Хорошее сегодня утро, ясное, светлое. Сквозь просветы в тонких перистых облаках голубое небо виднеется. Восходящее солнце всё вокруг нежно-розовым окрасило. Как хорошо, что день прибыл! Теперь долго ещё не придётся в мрачных потёмках вставать и на работу ехать.
Мои зубные проблемы, к счастью, на второй план отошли, перестали быть болезненно-навязчивыми. Отёки сошли быстро, будто и не было их вовсе. Швы наконец-то сняли. Эх и болезненная это процедура, оказывается! Аж слёзы непроизвольно выступили! Хорошо хоть боль кратковременной была, мимолётной. Антибиотики поколол и попринимал лишь три дня. А дальше на их фоне поджелудочная железа на меня серьёзно обижаться начала. Опоясывающей болью с иррадиацией в позвоночник она меня предупредила, мол, если не прекратишь всякую дрянь жрать и колоть, то погибнем мы с тобой, хозяин! И всё обошлось нормально.
Рацион свой расширил, но излишне жёсткого, конечно же, приходится избегать. Вот только хирург сказал, что импланты в течение трёх месяцев приживаются, но тут же велел к стоматологу-ортопеду записаться на протезирование. Ничего непонятно. Конечно же, нужно было это у него выяснить, но, как выражается молодёжь, стормозил я. Ладно, записался на третье апреля, там мне уже всё точно разъяснят.
У крыльца медицинского корпуса стояла фельдшер Афанасьева в окружении четырёх коллег мужского пола и гневно материлась. Ранее мне никогда не приходилось слышать от Полины каких-либо ругательств. Но тут она выражалась так, что, наверное, даже пьяный БОМЖ покраснел бы как нежная барышня.
– Полина, это кто ж тебя так допёк, что ты его такими словами кроешь?
– Да кто, Куликов, урод <пользованный>! Вызвал, как всегда, с якобы приступом бронхиальной астмы…
Здесь поясню, что этого типа ранее я уже описывал, назвав его конём редкостной педальности. Правда, название очерка запамятовал. Никакой бронхиальной астмы у него нет и не было. Но, когда-то давно, «добрые» бригады пошли на поводу и стали безо всяких показаний делать эуф***ин с пр***лоном. Ему это очень понравилось, и он стал вызывать почти ежедневно. Многие читатели выражали недоумение, мол, это же препараты ненаркотические, как же можно на них подсесть? Да, это не наркотики и не психотропы, но у некоторых они вызывают чувства подъёма и бодрости, плюс незначительную эйфорию. Вот потом и хотят испытать эти чувства вновь и вновь.
– …С ходу мы его «посылать» не стали, Николай Борисыч его послушал. Но там и безо всякого слушания было понятно, что нет никакого приступа. А этот козлина вдруг кааак метнётся в прихожую! Входную дверь запер и ключ в кулаке зажал. Оказывайте мне помощь, кричит, иначе я вас отсюда не выпущу! Но Борисыч-то вы сами знаете, мужчина мощный. Впечатал его в стену и говорит: «Если ща не откроешь, я тебе на брюхе жир пробью, а потом в полицию сдам!». И после этого сразу открыл, нас выпустил, но вслед пригрозил жалобами завалить.
– Да и пусть заваливает, х*р бы с ним! Вот только унять этого козла никак не получится. Ты же наверно в курсе, наша юрист в прошлом году обращалась в полицию и всё без толку.
Объявили конференцию. После доклада старшего врача, слово взяла начмед Надежда Юрьевна, насупленная и вид имеющая мрачнее тучи:
– Два фельдшера из первой смены у нас отличились. Случай первый. Данилов выехал к женщине семидесяти лет. Повод к вызову «Слабость, трудно дышать». Больную он даже не послушал, на основании жалоб выставил ей ВСД, дал три таблетки гл***на и уехал. Ну какая тут, на фиг, вегетососудистая дистония, а? Какой гл***н? Диагноз взят с потолка, лишь бы отвязались. Потом она вызвала повторно, потому что лучше не становилось. Приехал врач Макаров, послушал, диагностировал пневмонию и увёз в стационар. А если бы не было повторного вызова? Представляете, какие могли быть последствия? Да этого Данилова засудили бы!
