Современные переводы стихов Корана («аятов» Корана) подогнаны под рассказы («хадисы») о пророке и как правило противоречат лингвистическому смыслу слов самого Корана.
«Аят» — это стих Корана. Дословно переводится как «знак», «знамение», «очевидность».
«Хадис» — это рассказ, передающийся как предание из уст в уста. Дословно переводится как «рассказ», «разговор», «повествование».
Возьмём самые авторитетные на сегодняшний день переводы Корана на русский язык — переводы Кулиева и Абу Аделя. Они называют свои переводы смысловыми и понятно почему: какой смысл они считают нужным, такой и вкладывают в свой перевод.
Собственно, Абу Адель этого и не скрывает:
Слово «таманна» и он, и Кулиев переводят как «читать», а его однокоренное слово «умнийят» (в этом же аяте) как — «чтение». В то время как в словаре эти слова однозначно переводятся как «желать» и «желание»:
Даже однокоренные слова никак не связаны с темой чтения. Вы спросите: зачем же они так делают? Ответ прост: переводы стихов Корана (аятов Корана) подгоняются под хадисы. В комментариях Ибн Касира к данному аяту сообщается хадис, согласно которому якобы однажды пророк решил продекламировать какой-то стих Корана, но сатана помешал ему, оказав воздействие на его язык, и пророк нечаянно прославил двух идолов. И этот хадис лёг в основу перевода данного стиха Корана, мол, здесь речь идёт о чтении Корана, из чего можно сделать вывод, что пророк не точно передавал Коран, а сам пророк — святой человек и не может иметь неправильных желаний. Но из лингвистического перевода данного аята совершенно очевидно, что как раз наоборот: сатана подбрасывает свои внушения в ЖЕЛАНИЯ пророков, а не в их ЧТЕНИЕ (декламирование). И вот дословный лингвистический перевод аята:
“И что не посылали Мы до тебя из посланников и пророков, чтобы когда они желали, сатана не бросал в их желание. Но Аллах стирает то, что бросает сатана, затем Аллах повелевает Свои аяты. Бог — Всезнающий, Мудрый.” (Коран, 22:52)
То есть, прежде чем на пророков снизойдёт аят от Бога, сначала Он стирает из их сознания то, что брошено в него сатаной. То есть, пророки такие же люди, как и все, и испытывают на себе воздействие дьяволов.
В то же время в других аятах Кулиев и Абу Адель переводят слово «таманна» правильно. Например:
Рассмотрим другой случай. Бог повелел Мухаммаду обращаться к Нему со следующей мольбой:
Слово «султанун» (в винительном падеже — «султанан») Кулиев перевёл как «довод», Абу Адель — «сила». Смотрим в словарь:
На лицо несоответствие. И так во всех аятах Корана в которых говорится о том, что Бог посылает пророков с явной властью («султанун мубиин») или наделяет кого-либо властными полномочиями (4:91, 4:144, 18:15, 22:71, 27:21, 40:35, 40:56, 51:38, 55:33):
Далее игра слов продолжается, и вот у Абу Аделя «султанун» уже не «сила», а «доказательство».
Есть парочка аятов, в которых они переводят слово «султанун» правильно, «власть»:
Выходит, слово «султанун» — это и «сила», и «довод», и «доказательство», и «власть», хотя в словаре это слово имеет однозначный перевод — «власть», «господство».
А слово «я’будууна» (22:71) они повсеместно переводят как «поклоняются». Глагол «я’будууна» или в инфинитиве «’абада» означает «служить», «поклоняться», «обожать», «преклоняться». Речь идёт не просто о поклонах и не о принуждении, а о добровольном служении. Однокоренное с этим слово «’абд» переводится как «слуга». В контексте Корана слово «’абд» употребляется либо в отношении Бога, либо в отношении дьявола. То есть человек служит либо Богу, либо дьяволу. Поэтому фразу «поклоняться Аллаху» правильно будет переводить на русский язык фразой «служить Богу».
