За окном шумит дождь. Настоящий, сильный и мощный ливень бьёт в стекло каплями, стучит по подоконнику и ставням.
Ветер скребёт по стенам ветками деревьев, ломает и швыряет их на крышу, с грохотом прокатывая их по скатам.
Листьев на деревьях уже нет, пушистую уютность снега смыло.
За окном грязь и холод, мокро и бесприютно. И шумит падающая с неба вода.
Дождь и ночь, и ветер отгорожены окном и стенами, и комната кажется особенно уютной.
Предыдущая часть тут
Здесь горит огонь в небольшой круглой печке. Огонь видно сквозь прорези дверцы. Огненно-рыжие отсветы разгоняют тени по углам, делают их домашними, тёплыми и не страшными.
Белая постель пахнет чистотой и мятой. Лёгкое и тёплое одеяло укрывает мягкой пуховой нежностью.
Рене то задрёмывает, то снова просыпается. И так уже целых два дня.
Покой. Наконец-то покой! Но даже об этом думать не получается.
Дух истерзан. Тело измучено.
Изредка приходит Урса. Большая, улыбающаяся Урса. Мать леса, мать-медведица. С ней приходит сухой и высокий, с листвой в волосах, а ещё у него в волосах висит латунное сердечко-подвеска.
Рене хмурится, пытаясь вспомнить, где она видела эту подвеску. Почему-то вспоминается тёмное и страшное, с руками-тенями, могучее и опасное.
От воспоминаний болит голова, и Рене снова засыпает.
Просыпается и видит возле печки рогатую тень. Тень сидит прямо на полу, опираясь на стену спиной, перебирая руками какое-то плетение на дощечке.
То ли из прошлого, то ли из бреда.
Рене поворачивается на бок, укрывается одеялом и снова засыпает.
* * *
Утром снова выпадает снег. Он сыпется и сыпется, пряча слякоть и грязь. Вчерашний дождь, устав литься, стал снеговыми хлопьями.
От снега в комнате светло и чисто. От печки сухо и тепло.
Рогатая тень всё ещё тут. Рене сдвигается, чтобы разглядеть его. Он поворачивает голову и они встречаются взглядом.
- Очнулась.
Рене молчит.
Говорить не хочется. За окном падает снег. Кир подходит к ней, садится возле постели на корточки.
- Прости, Рене.
Она отворачивается и закрывает глаза.
Слышит, как он выходит.
* * *
Потом приходит Урса. Она болтает, болтает без умолку.
- Мы вас еле нашли, хорошо, рогатый вас вынюхал. Лиго отдавать не хотел, нашли, а голем в куски разбитый и вы меж обломков. Лиго говорит, вы спасли город. И рогатый так говорит. Только оберег ваш сгорел, а мой Дан помогает мне. Он живой, миледи. Живой.
Урса улыбается, а по её щекам-яблочкам текут слёзы, когда она жмёт руку Рене. Рене улыбается в ответ.
Улыбка слабая, как солнечные лучи сквозь облака, когда просвета не случилось.
- А Морфа с Джоэлем прячутся, - Урса шепчет, доверяет тайну.
Рене впервые взглянула с интересом.
- Да, мальчик сказал, что его так назвала мама.
Урса всё-таки смахнула слезинку.
Урса говорила что-то ещё, подбрасывая в печку поленья, открывая и снова закрывая окно, зашивая рваное магичье платье.
Под её звонкое журчание Рене уснула.
Проснулась от криков.
Возле постели стояли красно-синие, с алебардами у плеч. Встревоженный сквозняком и беготнёй печной огонёк метался по стенам рыжим светом. Пахло мокрым платьем и давно немытыми людьми, а ещё железом. Дрянным, начинающим ржаветь, трухлявым.
Где-то за открытой в комнату дверью ругалась, почти рычала Урса. Ей отвечал устало, веско и напоказ пренебрежительно, голос, который Рене не узнала.
- Ваша светлость, она больна!
- Меня больше волнует целый город пока ещё здоровых. И вы в их числе!
- Она спасла вас! Неужели вы отдадите её этим... дикарям? Да где же... Да как же... За добро платить так?! Лиго, паскудник, а ты-то что молчишь?
Урса уже кидалась, это было слышно по прорывающимся визгливым ноткам в голосе. В удаляющемся голосе.
- Руки убери! - она уже рычала почти по-медвежьи, но только почти.
Когда в комнату вошли те двое, Рене пыталась сесть. Эти попытки вымотали её до испарины, над губой защипало от пота, и маг осталась так, полусидя, полулёжа в подушках, беспомощной и слабой, не способной даже подняться.
- Миледи!
Голос, оказывается, принадлежал князю.
- Вам выпала честь ещё раз спасти Чирну и страну от захватчиков! Завтра вам придётся совершить подвиг во имя свободы и жизни многих добрых граждан Славии!