Теперь второй случай. Фельдшер Конев выехал на боль в груди у женщины семидесяти семи лет. Сделал ЭКГ, ничего там не увидел, выставил фибромиалгию и, внимание, назначил <Название трициклического антидепрессанта>! Видать доктора Мясова пересмотрел! Тот тоже очень любит этот Ами***лин в дело и не в дело совать! Коллеги, ведь все же должны знать, что никаких назначений мы делать не имеем права, тем более таких препаратов! На пожилых он действует вообще непредсказуемо, здесь такие последствия могли быть, что мама не горюй! Но хорошо, что больная повторно вызвала. Приехала врач Новикова и на ЭКГ увидела ОКС без подъёма ST. Пфомощь оказала и увезла в кардио.
В общем, эти два деятеля больше самостоятельно не работают. Но и вы, уважаемые коллеги, не забывайтесь, пожалуйста, не делайте никаких назначений! Это же против вас может обернуться. Не дай бог вылезет какая-то побочка, они же на вас жалобу напишут. И вы в любом случае будете неправыми.
– Уважаемые коллеги! – сказал главный врач. – Попрошу ещё десять минут вашего внимания. Сейчас предоставим слово сотруднице <Название известнейшего банка>. Пожалуйста, Елена.
И началось тут активное впаривание кредитов. Как она выразилась, «уникальных кредитных предложений». Рассказывала так, будто кредит – это подарок, халявные деньги, свалившиеся ниоткуда и нет никакой тяжкой обязанности по их возврату с процентами. Нет, лично я не поддаюсь ни на какие «уникальные предложения». Кредит если и возьму когда-нибудь, то лишь в случае какой-то ужасной ситуации, когда выбор будет между жизнью и смертью. Ну а пока очень приятно осознавать, что я никому ничего не должен.
Всё, наконец-то закончилась конференция. Теперь можно ещё дозу никотина принять и в «телевизионке» посидеть. Весь народ поразъехался, тишина настала.
А вот и первый вызовок прилетел: болит живот у мужчины тридцати восьми лет.
Открыл нам сам больной, худощавый высокий мужчина с большими залысинами.
– Здравствуйте, что-то у меня живот так сильно разболелся, я даже разогнуться не могу полностью.
– Что ели-пили?
– Свежую капусту с морковью и яйцо всмятку. Я сейчас на капустной диете сижу…
– Извините, перебью, вы же лишним весом не страдаете, зачем вам диета?
– Так я не с лишним весом борюсь, а с эрозиями в желудке.
– Слушайте, ну какая может быть капуста при эрозиях? Там же сплошная клетчатка, ваши эрозии в язву превратятся!
– Доктор, а вы, оказывается, многого не знаете! В капусте содержится очень много витамина U, который и язвы заживляет, и вообще организм очищает. Больше всех его в спарже, но она очень дорогая, мне не по карману. Так что вся надежда только на капусту.
– Так ведь клетчаткой вы как железной мочалкой всю слизистую раздерёте. И живот у вас заболел не просто так, а именно из-за съеденной капусты.
– Да ну, не может быть.
– Но ведь раз вам поставили эрозивный гастрит, то наверняка и лечение, и диету назначили. Зачем же вы своевольничаете?
– Да мне таблеток целую кучу выписали. Я инструкции прочитал, там столько побочек, вообще атас! Зачем травиться химией, когда можно естественными способами лечиться? А диету вообще какую-то дурацкую назначили. Я вообще не люблю всё такое.
Пропальпировал я его живот, ничего криминального не нащупал. Сделали внутримышечно спазмолитик. От госпитализации начал было отказываться и согласился лишь после того, как я его запугал язвенной болезнью и её последствиями. Нет, что ни говори, а пациент, конечно, чудноватый. Долечит он сам себя до кошмарных последствий. Но, как говорится, каждый сам хозяин своего счастья.