Так вот слово «’абд» переводчики Корана переводят как «раб», и слово «фатаа» («юноша») переводят как «раб» и фразу «малякат аймаанакум» («управляемый вашей правой рукой») тоже как «раб». Ловко, не правда ли? В итоге всё выглядит так, как будто в Коране поощряется рабство, люди являются рабами, а Бог требует раболепства. Для понятия «раб» в том смысле как «невольник» в Коране имеется другое слово — «ракъабат». В Коране, наоборот, говорится об освобождении раба, как о форме служения Богу или способе очистится от грехов (2:177, 4:92, 5:89, 58:3, 90:13). Но это отдельная тема, которая хорошо освящена в статье Роба Эспера…
А теперь обратим наше внимание на мольбу, которой обучил Бог Мухаммада. Представляю вам дословный лингвистический перевод аята 17:80 и сравним его со «смысловым» переводом наших переводчиков (см. выше):
“И скажи: «Господи! Введи меня входом правдивости и выведи меня выходом правдивости и сделай мне от Себя власть помогающую!»” (Коран, 17:80)
Неправильно переводить слово «сыдкун», как «истина», это именно «правдивость»:
Для понятия «истинный» в арабском языке существует слово «хакка» и его однокоренные слова:
Мы увидели, как эти два деятеля перевели слово «султанун»: Кулиев перевёл его как «довод», а Абу Адель — как «сила» и «доказательство». А теперь внимание следующий аят:
Слово «худжатун» они тоже переводят, как «довод». Это слово, конечно, можно перевести так, но правильнее его переводить, как «аргумент», так как данное слово имеет несколько иной оттенок: это отговорка, предлог чтобы вступить в противоречие:
И это также следует из аятов 4:165, 6:83, 42:15, 45:25…
Если у Абу Аделя «доказательство» — это «султанун», то у Кулиева «доказательство» — это слово «баййинат»:
Выходит, между словом «султанун» и «баййинат» нет никакой разницы. А что говорит словарь?
Прошу заметить, что у Абу Аделя слово «баййинат» — это «знамение». Но ведь словом «знамение» он переводит и слово «аят», в то же время Кулиев переводит это слово, как «доказательство»:
Получается у Абу Аделя между словом «баййинат» и словом «аят» нет никакой разницы — у него это всё «знамения», а у Кулиева же слово «аят» является и «доказательством» и «знамением»:
Согласно словарю Баранова (других попросту нет) слово «аят» можно переводить только как «знак» (Свыше) или «стих Корана»:
Вообще, корень от которого произошло слово «аят» означает ясность, явность и очевидность чего-либо. Отсюда слово «мубиин» — ясный, понятный, явный. Поэтому стих Корана тоже назывался аятом — это нечто ясное, очевидное, аксиома, не требующая доказательств.
Всё бы ничего, если бы они не называли словом «доказательство» ещё одно арабское слово — «бурхан»:
Вот перевод слова «бурхан»:
Выходит, у Кулиева слово «султан» — это «довод», а слово «бурхан» — это просто «доказательство». Хотя по семантике слова «бурхан» — это не просто доказательство, а доказательство, которое используется в дискуссии, то есть «довод». Поэтому Моисею Бог дал два чуда (сияющая, белая (или исцелённая) рука, и посох превращающийся в змею), и отправил его с этими доводами («бурхан») на аудиенцию к Фараону. В аяте 23:117 прослеживается тот же смысл.
Итак, слово «султанун» не переводят как «власть», когда это надо. Однако, парочку других арабских слов, которые в словаре не переводятся как «власть», Кулиева и Абу Адель именно так и переводят. Это слова «маккана» («укреплять») и «каггара» («побеждать»):
Вот такой смысловой перевод… В процессе такой работы им пришлось и соседние слова переводить не дословно, а «смысловым переводом». Насколько точен такой смысл, и стоит ли на основании такой «точности» судить о Коране, решать вам. Ну а мне бы хотелось привести ещё пример «смыслового перевода» и если вы поймёте его смысл, за вас можно будет только порадоваться.
