. похожий на вагончик хвастливо кричал красными буквами “Фельдшерский пункт”, школа стала больше за счет застекленной большими окнами пристройки, а на доме Марфы чернела табличка “Администрация” . Лиза с удивлением рассматривала новшества, и Димка, увидев ее изумление, чуть насмешливо сказал
- А ты думала, мы век будем лапоть жевать? К прогрессу движемся. А если серьезно - легализовать мы решили скит наш. А то прячемся, как крысы, по норам. Майме, кстати, надо спасибо сказать. Она надоумила.
А Майма уже бежала навстречу. По прежнему хромая, но ловкая, как будто была моложе Лизы, она подлетела к ней, обеими руками притянула к себе, прижалась и заплакала.
- Господи, милая, как я скучала по тебе! Девочка моя! Что же ты худющая такая? Ну, пошли, кормить тебя буду. Солнце ты мое южное!
Лиза мелко целовала бывшую свекровь - в висок, в щеку, куда попадет, и тоже глотала слезы. Потом чуть отстранилась, спросила тревожно
- Майма…Где Назар?