Следующим вызовом была перевозка больной шестидесяти двух лет из ПНД в психиатрический стационар.
Врач Луиза Александровна, передав мне направление, рассказала:
– Больная у нас полтора года наблюдается. Ставили ей сенесто-ипохондрическое расстройство. Жалобы всегда стереотипные предъявляла на проблемы с кишечником, считает, что желудок от пищевода оторвался. А за последние три месяца резко ухудшилась, стала грубые когнитивные нарушения проявлять. Делали ей МРТ, там очаги атрофии. В общем, речь тут идёт о болезни Альцгеймера. Идите, она вас с мужем и сыном дожидается.
Прилично одетая, с бесцветно-тусклым взглядом, больная сидела в холле. Проводили их в машину и там я начал беседу с ней:
– Маргарита Николаевна, как вы себя чувствуете?
– Вы знаете, у меня сейчас потеря памяти и я не могу вам сказать. Да я ещё и нервничаю очень сильно.
– А из-за чего?
– Из-за жизни, из-за детей…
– Так ведь они же у вас взрослые. Сколько у вас детей?
– Двое, сын и дочь.
– Как их зовут?
– Сына – Роман, дочь – Вероника.
– А сколько им лет?
– Ой, что-то я сейчас не соображу…
– А внуки у вас есть?
– Есть, внук и внучка.
– Как их зовут?
– Ой… вот это вопрос, так вопрос… Даже и не знаю…
– Сколько им лет можете сказать?
– Ну примерно тринадцать.
– Маргарита Николаевна, а с кем вы сейчас живёте?
– С мужем.
– Сколько ему лет?
– Он с пятьдесят восьмого года, это значит… Значит сто лет.
– Сто, разве?
– Нет, подождите… Восемнадцать ещё прибавить… Сто восемнадцать.
– А вам сколько?
– Сто.
– Маргарита Николаевна, а люди обычно до скольких лет живут?
– Наверно восемьдесят-девяносто.
– Тогда получается, что вы с мужем долгожители?
– Нет, нет, это я что-то не то сказала. Совсем запуталась…
– Маргарита Николаевна, а какие сегодня число, месяц и год?
– Половина двадцать второго. Не знаю, это наверно от сердца всё идёт?
– В каком смысле?
– Ну мне делали это… кашицу в сердце… вот так получилось что-то…
У Маргариты Николаевны болезнь Альцгеймера с ранним началом. И не просто ранним, а злокачественным. Ведь такие стремительные изменения произошли всего за каких-то три месяца! К сожалению, прогноз здесь безрадостный. Погибшие нейроны уже не восстановить, так что речь здесь может идти лишь о попытках затормозить разрушительный процесс. Но только вряд ли что-то из этого выйдет.
Следующим вызовом был больной живот у женщины тридцати пяти лет.
Открыл нам супруг больной, очень удивившийся нашей большой бригаде из трёх человек. Разумеется, я тут же соврал, назвав нас бригадой интенсивной терапии.
Больная бледная, со страдальческим выражением лица, лежала в постели, укрывшись одеялом.
– Здравствуйте, что с вами случилось?
– Да вот живот болит очень сильно и тошнит.
– Давно болит?
– Да часа два с половиной. Я выпила <Названия двух комбинированных обезболивающих препаратов и одного общеизвестного спазмолитика> и вообще никакого толка.
– Ладно, давайте живот посмотрим.
Когда больная откинула одеяло, я одновременно и ужаснулся, и до крайности возмутился увиденным: на животе лежала электрогрелка.
– Так, я не понял, это что за безобразие вы тут устроили? Какая может быть грелка на живот? Вы хотите до перитонита догреться, что ли?
– А что, разве нельзя? Мне раньше бабушка всегда грелку ставила.
– Нет, ни в коем случае нельзя, иначе гнойный процесс моментально может распространиться! Давайте сами покажите, где болит.