Взгляните на эти два аята Корана:
Вы наверняка уже заметили, что перевод и там и там содержит глагол «сражаться», ну или «бороться» (у Абу Аделя). То есть между словом «джахад» («усердствовать») и словом «каталя» («убивать») у наших переводчиков нет никакой разницы. А есть ли разница в словаре? Обязательно смотрим и однокоренные слова, для убедительности:
Как видите, слова Бога у этих «смысловых» переводчиков не имеют никакого чёткого и однозначного перевода при всём богатстве русского языка.
Рассмотрим ещё один пример:
В этом аяте слово «муджримиина» Абу Адель перевёл, как «бунтари». Выходит, бунтовать против кого-либо нельзя. Нужно молча терпеть несправедливость. Опять-таки обратимся к словарю:
Так вот это слово переводится, как «преступники», а у Абу Аделя нет разницы между «бунтом» и «преступлением». Может в однокоренных или производных словах есть тема бунта?
И там нет…
Чем мне нравится арабский, так это тем, что у него за конкретным корнем закреплён КОНКРЕТНЫЙ СМЫСЛ... Вся тема бунта регулируется совершенно другим корнем «‘-с-й»:
Кулиев не верно перевёл слово «муджримина», но значительно ближе по смыслу: «грешники», но в Коране есть и это слово, и оно вовсе не «муджримиина» — это слова с корнем «а-с-м», «асиим» — «грешник». Разница между этими словами очевидна: «преступник» — это тот, кто преступает границы дозволенного, явное злодеяние. А слово «грешник» — это религиозное понятие, оно относится к Кодексу Бога и не важно, что думает об этом человеческое общество: люди могут считать что-то нормальным, в то время как Бог считает это аморальным. Таким образом, Бог в Коране чётко разделяет понятие «грешник» и «преступник», а у наших деятелей — это одно и тоже.
Они не переводят Коран, как он написан. Они переводят его так, как того требуют многочисленные шейхи и алимы «исламского» мира. Смысл аятов наглым образом подгоняется под хадисы, под слова неизвестных, давно умерших людей — Слова Бога подгоняют под слова людей. Но Бог знал об этом и не забыл ясно сказать, что не приемлет никаких других хадисов кроме Его хадисов и аятов. Давайте для наглядности оставим слова «хадис» и «аят» без перевода и прочитаем отрывок из Корана таким образом:
«Это аяты Аллаха. Мы читаем их тебе по истине. В какой же хадис после Аллаха и Его аятов они уверуют? Горе всякому лжецу грешному!» (Коран, 45:6,7)
Этот фрагмент Корана однозначно ставит под запрет какой-либо иной хадис в религии, кроме тех хадисов, которые идут от Самого Бога. Но в смысловом переводе этот смысл теряется.
Взгляните на перевод этого аята у Кулиева и Абу Аделя:
У Кулиева разворачивается тема «рассказы об Аллахе», а Абу Аделя — «знамения-доказательства Аллаха»… Кулиев одно и то же слово «аят», то оставляет без перевода, то переводит его как «знамение». Зачем? Кулиев переводит слово «ба’да» как предлог «об». Но ведь это даже не ошибка, а наглая ложь. Слово «ба’да» всегда переводилось и переводится как «после» и несёт в себе однозначный смысл:
Та же история со словом «сунна». Среди современных русскоязычных мусульман утвердилось такое словосочетание, как «сунна пророка». Но в Коране нет такого понятия как «сунна пророка», даже такого словосочетания нет. Но есть «сунна Аллаха», то есть «закон Божий». Взглянем на слово «сунна» в словаре:
У Бога не бывает обычаев и преданий, поэтому подходит третье значение — «закон». Давайте переведём дословно фрагмент стиха Корана, только оставим слово «сунна» без перевода, чтобы увидеть его положение в тексте:
«…Они не видят ничего кроме сунны первых? Ты никогда не найдёшь для Сунны Аллаха замены и не найдёшь для Сунны Аллаха изменения.” (Коран, 35:43)
«Сунна первых» — это закон предыдущих поколений. Окружение пророка и даже те, кто был после них — для нас всё это «предыдущие поколения». Это именно те люди, которых в науке о хадисах называют «передатчиками». Это благодаря творчеству этих «передатчиков» люди сейчас видят в Исламе то, чего нет в Коране.
