Ладошку свою из Валеркиной руки Любаня не выдернула, – освободила мягко, но… как-то непривычно горько. Любе всегда нравилось, когда Валерий брал её руку в свою… Как бы ни уставала за день, а возьмёт Валерий её ладонь, – и сразу любая усталость уходит, словно Валерка давал ей свою силу. Он целовал Любашину ладошку, бережно ласкал каждый пальчик, и от этого Люба чувствовала ни с чем не сравнимую защищённость от всех бед.
А сейчас усталость навалилась каким-то неподъёмным камнем, – не только на плечи Любанины, а и на сердце давил этот камень. Так, что дышать было тяжело. Нет, Альбинкины слова – тягостная путаница. Альбина из случайно услышанного слова, бывает, такого напутает, что потом сама не разберётся. Не впервой Альбинке сочинять небылицы,– ещё в медпункте, а потом и по дороге домой убеждала себя Люба.
А в Валеркиных глазах заметила мелькнувшую вину… Валерка и правда виновато смотрел, – из-за выпитой самогонки. Как объяснить Любаше, что выпил с какого-то горестного отчаяния… С отчаяния, – что не может встать, что мужики – вторая смена – без него садились в шахтёрский автобус, что этой осенью они с Любашей не поедут в Журавлиную балку за тёрном…
А Любаню вдруг обожгла эта вина в Валеркином взгляде… Про самогонку она не знала, – не сразу заметила, что выпил Валерий… Но непонятная вина в Валеркиных глазах заставила вспомнить, как в то летнее утро они с мальчишками и Светланой вернулись с Донца. Светлана молча ушла в свою комнату, до самого вечера лежала в постели безотрадно горьким комочком, – даже не вышла, как она обычно делала, проводить отца в третью смену… А ночью в шахте случилась авария. И всё, что было до этой ночи, просто бесследно исчезло.
А теперь вернулось, – в нелепых Альбинкиных словах, в виноватом Валеркином взгляде…
Валерий сжал ладонями голову: в висках больно стучало. Он не хотел вспоминать Раисины слова – про Любу и Юрку Стрепетова, потому что Люба… потому что у них с Любашей… у них с Любаней всё хорошо… Вот только сегодня Любанечка почему-то растерянная… И очень уставшая. Наверное, не так от работы, как от этого его инвалидного кресла.
Валеркины пальцы побелели, – так сильно он сжал ими поручни кресла. Хотелось бить по нему кулаками, – чтоб разбить его… и встать, удержать Любашу, потому что без неё…
В выходной Люба со Светланой привычно занимались уборкой и стиркой. Обе любили эти часы: можно не спеша поговорить обо всём, на что в обычные дни не хватало времени… Светлана рассказывала маме, как нашла между страницами учебника по алгебре большущий кленовый лист, – такой багряно-золотистый, что будто светился… А по всему листу написано её имя: Света… Светик, Светлана…
- Ну, прямо как мальчишка-семиклассник!
Света строго сводила бровки, а в глазах – такое девчоночье счастье, что мать не сдержала улыбку:
- Максиму твоё имя ещё с первого класса нравится, – напомнила дочери. – Он тогда только писать научился – и уже везде писал твоё имя: в своих тетрадках – даже по математике… на парте – Марина Алексеевна ругалась тогда, на своём ранце, на велосипеде…
- Ну, так то ж – в первом классе!.. – сияли Светланины глаза. – А сейчас – выше всех мальчишек в классе… Ещё и в горный институт, на командира горноспасательного взвода, поступать собирается…
- А там, на кленовом листочке… Наверное, не только имя твоё написано?
Светлана вспыхнула:
- Ой, мам…
Ну, конечно. Там ещё было написано: я люблю тебя…
Между делом Люба выбрала минутку, поинтересовалась:
- А у Вики как дела?
Света насторожилась. Делано безразлично пожала плечиками:
- Наверное, всё в порядке. Мы больше не сидим вместе.
Люба словно припомнила что-то:
- Вы с ней после поездки на Донец как-то и дружить перестали… У вас там что-нибудь случилось? Ты тогда о чём-то переживала…
По Светланиному лицу пробежала испуганная тень…
И прижилась эта неясная тень в ещё недавно любимом и уютном доме. Тревожно переглядывались мальчишки, Светлана незаметно переводила горестный взгляд с отца на мать. И всё чаще, когда дочка и сыновья возвращались из школы, отец был пьяным. Смотрел угрюмо и молча, – так смотрят в никуда…
… Вика перестала ходить в школу. Раиса Андреевна ничего не могла с ней поделать: дочка отворачивалась к стенке, бросала:
- Не твоё дело.
