Александр Гронский
http://naukaverakuljtura.com/польское-восстание-1863-1864-гг-в-отражени/
Аннотация
В середине 1920-х гг. формирование белорусского образа польского восстания 1863 – 1864 гг. и его регионального лидера К. Калиновского в целом закончилось. Но в период Гражданской войны миф о белорусском восстании и Калиновском-белорусе приживался с трудом. Даже белорусские националисты видели в восстании именно польскую активность. А что касается профессиональной науки, она однозначно рассматривала попытки восстановления Польши как польское дело. Например, известный учёный, создатель научного белорусоведения академик Е.Ф. Карский, однозначно отразил это в своём трёхтомнике «Белорусы».
_____________________________________________________
До революции польское восстание 1861 – 1864 гг. не воспринималось белорусскими националистами как белорусское, а его участники – как белорусы. Так, в книге «Краткая история Белоруссии» («Кароткая гiсторыя Беларусi»), являющейся первой попыткой сформировать белорусский националистический нарратив в отношении истории региона, восстание 1863 – 1864 гг. было названо вторым польским, а про участников восстания, в том числе и про будущего «белорусского национального героя» К. Калиновского, не говорилось вообще ничего [1]. Причём автором «Краткой истории Белоруссии» был Вацлав Устинович Ластовский, использовавший псевдоним Власт. В 1916 г. уже под другим псевдонимом Сваяк он создал первую версию мифа о Калиновском-белорусе, соответственно белорусизировав не только польского повстанца, но и само польское восстание [2]. То есть, в 1910 г. В.У. Ластовский вообще не намекал на какой-то белорусский след в польском восстании, а через 6 лет разродился мифом о Касцюке Калиновском. Однако этот миф сначала оказался не слишком востребован даже в среде белорусского национализма.
Например, в 1919 г. один из активистов белорусской идеи Александр Иванович Цвикевич издал в Берлине небольшую брошюру «Беларусь. Политический очерк». В ней восстание 1863 – 1864 гг. упоминается, но как «польское восстание 63 года» [3]. Каких-то упоминаний о «национальной белорусском герое К. Калиновском» А.И. Цвикевич в своём очерке не сделал. Восстание перечислялось наряду с другими событиями 1860-х гг. – освобождением крестьян в России и взлетом политической мысли русского общества. Этот период был определен А.И. Цвикевичем «временем наиболее яркой постановки белорусского вопроса» [4].
В 1921 г. в Москве вышла книга Фёдора Фёдоровича Турука, названная «Белорусское движение» и имевшая подзаголовок «Очерк истории национального и революционного движения белоруссов».
Ф.Ф. Турук писал, что в середине XIX в. постепенно появляется «новый тип белорусского патриота, который, будучи gente russus albus, natione Polonus (по происхождению белорусс, по национальности же поляк) любит свою родину – Белоруссию, как польскую провинцию, и мечтает об унии и о восстановлении исторической Польши, ибо для него “нет Литвы (исторической) без Польша, а Польши – без Литвы”» [5]. Также автор уточнял, что местный патриотизм «был “белорусский”, но сущность его была польская» [6]. В отношении восстания взгляды Ф.Ф. Турука совпадали с мнением Всеволода Митрофановича Игнатовского (отражённым в его ранних изданиях) [7]. Ф.Ф. Турук писал: «События 1863 г. затрагивают в значительной степени народные массы Белоруссии, которых польские повстанцы зовут на борьбу с русским царизмом и к отстаиванию церковной унии на их родном языке (маніхвэст, мужыцька праўда и др.), обещая им в независимой Польше “равенство и братство селян и шляхты, жизнь вольную и в добрых достатках”» [8]. Единственным отличием от ранних выводов М.В. Игнатовского можно назвать лишь то, что, по мнению Ф.Ф. Турука, восстание затронуло большое число крестьян.
Так же ничего белорусского не замечал в событиях 1863 – 1864 гг. академик Евфимий Фёдорович Карский. В сферу его научных интересов попала повстанческая пропаганда. Те тексты, которые белорусскими националистами позже были объявлены проявлением белорусской национальной идеи, академик Е.Ф. Карский оценил достаточно критично: «В начале 60х годов, отчасти и раньше, белорусское наречие служило орудием и другого рода литературы, имевшей целью возбуждение простого народа против православной веры и господствующей русской народности. Как показали последовавшие затем печальные политические события, эти брошюры-прокламации не оказали своего действия на белорусов, даже бывших униатов и католиков: они сначала как пассивные зрители с любопытством смотрели на начавшееся движение, а потом чаще относились к нему враждебно. Происхождения они, несомненно, в большинстве случаев польского и католического: на это указывает их латинское письмо, тенденция и некоторые другие обстоятельства. Литературного значения они не имеют. Рассматривая литературу на белорусском наречии, нельзя, однако, умолчать и о них, так как их читали белорусы, а может быть, некоторые из белорусов и сочувствовали им. Во всяком случае, некоторое их влияние на дальнейшей белорусской литературе и жизни заметно. Возможно, что и авторы их, хотя и католики, были отчасти белорусского происхождения, а некоторые из них и непритворно любили простой народ» [9]. Вообще, судя по анализу Е.Ф. Карским подобной литературы, вся пропаганда повстанцев идеализирует Польшу, возбуждает ненависть к России и Православию и не несёт ничего белорусского национального [10].