В этом аяте Бог чётко говорит, что нет, и не может быть ничего законом, кроме закона Аллаха и что он неизменен. Что же с этим делать нашим многочисленным «богословам»?
И тут на сцену выходят наши просвещённые переводчики, и, по мановению волшебной палочки, этот смысл полностью растворяется! Переводят слово «сунна», как «пример», «обычай», «участь», «установление», «путь», «практика». И вуалая! Причём переводят по-разному сразу в одном и том же аяте:
У Кулиева «сунна» переводится, как «участь» и «установление». У Абу Аделя — «участь» и «путь». А в аяте 5:2 Абу Адель и слово «ша’ааир» («обряды») тоже перевёл как «установления».
И наконец приведу ещё один пример того, как Кулиев и Абу Адель своим волшебством доводят до нас посыл от их заказчиков. Для начала посмотрим дословный лингвистический перевод:
«И он [знак] несомненно в дороге существующей» (Коран, 15:76)
В предыдущем стихе Корана (15:75) повествуется о знаках (или как они переводят «знамениях»), которые остались на месте уничтоженного Богом поселения содомитов. Этот стих Корана (15:76) является продолжением предыдущего стиха, и в нём говорится, что в дороге, которая существует и поныне этот знак (знамение), то есть мы его можем наблюдать на той дороге и сейчас. И об этом должен поразмышлять читатель… Но наши заботливые переводчики лишают нас этого права:
Слово «аят» женского рода в арабском языке. Согласно словарю, оно переводится на русский язык словом мужского рода — «знак» (или среднего рода — «знамение»), его также переводят как «стих Корана» (потому что стих Корана является чем-то очевидным и ясным). И Бог говорит в этих двух стихах Корана о знамениях и знаках. Больше никаких слов женского рода не приводится. Но тем ни менее, Кулиев перевёл арабское местоимение «она», как «они», как будто речь идёт о людях, а Абу Адель как «оно» и даже указал в скобках, что речь идёт о поселении людей…
То есть никакой морфологической привязки нет. Причастие «мукимиин» («живущей», «существующей») до настоящего времени, согласованное со словом «сабилиин» («дороге») в родительном падеже, Кулиев перевёл как глагол третьего лица прошедшего времени — «жили», а Абу Адель вообще решил не переводить, как будто этого слова и нет вовсе. Зато Абу Адель решил перевести усилительную частицу «ли» как прилагательное «прямой», хотя везде и всегда эта частица переводится как «действительно», «несомненно», «непременно», «конечно же»… Кулиев пошёл дальше и даже сообразил, где именно расположена эта дорога — «из Мекки в Сирию»…
И так по всему Корану… В одних аятах (а их, простите, 6 236) у них есть одно несоответствие словарю, в других два, и три, и даже четыре несоответствия. Поэтому изложить их всех в данной статье не представляется возможным.
Тем ни менее, перевод Абу Аделя, если читать без содержимого в скобках, оставляет надежду для читающего понимать так, как доносит Бог. Абу Адель хоть как-то постарался сделать перевод более дословным, похоже, хотел усидеть на двух стульях….
P.S. Очень важное, по моему мнению, несоответствие перевода аятов, которое позиционирует пророка, как соучастника и напарника Бога, освещу в следующей статье. В ней вы увидите, как с помощью «смыслового» перевода пророк Мухаммад оказался поставлен вровень с Богом в праве устанавливать закон («сунну») в религии…