Вот только ещё Викиных капризов не хватало Раисе!.. Вчера, после короткого совещания на большой перемене, они с физруком остались в учительской вдвоём. Раиса подняла на Павла Дмитриевича томный взгляд, зябко повела плечами:
- Не люблю осень. Холодно и тоскливо…
Пашка бестолково улыбнулся:
- Почему?.. Спелыми яблоками пахнет… А Журавлиная балка прямо полыхает.
- Ты хочешь поговорить про поэзию?.. Давай после уроков,– у тебя в спортзале.
- У меня ж тренировка, Рай. Мы ж к межрайонным соревнованиям готовимся.
У Евгения Петровича какая-то проверка в шахтоуправлении… У этого – тренировка… А на душе у Раи – несмотря на запах яблок и полыхающую Журавлиную балку – холодная, беспросветная тоска… Валерка, кажется, и не подумал поверить в её слова про Любку и Стрепетова… И девчонка Валеркина и Любкина будто совсем не расстраивается и-за сплошных троек по алгебре и геометрии, будто не её золотая медаль проваливается с треском… Раиса Андреевна капризно надула губы – не хуже своей дочери:
- Значит, ты, Паша… Павел Дмитриевич, так быстро забыл нашу любовь… А говорил!..
Паша перебросил волейбольный мяч из руки в руку:
- Ну… приходи после тренировки.
Пришла… Целовались на диванчике в тренерской. Раиса потянулась к выключателю… И тут же в тёмную тренерскую ввалилась Пашкина повариха. Анька сориентировалась быстро – свет снова вспыхнул. Раиса торопливо застёгивала пуговицы на блузке… А пуговицы – изящные и, как назло, мелкие-премелкие, никак не застёгивались. Анька наблюдала, как они не попадают в петельки… или попадают то выше, то ниже, чем надо, и от этого всё выходило вкривь и вкось. Паша что-то блеял – про неправильное Анькино понимание данной ситуации. Анька не взглянула на Пашу, легко отстранила его:
- Пошёл вон. С тобой дома поговорим. А с этой… математичкой мы сейчас выведем формулу… любви. С чужим мужем, – да, Раиса Андреевна?..
Раиса Андреевна не помнила, как у неё получилось выскочить из спортзала…
Утром в Пашиных волосах виднелись пёстрые перья: куры у Аньки – самые красивые в посёлке. С воротника свисали несколько соломинок. Всё это наводило на мысль, что прохладную сентябрьскую ночь Павел Дмитриевич скоротал вовсе не в тёплой постели рядом с Анькой…
Да ладно, – с перьями и с соломой. Физрук сказал, что Аня собралась зайти сегодня к директору, а потом съездить в отдел образования – поинтересоваться, как алгебра с геометрией сочетается с…
- Зря ты вчера убежала, – упрекнул Павел Раису.
- Зря?! Да она бы мне… Да она, Анька твоя, глаза бы мне выцарапала!
-Лучше бы вы с ней по-хорошему в спортзале поговорили… Чем она к директору придёт… и в отдел образования…
- Это она… По-твоему, это она собиралась поговорить со мной по-хорошему?!
- Ну… Ты бы могла ей всё объяснить… по-хорошему.
Рая гневно сверкнула глазами:
- Вот ты и объясни своей курице, чтоб не вламывалась в спортзал, когда её не звали!
В этот день Рая поняла всю глубину слов: как на иголках… С первого до последнего урока дёргалась – в ожидании, что её вызовет Татьяна Анатольевна. А Анька так и не появилась в школе. Уже в конце последнего урока Раиса с облегчением вспомнила: в шахтоуправлении – проверка. А в Перевальном все знают: при любой проверке самой надёжной палочкой-выручалочкой бывает Анькин салат из огурцов, помидоров и перца – с какой-то невероятно вкусной заправкой, рецепт которой знала только Анька… А ещё Анька подавала борщ, что переливался в тарелках всеми красно-оранжевыми оттенками… А к салатику – котлеты по-киевски, с тоненькой и хрустящей румяно-золотистой корочкой. Чай Анька тоже заваривала по своему рецепту: с сухой земляникой и несколькими веточками чабреца… Ну, а Анькины ванильные булочки с помадкой вызывали неизменный восторг у проверяющих самых высоких уровней…
Раиса Андреевна перевела дыхание: обошлось, – сегодня Аньку никто не отпустит из столовой. Решительно направилась к Паше в спортзал:
- Говори с Анькой, как хочешь. Как хочешь, – убеждай её… чтоб она своими куриными мозгами поняла… и не припёрлась к Татьяне Анатольевне. На коленях стой… или там… Не знаю, сам думай, но чтоб её в школе не было.
А дома – Вика со своими капризами на ровном месте…
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10
Часть 11 Часть 12 Часть 13 Часть 14 Часть 15
Часть 16 Часть 17 Часть 19 Часть 20 Окончание
Навигация по каналу «Полевые цветы»