– Да везде болит, но вот пониже ещё больней.
Живот мягкий, болезненный больше в правой подвздошной области. Там же проверил симптом Щёткина-Блюмберга, плавно нажав и резко отпустив руку. Оказался он резко положительным, больная аж подскочила на кровати. Далее проверил симптом рубашки, натянув на живот футболку и слегка проведя по ней кончиками пальцев. И этот симптом был положительным. Из-за такого невинного действия она скривилась от боли. Ну что, здесь непонятностей не было, всё говорило за острый аппендицит. А далее свезли больную в хирургию, где её благополучно приняли.
Разрешили обед, едем. Бригад на Центре много, но это потеряло для нас значение. В последнее время нам несмотря ни на что, рассиживаться не позволяют. Пообедал рассольником и гречкой с гуляшом. Хорошо, что теперь могу и мясо есть не протёртое, но конечно же мягкое. Через час дали вызов: перевозка мужчины двадцати девяти лет из ПНД в психиатрический стационар.
И вновь автором направления была Луиза Александровна:
– Больной очень нехороший, давний. Параноидная шизофрения с эпизодическим течением и нарастающим дефектом личности. Постоянно наносит самоповреждения, часть губы откусил, язык весь искусал. Там ужас, что творится. Раньше он ещё и головой бился об стены и пол. Говорил, что таким образом снимает отрицательные энергоблоки. Живёт вдвоём с матерью. Сейчас-то получше стал к ней относиться, а раньше вообще кошмар, что он над ней вытворял. И бил, и кусал. Обвинял, что она в него отрицательную энергию запускает. Но она и сама-то с большими странностями. Раньше адвокатом работала, потом всякой мистикой-эзотерикой занялась, считает себя ясновидящей. На этом и зарабатывает. В болезнь сына не верит, утверждает, что на него порчу навели. В общем, идите, они вас вдвоём дожидаются. Он на этот раз сам согласился на госпитализацию.
Больной имел запоминающуюся внешность: сальное пористое бледное лицо с неопрятной клочковатой щетиной и заметно изуродованная покусами нижняя губа. В машине мы с ним побеседовали.
– Антон, скажи, пожалуйста, какая сейчас у тебя основная проблема со здоровьем?
– Основная проблема – это мои ритуалы и самоповреждения. – с готовностью ответил он. – Иногда у меня бывает такое состояние, что я чувствую дискомфорт на лице или во рту, мне что-то мешать начинает. Например, щека, зуб или язык. Вот сейчас я себя за язык кусаю. Он мне мешает, задевает за всё: за зубы, за дёсны, за нёбо. Но я не прямо сразу его кусаю, а набираю определённый процент. Например, если язык мешает на двадцать-тридцать процентов, то я его не трогаю. Но когда набегает сто, тогда я сразу кусать начинаю.
– А после того, как покусаешь, тебе спокойней становится?
– Да, конечно. Чем сильнее боль, тем больше спокойствия.
– Антон, но ведь тогда порочный круг получается: чем сильней кусаешь язык, тем сильней он отекает и ещё больше начинает мешать.
– Да, так и получается, я же понимаю. Когда я в прошлом году лежал, меня санитарка вылечила от половины моих навязчивостей, представляете?
– И как же так получилось-то?
– А очень просто. Она в нужный момент сказала слово, начинающееся с согласной буквы «здесь». Она сказала «здесь» и я прямо сразу почувствовал, как они от меня отвалились. Это было очень приятно. Но потом мама всё испортила. Она ко мне пришла в больницу и сказала слово, начинающееся с гласной. Ну и всё, у меня от этого сразу участок мозга сгорел, тот, на который психотерапия воздействовала. Поэтому она мне больше не помогает и не будет помогать. Так что лечиться я могу теперь только лекарствами.
– Хорошо, но ты как считаешь, твоя проблема разрешима? Ты веришь в лечение?
– Да, верю, конечно! Я же сам подписал согласие!
