Эта маленькая повесть - из времён древнего Китая, который, как вспышка из прошлого, вошёл в мою жизнь в начале XXI века вместе с первой в моей жизни компьютерной игрой "Мастер Ли", где весь сюжет развивался в древнем китайском городе, персонажи говорили восхитительно двусмысленно и понятно, и всё это сопровождалось китайской музыкой, которую я прежде не слышала. Словно яркое и мгновенное воспоминание о том, что когда-то было привычной жизнью, которую я любила.
Глава 1
Тао Лин смотрела на перламутровое от звезд небо и умоляла отнять у нее все слезы, мешавшие спокойно дышать. «Самое важное – дыхание, а об остальном не стоит грустить», – думала временами Тао Лин и с трудом улыбалась, слыша окрики матери на любимых сестер.
Тао Лин никогда не вышивала, да ее никто никогда и не принуждал: зачем слабоумной учиться быть женщиной? Она до смерти останется на родительской шее как вторая иголка в руке.
– Шен Сун, говорят, красив, – шепнула старшая сестра Даоюнь, высокая, как золотое дерево гингко[1], младшей – нежной, как весенний луч, Сяоше.
– Только мы недостаточно хрупки и тонки, чтобы он заметил нас. Мужчины предпочитают девушек с более изящными стопами, таких, как Цень Не. Я сама не могла оторвать от нее своих глаз!
– Если бы он еще умел рассказывать так, что дух захватывает… – встряла Тао Лин, совершенно обескуражив будущих счастливиц (им все-таки суждено выйти замуж хотя бы за кого-нибудь). Иногда, помня об этом, сестры жалели свою «дурешку» и разрешали ей начищать больше посуды, чем обычно, или подшивать грубые вещи (ведь тонкие – преимущество полноценных девушек).
Однажды на праздник города наместник Чанши созвал всю знать. Мать то и дело одергивала дочерей, указывая на превосходство других девушек.
– Мама, Даоюнь и Сяоша не менее прекрасны! – вступалась Тао Лин, но госпожа Вэй только рукой на нее махала, продолжая в своем духе. Это был редкий день, когда так хорошо видели друг друга молодые люди и девушки… Да, счастливейший день.
Тао Лин не в силах была слушать подобные окрики, доносящиеся от матерей со всех сторон! Солнце невыносимо жгло, но ничто бы не заставило сейчас ее семью уйти с этого торжества смотрин, и Тао Лин решила расположиться одна в тени чудесного ветвистого дерева, чтобы там выждать минуту, когда ее родные соберутся уходить. Сами-то они едва ли будут ее искать…
Дорогу ей преградил высокий молодой господин, высматривающий, к ней спиной, кого-то в толпе.
– Было бы хорошо немного посторониться, – сказала Тао Лин.
Господин так удивился, что невольно повиновался ей. Когда же разум напомнил о себе, невежливая скрылась из вида.
Он успел вдоволь наговориться с наместником и господином Жу Лао, которого его отец очень почитал, и теперь только ждал окончания шумного празднества. Трескотня сестер тоже порядком надоела молодому господину, и он решил переждать суету в спокойном местечке неподалеку.
Тао Лин сидела прямо на траве, что росла из холодной земли. Тао Лин была смелая.
– Так это ты, нахальная!
Тао Лин даже не шевельнулась, увидев знакомое лицо.
– И еще молчишь!
– Почему бы не молчать, если мало чего в голове?
Господин не простил себе малодушия: он дважды ничего не предпринял в отношении бесстыжей девицы!
– Это праздник богатых и известных людей. Ты, видно, не из их числа. Убирайся немедленно!
– Вы ошибаетесь, господин. Я из знатной семьи. Но я не люблю роскошь в одежде и, к тому же, мне так хорошо быть под этим деревом.
– Когда с тобой говорит мужчина, не стоит оставаться невежливой.
Поднявшись, Тао Лин отряхнула сухие травинки и посмотрела на него, склонив голову набок и сощурившись от чрезмерного света этого дня даже в тени.
– Что вы хотите узнать?
Девушка не могла не заметить, как изумленно он ее оглянул с головы до пят, – и чуть не рассмеялась.
– Ты должна быть со всеми. Незамужней девице нельзя быть самой по себе.
– Вы не вольны отдавать мне приказы.
Рука господина так и поднималась ударить ее, но странное поведение, и речи, и даже внешность этой девушки удержали его. «То, чего не знаешь, не касайся, пока не узнаешь», – гласит древняя пословица. Только сейчас молодой господин понял смысл этого изречения.
Однако же девица очень рассердила его.
– Кто ты? – с чувством необыкновенного презрения.
– Тао Лин. А кто – Вы? – с искренним любопытством.
– Я спрашивал не об имени. Девушка может назвать его мужу в день свадьбы, если он вообще сочтет это нужным, или ты не знаешь об этом?! – гневно.
