18 ноября 2023 года у нас должна была состояться поездка на дальняк, но по разным причинам накануне выбыла половина команды, поэтому всё сорвалось. Вернее, не сорвалось, а перенеслось на более поздний срок, который потом уточним. И вместо рассказа об этой покатушке я буду вас по старой традиции развлекать байками из своей прошлой жизни.
Шёл 2004 год...
Тогда у меня всё было сложно. Двумя годами ранее мне перебрали спину, я - как начальник производства - пытался как-то ещё работать на пластиковых окнах потом, но ничего совсем не получалось, ведь там надо было вкалывать. Стало ясно, что пора уходить с хлебных краёв, если я снова не хочу быть парализованным. Несколько лет отдано верой и правдой, от чернорабочего до директора производства - и вот такой исход...
Пришлось...
Тем более, что ту святую зелёную Сашкину тетрадь я уже дописал до конца, Ромео всё знал это наизусть, мог занять моё место, мавр сделал своё дело, мавр может уходить...
Потом я несколько месяцев люто пил от отчаяния.
И когда мне стало ясно, что пьянство - это абсолютно тупиковый путь, возникла одна идея. Вспомнить, кто я есть...
И тогда достал я свой запылившийся диплом о высшем образовании, прочитал, что там написано "звукорежиссёр ТВ и РВ", и стал звонить своим институтским друзьям на предмет трудоустройства.
Спасибо им, что сразу же меня пристроили в контору "Соник-сервис", где уже трудились мои одногруппники по институту - Донин, Шема и Жека.
И я сразу же стал грузчиком. И это при моей-то спине. Но никому о своей боли я не сказал, я хотел звукачить, но поначалу это не выходило.
Таскали мы на съёмки разных программ какие-то дикие рэки. Рэк - это такой очень большой ящик на колёсах, размером с солидный гроб, набитый проводами и аппаратурой, весить такая штука может до 400 килограмм...
И вот изо дня в день, я всё это просто ворочал, до работы реальным звучком меня не подпускали. Сводилось к тому, что таскаешь аппаратуру, прокладываешь провода, потом пошёл нахрен не мешай, и по окончанию съёмок обратно всё сматываешь и снова грузчик... Так шли дни.
И однажды мне повезло. Меня реально посадили за пульт настоящей программы... СЛАБОЕ ЗВЕНО. Это на самом деле был кайф...
Потом поработал на зал в ток-шоу Толстой на НТВ, на России в ток-шоу Арно и самого Владимира Молчанова, и как вершина моей тогдашней карьеры настала она. Съёмка программы "Жизнь прекрасна" для СТС.
Я помню, как всё начиналось. В офисе "Соник-сервиса" набивали фуру оборудованием. Фуру. Битком. Грузили всё. Одних проводов несколько тысяч метров. Дикие рэки, набитые под завязку, грузили вдесятером на руках, ибо там вес был под полтонны у каждого...
На Кржижановского,29, где сейчас уже всё снесено под застройку, в огромном ангаре как раз и проходили съёмки. Мы туда приехали ночью, начали разгружаться...
Огромнейший 48 каналов пульт поставили за сценой, 32 канала пульт загнали в режиссёрскую, всё это соединили сотнями километров проводов... Мне выдали личную рацию и послали на колосники вешать шумовые микрофоны на зал.
Колосники - это прикреплённые к потолку железные проходы для обслуживающего персонала, максимальная высота, там закрепляется свет, звук, опускающиеся занавесы и прочая ботва, необходимая для съёмок.
Метров 15 была высота, но не страшно. Я всё развесил, согласуясь с пожеланиями режиссёра по рации, и слился обратно вниз. Но дальше начался инструктаж по съёмке...
Чёрные футболки с логотипом мы вам выдадим, но всем строго одеть самим дома максимально чёрные джинсы и максимально чёрную обувь, это приказ, это не обсуждается. Я поначалу не совсем понял, о чём идёт речь, а потом мне объяснили, что я, оказывается, буду в кадре.
И 500 рублей наликом каждый вечер на такси до дома...
Пока все мои более опытные товарищи должны были сидеть за пультами, управляя 48 каналами звука, мне надлежало постоянно находиться в кадре на федеральном канале, выносить и менять микрофоны на площадке. Я поначалу подумал, что это лютое унижение, но уже в процессе выяснилось, что я должен стать самым главным закулисным персонажем.
Здесь надо очень сильно оговориться. Программа была записная, то есть монтажная - вырезай что хочешь и лепи потом как надо, но её генеральный продюсер был Андрей Козлов - это тот самый ЧтоГдеКогдашник и продюсер "ТВ Игра", которое как раз и снимало нашу программу. Суть его методы заключалась в том, что мы должны были снимать как будто это прямой эфир, типа как ЧГК, без пауз, без монтажных склеек...
Он нас насиловал люто на тракте. Всё должно было быть отработано по секундам. Отбивка, выходят Швыдкой и Перова, подводка, отбивка, первый певец, отбивка 5 секунд, смена микрофонов... Под трибуной перед моим носом всегда был приколот листок, где всё было расписано до минуты.
И там всегда был я. Гарнитуры на ведущих, микрофоны для гостей, все шесть штук, всё было на мне. Батареек типа "кварта" эшелон до горизонта, ибо всё должно работать, не дай бог сядет микрофон во время мотора... Там всё было не так просто как кажется.
Знаете, это просто звучит как-то очень лошино, типа, менять микрофоны, но на самом деле я стоял на передовой прямого эфира.
Суть заключалась в том, что звёздный гость должен был выходить из-за кулис и петь старую известную песню, петь в микрофон, который я ему должен был выдать за секунду до выхода. А это значит, что это специально охеренно настроенный микрофон исключительно для пения.
А потом, после окончания песни, во время отбивки, я должен был выскочить в зал, забрать вокальный микрофон и поменять его на говорительный. Певец садился на трибуну и говорил сто часов в голосовой микрофон, а ещё несколько голосовых я втихаря раздавал звёздным гостям, что уже с самого начала сидели на этой же трибуне. Вот поэтому я и должен был быть весь в чёрном, чтоб не попадать в кадр, но всё равно стописят раз в итоге в него попал...
Всё было прекрасно, кроме адского графика. Первый тракт был в 8:30. Приезжали мы своим ходом, так что вставать мне приходилось в 5:30, дабы доехать до Кржижановского вовремя. Потом сразу обатарейчивание микрофонов, омикрофонивание Швыдкого и Перовой, и погнали. До часа ночи без перерывов, поскольку я занимался ещё и закулисной работой...
Каждая звезда разного роста и разного диапазона пенья. А в перерывах между моторами ещё и шли саунд-чеки новых гостей без остановки, так что я каждого нового певца измерял, готовил под него микрофонную стойку и специально настроенный микрофон, и не дай бог было это перепутать... 18 часов непрерывной работы ежедневно, даже курить и ссать приходилось одновременно в туалете несмотря на запрет - у меня просто другого выхода не было, потому что за 18 часов смены у меня было четыре паузы в две-три минуты каждая максимум. Я даже неделю не ел в итоге, потому что некогда было на съёмке, а дома я просто падал спать, чтоб через три часа снова встать и ехать на съёмку...
Шесть суток подряд мы снимали. Пять передач в день. Адский марафон...
И где-то в середине съёмок произошёл тот эпичнейший эпизод с Иосифом Кобзоном, который видели все, кроме зрителей СТС, ибо его в итоговой программе не показали, люто вырезали...
Тракт очередной программы, прогнали со всеми другими артистами, я каждому говорил в подтрибунном помещении, что вокальный микрофон вот этот я вам дам, а после окончания песни, пока идёт отбивка, вы идёте на своё место на трибуне и в это же время я выбегаю и меняю вам микрофон на говорительный, запомнили? "Да!" сказали все певцы, и Кобзон в том числе, но, как потом выяснилось, он был на своей волне...
Начинается номер, Кобзон поёт "Я прошу, хоть ненадолго..." Зал и гости плачут, исполнение проникновеннейшее, всё, конец, на разрыв, и вот, как говорил Козлов, "работаем без пауз", врубается отбивка, Кобзон садится на трибуну, я выскакиваю с речевым микрофоном на подмену...
А Кобзон микрофон не отдаёт... У меня осталось три секунды отбивки на смену микрофона, а он в него вцепился. Я дёргаю сильнее, а он не отдаёт. И смотрит мне в глаза просто с адским уничтожительством. Я тоже смотрю ему в глаза, но понимаю, что мне надо делать свою работу. И я со всей дури выдёргиваю у него из рук вокальный микрофон, просто ломая ему суставы, и бросаю ему в пиджак второй микрофон со словами "вот этот", и убегаю под трибуну, поскольку отбивка уже закончилась...
Кобзон потом всю оставшуюся программу кипел и лютовал, как ему испортили настроение, ушёл злой, даже руку Швыдкому не пожал...
Козлов подходил и спрашивал "это чё щас было?", а я говорю "чего-чего, работа моя, он не отдавал, а у меня отбивка заканчивалась..." "А, ну, тогда да, нормально..." сказал Козлов и довольный исчез.
Ко мне после мотора подошли светики и сказали "чувак, ты когда сейчас домой поедешь, ходи оглядывайся..." Это слышала вся съёмочная группа, ржали все впокат и советовали мне всегда потом оглядываться...
А что я? Я просто выполнял свою работу, я ж не виноват, что он профи своего дела, и когда начинает петь, ничего остального не запоминает...
Меня судьба свела ещё раз с этим великим человеком в 2009 году, когда я уже пять лет работал звукачом в программе "Школа Ремонта" на ТНТ, и мы снимали на Соколе у режиссёра фильма "17 мгновений весны" Татьяны Лиозновой. Она тогда совсем уже была плохая, в инвалидной коляске её возила помощница, и единственный раз, когда она вдруг расцвела и потянулась руками, это когда приехал Иосиф.
У них было магическое взаимодействие. Он ей спел несколько песен, а она плакала и оживала. Это же известная история, как Лиознова забраковала Магомаева и настояла на Кобзоне как исполнителе заглавной песни её самого главного сериала...
Вернёмся в 2004 год. Тень угрозы Иосифа Кобзона прошла надо мной, когда мы уже сворачивались, закончив сезон. Я полазил опять по верхам под крышей, смотал сто километров наших проводов, и уже шёл с ними по площадке, когда сверху, с колосников, где я только что был, скинули световую бухту - скрученный провод, толщиной сантиметров десять и длиной пятьдесят метров, то есть масса этой штуки была около 150 килограммов... С высоты пятнадцати метров...
И просто рядом со мной, чиркнув рукав футболки, БА-БАМ!!! И в клочья разносит фанерную сцену... Я поднимаю глаза вверх, думаю, там наверное, охранник Кобзона, но нет: наверху сморит на меня светик и такой говорит "извини"...
Я был уже настолько уставший за эту неделю без сна, что просто пожал плечами и пошёл дальше, как сомнамбула, мне было всё равно, хоть смерть была в полуметре и полусекунде. И вся съёмочная группа меня потом по второму кругу подкалывала "а мы тебе говорили, ходи оглядывайся..."
Но окупилось в итоге всё сторицей. Чёрные футболки подарили, а в конце директор программы собрал нас всех второстепенных людей - звучков, светиков, дольщиков, декораторов - в центре бывшей площадки и выдал каждому по 150 долларов наликом. И это не смотря на то, что мы и по зарплате очень некисло там получили. Что-то вроде по 200 бакинских в день нам шло за этот адский 18-часовой труд...
Было здорово. Жизнь прекрасна.
Не считая пяти лет потом на "Школе Ремонта", это, пожалуй, было самое сильное впечатление в моей телевизионной звукорежиссерской жизни... Не считая ПОПЫ ЧУРИКОВОЙ И ПОЛУОБНАЖЕННОЙ КИСЕЛЕВОЙ...
Мои гарнитурки на фото ниже...
За сим вечно ваш
(с) Касым, 2023