"У нас тут есть отдельный коридор, который как бы приглашает на выставку... А то все в основном идут смотреть полотна именитых импрессионистов и проходят мимо..."
Не хочу ничего сказать, но скорее всего данной экспозиции стоит найти другое помещение. Хотя, конечно, оно и не предназначено для толп туристов.
Новая постоянная экспозиция "Кабинет Книги Художника" появился в Главном Штабе Эрмитажа почти 6 лет назад, в июле 2017 года. Сам же кабинет появился еще раньше - в 2015 году. Помещение полностью оборудовано для того, чтобы не испортить ценные экземпляры - они выставлены за стеклом. Входя в первый раз в помещение придется также приноровиться и к приглушенному освещению, которое позволяет иллюстрациям не выцветать и портиться.
В кабинете представлена хронологическая последовательность возникновения первых предпосылок книги художника как феномена - в основном как иллюстраций для эпоса и фольклора, а также классики своего времени. Например, "Метаморфозы" Овидия или весьма популярную до сих пор "Гаргантюа и Патагрюэль" Рабле.
На что посмотреть?
Астрид Майоль, Вергилий "Эклоги"
Почему Майоль? Во-первых, потому что он известен как скульптор. И в этом есть самый прекрасный парадокс книги художника - почему скульптор делает ксилографии для издания Вергилия?
Основная причина, почему Майоль сменил направление с живописи на скульптуру весьма прозаична и проста - с возрастом у него ухудшилось зрение. Но в отличии от Моне, который продолжал рисовать в том виде, в котором ему все еще удавалось видеть мир, Майоль предпочел продолжить творить иначе.
Что же такого интересного в этой черно-белой иллюстрации?
Иллюстрация - это только часть книги. Хотя, если посмотреть на скульптуры выполненные Маойлем в 1910-1925-ых годах, сразу становится понятно, почему иллюстрации именно такие. Работа над изданием длилась много и много лет. Первая идея появилась в 1908 году, а выпуск книги состоялся только в 1925-27 годах.
Естественно, поэма Вергилия - это памятник античной культуре, но если присмотреться хорошо, то все издание просто сквозит ранним Возрождением - шрифт, верстка, и даже оформление инициалов. И это немудрено - на его создание, которое должно было стать первым томом двухтомника, - Майоль вдохновился после поездки в Грецию и Италию. Совпадение ли это? Я так не думаю, но все может быть.
Пабло Пикассо, Овидий "Метаморфозы", издательство Альбера Скира (Skira)
Посмотрев на ряд имен с которыми связана судьба швейцарского издателя Альбера Скиры, невольно задумаешься, что он обладал уникальным талантом к убеждению.
Один из примеров - "Метаморфозы" Овидия, которые были иллюстрированы не кем-то, а самим Пабло Пикассо. Если верить воспоминаниям самого Скира, то ему изрядно пришлось побегать за Пикассо, чтобы тот наконец сделал для него тридцать гравюр.
Честно сказать, от Пикассо ожидаешь больше сюрреализма и больше цвета - тем более, что в Метамарфозах есть где разгуляться. Но здесь иллюстрации максимально простые и даже классические. Эти иллюстрации очень перекликаются с комплектом из 100 листов графики "Сюита Воллара", которые Пикассо также сделал в 31-ом году, как и "Метаморфозы".
Женские персонажи в этот период неотрывно связаны с Марией-Терезой Вальтер и легко прослеживаются как в иллюстрациях к Овидию, так и в сюите.
Марк Шагал, "Библия"
Не обошлось без Амбруаза Воллара и в данном издании Библии, над гравюрами для которой усердно работал в течении нескольких лет Марк Шагал.
С 1924 года он живет в Европе, а точнее в Париже. Первое же упоминание "Библии" как проекта появляется в записях художника в 1926 году. До "Библии" Шагал активно сотрудничает с Волларом и к 30-ому году делает более 96 гравюр для Гоголевских "Мертвых Душ" и 100 для басней Лафонтена. Увы, эти книги останутся не изданными.
На создание "Библии" повлияла поездка Шагала в Египет, Сирию и Палестину. Что интересно, в данном издании нет привязки к последовательному изложению библейских историй. Как и почему они были выбраны - остается не отвеченным вопросом.
Работа над гравюрами для "Библии" стала одной из главных вех в жизни художника и послужило основой для дальнейшего обращения к библейским сюжетам и созданию в Ницце музея "Библейское послание".
Для меня гравюры для "Библии" очень пересекаются с двумя другими работами художника: "Белым распятием", сделанным в 1938 году до начала второй мировой войны и "Исход" 1966 года.
Андре Дерен, "Патагрюэль" и Антони Клаве "Гаргантюа"
При разговоре о livre d'artiste нельзя обойти стороной Андре Дерена, который и обозначил в 40-ых годах одно из направлений данного феномена - эффектное издание с цветными иллюстрациями художника, непосредственно связанные с его опытом.
И если родители Марка Шагала надеялись, что их сын станет бухгалтером, то в случае Дерена он даже успел поступить на подготовительные курсы при Политехнической школе в Париже, чтобы стать инженером. Естественно, инженером он не стал, но зато стал прекрасным другом двух фовистов своего времени - Вламинка и Матисса.
В "Патагрюэле" Дерен использует редкую разновидность цветной ксилографии - вся цветная композиция выполнена на одной доске. Краска на доски наносилась кистью, поэтому цвета в некоторых местах отличаются друг от друга. Разумеется, такая работа тоже не могла происходить быстро - на создание всех досок потребовалось 3 года. Иллюстрации - на первый взгляд простые и незамысловатые - напоминают игральные карты или лубочную живопись. Что интересно, каждая иллюстрация имеет в основе своей слабый цвет охры, который отделяет ее от белого листа и создает контур вокруг остальных цветов.
Издание было выпущено уже небезызвестным Скира. И надо сказать, что такой цветной эксперимент был необычен для обоих - и для издателя и художника. До этого Скира в основном придерживался черно-белой гаммы и более строгих правил.
"Гаргантюа" Антони Клаве создавался же как "ответ" или "продолжение" к "Пантагрюэлю" Дерена. Иллюстрации Клаве не совсем похожи на лубочную и "простую" иллюстрацию. Художник также как и Дерен хорошо знал Сальвадора Дали, Пабло Пикассо, Хуана Гриса и других представителей искусства того времени.
Клаве прославился рекламными плакатами и киноафишами, где более всего тяготел к кубизму и смешением его с ар деко стилем. В 1940-ые годы художник начинает получать заказы на оформление библиофильских изданий. Это, разумеется, не могло не привести художника к иллюстрированию книг в последствии.
Всего он отличился 5 изданиями и "продолжение" "Пантагрюэля", пожалуй, одно из самых значительных. В отличии от последовательного ритма Дерена, "Гаргантюа" Клаве - это смешение декоративных элементов и разнообразно напечатанных литографий - то занимающих целую страницу, то умещающиеся в полосу набора. Но этот, на первый взгляд хаос, не отпущен сам по себе. В нем также просматривается ритм и идея художника, а самое главное, его поиск уникальных особенностей, которые в последствии станут визитной карточкой Клаве.
Сальвадор Дали, "Дон Кихот"
Надо сразу сказать, что это издание - мое любимое на экспозиции. Простота иллюстраций, но в то же время их динамика и экспрессия - это то, что сложно передать на фотографии.
Не думаю, что Дали нуждается в каком-то особом представлении, но пара слов о художнике - один из самых известных представителей сюрреализма, знаменитый своими необычными и шокирующими перформансами, где он творил свои картины под взгляды восхищенной публики.
В своих мемуарах "Дневник одного гения", Дали подробно и в деталях рассказывает, как иллюстрировал "Дон Кихота": как всегда, в вызывающей манере и активно работая на публику. Если верить Дали, то он не очень-то и хотел работать над данным изданием, считая литографию чем-то слишком строгим и не органичным для его взглядов. Однако, Жозеф Форе, который неустанно преследовал Дали с грузом из тяжелых литографических камней, сумел-таки уговорить художника. Как сказал сам Дали: "Но упорство Форе, ... , довело мою антилитографскую волю к власти до агрессии гиперчувствительности..."
Иллюстрации к "Дон Кихоту" сделаны в стиле, что в последствии будет называться "булетизмом" (от английского "bullet", "пуля"). После выстрела свинцовой пулей заполненной литографической тушью, на камне появились брызги и капли разных размеров и форм.
Другая примечательная техника, которую Дали использовал для иллюстраций - носорожьи рога наполненные хлебным мякишем - это дало рождение лопастям мельницы, с которыми пришлось столкнуться Дон Кихоту по сюжету романа.
А можно всех посмотреть?
Разумеется можно, и даже нужно. Мне захотелось подсветить те работы, которые срезонировали с моим пониманием и видением книги художника. На экспозиции также можно найти другие работы и издания, например, Морис Дени и его ксилографии для "Новой жизни" Данте, Хуан Грис с литографиями Пьера Риверди и другие уникальные издания.
Часть фотографий предоставлена организатором CUT в рамках просветительского проекта Книга Художника.