– Ну и отлично, Антон. Тогда поехали!
Да, диагноз Антона сомнений не вызывает. Имелись у него характерные нарушения мышления в виде паралогичности и нелепостей. В частности, совершенно непонятна логическая связь между произнесённым словом, начинающимся с гласной буквы и «сожжением участка мозга, на который воздействовала психотерапия». Такое суждение не только паралогично, но и откровенно нелепо. Давать какие-то прогнозы по этому случаю я бы поостерёгся. Единственное, что могу сказать, препятствием к достижению стойкой ремиссии может быть мать больного. Точней её психическое состояние. Успех лечения Антона будет напрямую зависеть от лечения матери. Вот только согласия на него она не давала, да и непохоже, что даст.
Так, следующий вызов к женщине семидесяти двух лет, с поводом «слабость, теряет сознание».
В прихожей нас встретил мужчина с расстроенным и озабоченным лицом:
– У меня с матерью чего-то не то творится. Полдня лежит, только встать попытается, того и гляди сознание потеряет.
Больная с бледным лицом лежала на диване.
– Здравствуйте, Нина Васильевна! Что случилось?
– Да сама не знаю, что со мной. Такая слабость сильная, что ноги не держат. Как только попробую встать, так сразу падаю. И с сердцем я чувствую что-то не то, как будто вот-вот остановится. Никогда у меня такого небывало.
Ну что ж, в подобных случаях нужно сразу смотреть ЭКГ. А там пакость пакостная: синдром слабости синусового узла в форме синоатриальной блокады. Теперь постараюсь всё это на русский язык перевести. Синусовый узел – это особые клетки, находящиеся в виде островка в правом предсердии. Выполняет он чрезвычайно важную задачу, обеспечивая ритмичные сердечные сокращения. Синоатриальная блокада означает невозможность передачи электрических импульсов из синусового узла на миокард предсердий. В данном случае сердце начинает работать неправильно, слабо. У нашей больной частота сокращений была очень низкая, да ещё и с паузами. Ну а как следствие – головокружение, слабость и предобморочные состояния.
Больной ввели внутривенно Ат***пин и в кардиологическое отделение свезли, предварительно от души намаявшись с поиском носильщиков.
Следующий вызов ждать себя не заставил: сыпь у женщины шестидесяти шести лет.
Подъехали к старому-престарому деревянному двухэтажному дому. В квартире нас обдало вонью, источник которой стал виден сразу. В прихожей стояли грязные клетки с двумя облезлыми потрёпанными птицами. Встретила нас сама больная:
– Здравствуйте, что-то меня всю обсыпало, – сказала она, не дожидаясь расспросов. – аллергия какая-то, что ли? Да вроде я и не ела ничего такого. У меня вся еда полезная, диетическая, вот перепелиные яички ем, свойские.
«Фигнёй вы занимаетесь, уважаемая, – подумал я. – Ради чего устраивать такой срач в квартире, если эти яйца ничуть не полезнее куриных?».
– Температура не повышалась?
– Ой, да, я простыла, видимо продуло меня, второй день температура поднимается. Вчера вечером тридцать семь и семь было. Сегодня не мерила, но чувствую, что есть.
– Как вы мочитесь?
– Знаете, что-то помалу получается. Пью нормально, а мочи мало.
– Скажите, а мыши у вас есть?
– Ой, прямо нашествие какое-то! Уж даже не знаю, как и избавиться. Если травить, так можно и самой отравиться. Какое-то безвыходной положение. Утром прихожу на кухню, а на столе г-но мышиное!
Ну и что мы в итоге имеем? На теле петехиальная сыпь, проще говоря, мелкие кровоизлияния, склеры красные, по правильному говоря, инъецированные. Есть уменьшение диуреза. Повышенная температура тела. Мыши вконец оборзели, чуть ли не стадами ходят. Всё это вместе взятое навело на мысль о геморрагической лихорадке с почечным синдромом. Заболевание это инфекционное, поражает почки и может вызывать внутренние кровотечения. При своевременном лечении прогноз благоприятный. В данном случае, больная сама виновата в своём заражении, поскольку антисанитарными условиями привлекла грызунов, являющихся переносчиками этой болезни. А в завершение, свезли мы её в инфекционный стационар.