Однако стремление ускоренными темпами создать отсутствующую национальную героику порождало неадекватные оценки восстания 1863 – 1864 гг. и его участников. Например, брат А.И. Цвикевича Иван Иванович Цвикевич под псевдонимом Иван Тризна (Іван Трызна) опубликовал в 1922 г. в издававшемся в тогдашней литовской столице Ковно журнале «Белорусское знамя» («Беларускі сьцяг») статью «Константин Калиновский (исторический очерк)» («Канстантын Каліноўскі (гістарычны нарыс)») [46]. И.И. Цвикевич берёт на вооружение фальсификацию В.У. Ластовского, который в 1916 г. попытался сформировать альтернативную идентичность К. Калиновского. И.И. Цвикевич приписал К. Калиновскому мифическую «сознательную борьбу за независимость и суверенность белорусского народа» и назвал польского повстанца белорусом [11]. Более того, Тризна-Цвикевич безапелляционно заявил, что К. Калиновский объявил себя «диктатором Литвы и Белоруссии, как независимой государственной единицы» [12] Также И.И. Цвикевич связал национальное и социальное освобождение, нагрузив «хлопоманские» симпатии К. Калиновского национальным содержанием. Помимо того, И.И. Цвикевич начал формировать образ К. Калиновского как революционера-террориста, что хорошо вплеталось в представления о большевистской героике того времени, когда теракты дореволюционных радикалов против представителей власти оценивались новым советским режимом положительно. Как считал И.И. Цвикевич, для того, чтобы поддержать повстанческий дух, К. Калиновский использовал единственный оставшийся к концу восстания способ – «беспощадный террор в отношении ко всем трусам и предателям» [13]. Более активно образ К. Калиновского как белорусского террориста стал эксплуатироваться через пару лет после выхода статьи И.И. Цвикевича.
Кстати, родной брат Максима Ивановича Горецкого ‒ создателя канонического белорусского имени для К. Калиновского ‒ Гаврила Горецкий в одной из своих статей, написанных в 1922 г., утверждал, что после вхождения Белоруссии в состав России спокойствия для белорусских земель не наступило, потому что Белоруссию «уничтожали польские восстания» [14]. Т.е. восстания, которые рассматриваются белорусским национализмом как белорусские и поднятые за независимость Белоруссии, для националиста Г.И. Горецкого таковыми не являлись, а всего лишь виделись как уничтожавшие Белоруссию.
Таким образом, научные и публицистические тексты периода Гражданской войны в России, в которых упоминалось Польское восстание 1863 – 1864 гг., в массе рассматривали его именно как польское, а не белорусское. Исключением может быть лишь текст Ивана Тризны (И.И. Цвикевича), где навязывается белорусский образ польского повстанца. Это текст перекликается со статьёй В.У. Ластовского «Памяти Справедливого» («Памяці Справядлівага»), опубликованной в 1916 г. в оккупированной немцами Вильне.
[1] Власт. Кароткая гiсторыя Беларусi. Вiльня: Друкарня Марцiна Кухты, 1910. С. 97
[2] Подробнее об этом см.: Гронский А. От Константина к Кастусю. Часть 1. Как Константин превратился в Касцюка. // Наука. Вера. Культура. Режим доступа: https://naukaverakuljtura.com/от-константина-к-кастусю-часть-1-как-к/ (опубликовано: 26.02.2023).
[3] Цвикевич А. Беларусь: политический очерк. Перевод с белорусского. Берлин: Издание чрезвычайной дипломатической миссии Белорусской Народной Республики, 1919. С. 11.
[4] Там же.
[5] Турук Ф. Белорусское движение. Очерк истории национального и революционного движения белоруссов. М.: Государственное издательство, 1921. С. 4-5. (Книга переиздана в 1994 г. в Минске. В переиздании: С. 9).
[6] Там же. С. 5. (В переиздании: С. 10).
[7] Подробнее о взглядах В.М. Игнатовского на польское восстание 1863 – 1864 гг. и К. Калиновского, а также о трансформации этих взглядов см.: Гронский А. Изменение оценок Польского восстания 1863 – 1864 гг. в работах В.М. Игнатовского в 1919 – 1925 гг. // Наука. Вера. Культура. Режим доступа: https://naukaverakuljtura.com/изменение-оценок-польского-восстани/ (опубликовано: 28.02.2023).
[8] Турук Ф. Белорусское движение. С. 6. (В переиздании С. 11-12).
[9] Карский Е.Ф. Белорусы. В 3 т. Т. 3, кн. 2. Очерки словесности белорусского племени / коммент. Т.И. Вабищевич, В.М. Казберука, О.П. Кричко. Минск: БелЭн, 2007. С. 311. (Первое издание вышло в 1922 г.).
[10] Там же. С. 311-316.
[11] Трызна І. [Цвікевіч І.] Канстантын Каліноўскі (гістарычны нарыс) // Беларускі сьцяг». 1922, №4. С. 10. (Позже статья была перепечатана в журнале «Беларускі гістарычны часопіс». 2003. № 7).
[12] Там же. С. 15.
[13] Там же. С. 16.
[14] Гарэцкі Г. На новы шлях // Гарэцкі Г. Выбранае. / Уклад., камент. Р. Гарэцкага; Прадмова М. Мушынскага. Мінск: Беларускі кнігазбор, 2002. С. 52-64. (Впервые опубликовано в 1922 г. в издании «Маладая Беларусь»).