– Так Вы – мой жених? – Тао Лин все-таки не удержалась от смеха.
– Почему ты не похожа на других девушек?!! – накалившись добела.
– Потому что я – слабоумная, господин. Все так просто! – усмехнулась чуть тише Тао Лин и посмотрела туда, где блистала нарядами и манерами ее семья.
Отец, несмотря на всеобщее веселое настроение, умудрялся вести важную беседу с толстым господином Жао. Отец всегда был серьезен.
Солнце все пекло, а тень так хорошо скрывала ее душу…
– Ты и в самом деле глупа. Хотя это я виноват, что не мог понять сразу.
– Вы высоки и красивы, как Шен Сун, о котором все говорят, – вдруг сказала девушка.
– Это не так. Шен Сун вовсе не красив.
– Вы его видели? – глаза Тао Лин были подобны темному янтарю в лучах солнца.
– А тебе, глупая, нравятся и глупые сказки? – господин снисходительно улыбнулся ей.
Тао Лин вновь села на траву, приготовившись внимать его рассказу.
– Я хочу слышать о нем. О его сердце. О его подвигах.
– Они незначительны.
Родные Лин куда-то устремились. Девушка нехотя встала.
– Что ж, а я так люблю интересные истории! А теперь я иду за моей семьей.
Она сделала легкий поклон и быстро исчезла в толпе.
Молодой господин заметил, как велики ее стопы.
Глава 2
– Наш отец разговаривал с самим славным Шен Суном! – восхищались дома сестры, с невероятным усердием начищая пол. Мать сидела рядом за работой и молча слушала их щебет. Вошел господин Тао.
– Сколько раз говорилось: собака лучше дочки. Дочка уйдет навсегда, а собака останется.
Девушки с надеждой посмотрели на него. Они знали, что он скажет.
– Завтра к нам пожалует сам Шенхуа Сяосун[2]. С ним будут его сестры.
И вышел. Мать быстро подбежала к дочерям. Даоюнь досталась затрещина:
– Разве не видишь паутину вон в том углу?
Сяоша получила два шлепка.
– А ты, что, полила в саду все цветы?
Когда она ушла, девушки наперебой делились новой радостью: неужели они все-таки пришлись по сердцу великому подданному императора? Настроение матери было красноречиво: она очень волновалась и бранила обеих пуще прежнего.
– Если бы одна из нас стала женой, а другая – наложницей… Мы бы никогда не расставались!
– Нам бы не пришлось писать ню-шу, – шепотом добавила Сяоша, – потому что нельзя не полюбить такого мужчину, как Шен Сун!
Тао Лин молча вздыхала: она не увидит знаменитого воина! Ей придется пробыть весь вечер в саду. Вечером там очень холодно, но ведь она не хочет испортить впечатление о своей семье.
Красивейшая сестра Шен Суна была отправлена самому государю. Император уважал своего лучшего бойца и принял его сестру как доказательство взаимного почтения. Вторая же сестра оказалась настолько тихой и скромной, что Даоюнь с Сяошей никак не могли ее разговорить. Она молча читала стихи.
– Твой жених любит поэзию? – поинтересовалась Даоюнь.
– И музыку тоже, – кивнула девушка, – я почти научилась играть и петь.
Мужчины вели беседу в дальней комнате. Госпожа Вэй сама готовила для них пищу.
– Наверное, скоро я уеду, – говорил Шен Сун.
– Всякая дорога добра к благородному человеку, – отвечал господин Тао.
– Ваши дочери словно цветы.
Господин Тао благодарно поклонился.
– А отчего среди яблоневых деревьев сидит чужая девушка? – Шен Сун смотрел в окно.
– О, господин Шен… Это моя несчастная дочь Лин.
– Она больна? – догадался мужчина.
– Неизлечимо больна, и все мы только и ждем того часа, когда Великое Небо смилостивится над ней и закончит ее беспутное воплощение.
– Ее болезнь опасна для людей? – молодой господин все всматривался в сжавшуюся от холода и оттого весело стучавшую ногами о землю фигуру за окном.
– О нет. Но часто Лин не понимает, что говорит. Ей отказано в женском разуме.
Шен Сун помолчал.
– Ваши дочери истинно цветы. Приглашаю вашу семью, господин Тао, в свой дом. Возьмите и безумную Лин. Общество многих женщин поможет ей хоть немного в обретении здравых мыслей.
– Великодушие ваше безгранично, господин Шен.
[1] Гингко – дерево высотой до 35 метров, произрастающее большей частью в Китае.
[2] «Сяо» ― молодой (кит.); «хуа» ― приставка к фамилии древних и почитаемых династий.
Продолжение следует...
***
Если вам понравилось начало моей китайской повести, поставьте лайк, ребят! А за подписку - отдельное благословение и благодарность!!!
Продолжение читайте здесь: