Глава 3.
Наконец, настаёт долгожданный день Х! Кузя чинно прощается с соседями по палате, которые уже успели смениться, пока он неудачно сращивал свою поломанную ногу, да и сейчас-то домой отправляется в распорках аппарата Илизарова и с костылями.
Оставляет на посту медсёстрам большой торт, явно, сделанный на заказ. Потому что, таких не продают. Дизайн, что и говорить, забористый: по центру розовое сердце из сбитых сливок с вишнёвым вкусом в форме пышной голой попы, и воткнутым в неё шприцом из белого шоколада, а снизу тёмно-шоколадная надпись: Не забуду вас, девчата!
Девчата эту ж… в подарок, точно не забудут!
Докторам, как и полагается: дорогое спиртное, а может быть, и кое-что поинтересней.
Я, ради такого случая, отпрашиваюсь пораньше с работы, потому что Егор не хочет и слышать, что загляну как-нибудь в гости,
- Фигня! Со мной будешь жить! – вот его вердикт. Мне, конечно, лестно, но девушка я осмотрительная и не бездомная,
- У меня своя квартира имеется, - пускай не хоромы, всего лишь однушка, оставшаяся от непутёвой мамаши, которую я напрочь не помню. Она где-то сгинула в погоне за сомнительным счастьем, а жильё было под опекой до совершеннолетия. Моя мудрая дальновидная мама вместо того, чтобы сделать удочерение, оформила опекунство,
- Пускай государство наше заботливое тоже немного расстарается, да и с родительницы твоей, как с паршивой овцы, хоть шерсти клок. А мы тебя, доченька, всё равно любить будем, как родную, не в бумажках дело.
И вот в восемнадцать, получив ключи, я решила начать самостоятельную жизнь. Родители за головы схватились. Поехали вместе смотреть моё наследство, а там – помойка, поэтому все успокоились: и я, и они. Год ушёл на ремонт, потом на обустройство личного гнезда, так что вместе с дипломом получила полную путёвку в жизнь: и работу, и новый дом.
И свила своё гнёздышко с большой любовью, сообразно личных вкусов и предпочтений, поэтому радостно кидаться собирать чемоданы не тороплюсь, но у Кузи железный аргумент,
- А, как же я один-то справляться буду? Мне ещё месяц на костылях скакать!
- Так я же не сказала, что совсем не приду, - чего он там надумал? – да и друзья у тебя классные не бросят.
Кузя не сирота, но из глубокой провинции, поэтому родители далеко, вообще за Уралом, и своими приключениями он их не пугает,
- Там и так есть за кого инфаркты наживать: нас пятеро, все – пацаны, я – второй по счёту, - ничего себе, семейка мужиков! Бедная мать!
Андрюха – самый близкий друг забирает Кузю из больницы и меня за компанию. Ладно, думаю, поеду с ними. Посмотрю, где обитает мой горе – байкер. В магазин сбегаю за продуктами, сготовлю поесть, да пыль хоть смахну с мебели, а то полтора месяца квартира пустовала.
Егор живёт в съёмной двушке на окраине города. От моей это совсем другой конец, так что много не накатаешься, но переезд пугает.
Как ни странно, в квартире порядок и даже чистые полы. Убирался что ли кто?
Секрет открылся очень просто: Андрюха водил сюда своих разовых подруг, потому что дома жена и маленький ребёнок, и напоследок перед выпиской Егора навёл относительный порядок. Мне никто такого напрямую не рассказывает, но пока занимаюсь стряпнёй на кухне, мужики в комнате это обсуждают в открытую, не убавляя громкость.
Противно, коробит и сразу хочется сбежать. Решаю нажарить картошки, поскольку уже начистила, и тихо свалить. Андрей уходит раньше, сказавшись семейным человеком, отпущенным женой только с гуманитарной целью, доставить больного друга к родным пенатам. И что дома его ждут борщ и котлеты.
- Так какого же чёрта? – хочется крикнуть прямо в прихожую, пока не ушёл, но я мудро молчу, глотая информацию, которая вонзается осиновым колом в сердце. И в памяти всплывает старая как мир истина: «скажи мне кто твой друг…»
Настроение дёргается тоненькой нервной стрелкой где-то между нулём и единичкой, но в это время на кухню, стуча копытами, а точнее, костылями, вползает Кузя,
- Машкин, устала? – ласково щекочет шею, нежно прихватывает ушко тёплыми губами, а я шевелю картошку на сковороде и уговариваю себя, что Кузя не такой! Он меня точно любит…
В тот день до интима не добрались. Непривычная обстановка, новые обстоятельства, откровения друга словно обдали инеем наши чувства. Вернее, мои, за Егора не отвечу, но неловкость появилась и у него,
- Ты чего, Машкин? – называет уже привычно, заглядывает в глаза, усадив поближе к себе, - это же я – твой Кузя!
- Ничего, - отвечаю, глядя куда-то в косяк. А что мне сказать? Твой друг водил сюда баб, а теперь ты привёл! И не я первая, не я последняя? Да, так и надо было говорить сразу! Невысказанные обиды рождают подозрения и, как выяснится потом, не беспочвенные.
Значительно позже, анализируя по крупицам, всё, что между нами было, я понимаю, что меня тогда зацепило!
Реакция Егора на Андрюхины тайные свидания в его квартире! Он не удивился! Принял в порядке вещей! Вот, где надо было насторожиться! Но я не поняла, не разобралась тогда ни в нём, ни в себе…
***
А потом наступил Новый год! Ёлка, подарки, весёлая компания, собравшаяся у нас. Да, именно у нас, потому что я, всё-таки, перебралась к Егору. Не полностью, но со всем необходимым, а квартиру сдала. Пока на год, а там посмотрим. Было очень жалко запускать в неё, такую ухоженную чужих людей, но Егорка убедил, в двушке свободней.
А ещё все припёрлись к нам, потому что с Кузиной несчастной ноги только-только перед праздником сняли аппарат, и он пока сильно опасается шляться по гололёду, оберегая обломки, с таким трудом собранные нашими ортопедами.
Гости частично мне уже знакомы, но не все. Моих здесь нет. Родителей я поздравила накануне и обещала приехать на Рождество, а друзья тоже только с Егоровой стороны. И вот некоторые мне не очень нравятся. Особенно те, что явились в мини юбках, несмотря на мороз и притащили с собой каблуки, вместо своих парней. И почему Кузя называет их друзьями, а не подругами?
Потому что слово «подруга» из уст молодого, неженатого мужика звучит как-то двусмысленно, а «друг» вроде бы нормально. Но тогда, почему этот друг с томной поволокой во взоре, вместо того, чтобы в прихожей протянуть пятерню для рукопожатия, да похлопать от души по плечу, лезет здороваться прямо в губы?
- Егор, - оттаскиваю его в ванную, - как это понимать? – пока я там вожусь с сервировкой и тазами салатов, кто-то в горячем дружеском привете перемазал его рот алой помадой! И я ставлю его лицом к зеркалу. Он только смеётся,
- Наташка – зараза! Это её боевой раскрас, у Людки перламутр!
- На тебе ещё и Людка потопталась? А может, и не только? – праздничного настроения, как не бывало, но Кузе всё нипочём,
- Машкин, ну не делай из мухи слона! Это ж свои девчата, байкерские! Чего ревновать-то?..