Так, теперь поедем на почечную колику у мужчины тридцати семи лет.
Открыла нам мама больного:
– Опять его прихватило, прямо криком кричит, ничего не помогает. Видать опять камни зашевелились.
Больной лежал в постели. Нет, правильнее будет сказать метался в постели, издавая стоны и хрипы. Если бы он был в силах, то наверно и на стену бы полез.
– Мне ан***гин не помогает, – сказал он. – Сделайте чего-нибудь посильнее!
«Да ладно, – подумал я. – Если сделать в мышцу, то действительно не поможет, а в вену – самое то!».
Не откладывая дело в долгий ящик, внутривенно сделали ему тот самый ан***гин, а внутримышечно – два спазмолитика. И получилось то, что должно было получиться: колика была купирована.
– Уф, как хорошо! – довольно сказал больной. – А что вы мне сделали-то?
– Вы не поверите, но обычный анальгин плюс спазмолитики.
– Хм, странно. А прошлый раз сделали и ничего не помогло.
– А куда делали-то?
– В задницу.
– Ну вот видите, а в этот раз в вену. Так что, как говорят в рекламе: «Почувствуйте разницу!».
Госпитализировали его в урологию.
Только освободились, ещё дали вызов: порезала вены женщина сорока одного года.
Открыла нам женщина средних лет с суровым лицом.
– Здрасьте, проходите, у неё много крови вытекло. Жалуется, что голова кружится. Представляете, в ванной закрылась и порезалась! Ладно хоть сама вышла оттуда, а то бы пришлось дверь ломать!
Больная сидела в кресле, прижимая к правой руке большую тряпку, пропитанную кровью.
– Здравствуйте, что случилось?
– Вон, сами смотрите, я вены вскрыла, – спокойно ответила пострадавшая.
– Ну а причина-то какая?
– Никакой нет. Просто взяла и порезала.
– Получается, что жить не хочется?
– А если скажу, что не хочется, вы меня в дурку, что ли, увезёте?
– Нет, увезём мы вас в обычный стационар, в хирургию.
– Ну и ладно, везите куда хотите.
Тут резко вмешалась открывшая нам женщина:
– Натаха, да блин, хватит уже! Скажи, как есть! Ладно, я сама скажу! У неё сожитель наркоман конченный! Он из неё и деньги и душу вытянул. Когда она ему деньги даёт, так лебезит перед ней: «Наточка, Наточка сю-сю, сю-сю!». А стоит только отказать, так всё, сразу ненависть появляется, убить готов! Сегодня, если б не я, он бы её вообще прибил! Наташа, я вообще не понимаю, чего ты ждёшь! Выгони ты этого урода навсегда! Что, на нём свет клином сошёлся?
– Свет, ладно, давай не сейчас, – слабо сказала Наталья. – Мне и так хреново, плевать на всё…
Да, её плохое состояние бросалось в глаза сразу. Давление низкое, сто на шестьдесят, пульс, как и положено, частит. Наладили капельницу, раны, кстати сказать, весьма серьёзные обработали и наложили давящую повязку. Ну а затем в хирургию свезли.
И этот вызов был последним в моей смене. Вновь ушёл с работы вовремя. А дома, после ужина, занялся приятным для себя делом: стал на предстоящий сезон семена выбирать в интернет-магазинах. Так увлёкся, что и счёт времени потерял. В реальность меня возмущённая супруга вернула:
– Юра, ты совсем, что ли, чокнулся? Времени третий час, ну-ка давай ложись быстро!
Ну а я что? Подчинился беспрекословно. А на следующий день последовало продолжение. Ведь приготовления к дачному сезону не менее приятней его самого!
Все фамилии, имена, отчества изменены