Маг всё же заставила себя открыть рот:
- Вы...
- Что? - нахмурились с той стороны. Опять пренебрежение, сброшенное с высоты положения внимание: ловите, осчастливленные!
Маг откашлялась, собрала осколки себя в подобие целого. Целое болело, но сейчас не до боли:
- Вы в своём уме, князь?
Князь оторопел: какая наглость, так отвечать!
Женщина, только что едва дышавшая, поднялась и села, чуть наклонившись вперёд. Её глаза светились серебром, по волосам, вздыбившимся за спиной, побежали искры.
- Вы не расплатились ещё за прошлые услуги по защите вашего города, а просите ещё подвигов...
- Но... - Рене оказалось приятно видеть на его лице со сливой-носом выражение растерянности, в его голос пробрались визгливые, панические нотки, как в лай мелкой собачки:
- Но я вас не просил о защите!
- Ваш маг заключил со мной договор. По которому вы не расплатились.
- Какой договор? Лиго, о чём она?
Лиго зашептал ему на ухо.
- Так это договор о преподавании, а не...
- Вы и ваш маг не умеете заключать договоры с магами. В бумаге указана цель — защита города. Средства не важны. Так, Лигвар Киридан, маг белого пламени, вурдалак Идана Серебряного?
- Что она несёт, Лиго? Что это за бред?
- Не бред, ваша светлость... Если вы не исполните договор, серебро лишит вас...
Лиго устало потёр переносье:
- Лишит вас и ваше княжество магической помощи...
- Что?!
- В оплату моих услуг по спасению вашего города, князь, я включаю возвращение моего имущества и освобождение из заточения Йена Муррея, обманом заключённого в камень вашим магом, о чём я не премину сообщить Сообществу.
Лиго поклонился и, глядя из поклона вперёд, укусил ядом:
- К сожалению, голем был разбит вашим заклятием, миледи! Йена Муррея я могу вернуть вам только по частям и мёртвым.
Рене вспомнила, как поток ударил... как брызнули каменные обломки и... запах. Запах его прекрови, ставший сильнее.
- Хорошо. Верните все части слитых или не слитых во едино голема и Йена Муррея.
Рене сформулировала так, чтобы у него не вышло увернуться.
- Думаю, любезная Урса Диста позволит совершить оплату под своим кровом. Скажем, завтра в утренние десятки. А теперь, милостивые государи, я бы хотела отдохнуть. Все эти подвиги даются довольно тяжело.
Князь и его маг переглянулись и вышли. За ними, лязгая доспехом и позвякивая металлом оружия, убралась стража.
Комната снова стала уютной. Только всё ещё пахло ушедшими.
Маг сидела, глядя перед собой. Волосы опустились спутанными прядями на спину. Они чуть вились и от этого путались постоянно. Кир вошёл в комнату по стеночке, словно крался так, чтобы кто-то не заметил.
- Лихо ты их.
Маг молчала. Даже бровью не повела в его сторону, даже не шевельнулась.
- Рене? Сударыня!
Кир присел к ней на постель, взял её за руку. Пальцы безвольные, слабые. Кир гладил их, согревал в своих, и маг повернулась к нему:
- Кир, ты был там? Там, у Лиго?
Кир дёрнул себя за фенечку на ухе. И кивнул со вздохом.
- Голем...
- Голем разбит, Рене. И в нём не было... живых.
- Ты видел... Йена ты видел?
Кир покачал головой. Маг бормотала, словно только для себя:
- Невозможно слить голем и живого без следов. Невозможно растворить их тела друг в друге. Дух... Прекровь связать, но не тело. Я не понимаю.
Маг упала в подушки. Кир смотрел на неё сверху.
- Самое простое — Лиго врёт.
Она смотрит, глаза больные, воспалённые:
- Он маг.
Киру захотелось погладить её по голове:
- Ну и что. Сколько лет он уже среди твердов? Отчего бы и не научиться лгать?
Маг замолчала. Это было больше, чем предательство.
Потом она попросила тихо, чуть хриплым от слёз голосом:
- Кир, не оставляй меня.
- Я никогда тебя не оставлял, сударыня...
Ночевал он сегодня под дверями её комнаты, и Урсе приходилось перешагивать через его длинные ноги.
Урса ворчала, но не злобно. Она радовалась, что маг и демон снова вместе. Пусть и не надолго.
* * *
Завтра ей предстоит покинуть город. Завтра ей придётся сдаться на волю диких из хидской орды. И что дальше? Смерть? Или опять попытки выжить?
Ни маг, ни демон не знали.
Всё — завтра. Сегодня ещё не закончилось.
Сегодняшняя ночь тянется чёрным шлейфом, сокрывает и кутает, бережно, почти любя.
Спите, спите! Всё — завтра.
Рина Алискина 15.01.2019