Через пару недель у них закончилась провизия.
Маг и демон выходили к побережью. Леса остались позади, вокруг лежали мерными грудами холмы. Гладкие и округлые, они казались мягкими и пушистыми от короткой частой травы. Кое-где торчали кудрявые купы то ли лесков, то ли рощиц, уже по-настоящему жёлтые.
Всё это под звонкими осенними небесами и почти без людей. Кир тщательно обходил поселения. Боялся погони, опасался за мага, боялся её «помощи» всем страждущим и других возможных проблем, которые неизбежно возникают рядом с людьми.
Ночевать на воздухе становилось всё холоднее. Маг мёрзла и куталась в плащ, словно вокруг кусался зимний мороз. Она не жаловалась, но Кир слышал её кашель ночами. Глубокий, мучительный, приступами скручивал её тонкое тело. Рогатый понимал: израненная, уставшая, без прекрови, маг уже больна. Ей нужна передышка. Отдых. Хотя бы пару дней передышки, пару ночей в тепле и, быть может, прекровь. Где её маги берут?
К этой деревушке они вышли ближе к полудню. Небольшие беленькие домики, как крупинки соли, рассыпаны по зелени и желтизне садов и полей.
Деревушку рассекала надвое проезжая дорога, при дороге дымил трубами постоялый двор.
Кир, улыбаясь мыслям о её радости, широким взмахом показал на него:
- Ночевать будем здесь!
Маг нахмурилась:
- У нас что, есть деньги?
Кир вздохнул:
- Есть. А даже если и нет, вы, сударыня, уже никуда не годитесь. Вы кашляли ночью.
- Да, наверно, - она рассматривала деревеньку, и складка на переносье, промеж бровей, становилась всё глубже.
В деревню вошли с южной стороны — чтобы вызвать как можно больше доверия. И по середине дороги дошли до самого постоялого двора.
Домики прятались за высокими заборами, из-за дощатых, местами рассохшихся и потрескавшихся, некрашеных ничем, кроме дождей и непогоды, преград казались нарядные уголки крыш и яркие по осеннему времени ветви яблонь, клёнов и ещё каких-то деревьев, которых маг не знала.
На незнакомый запах демона взлаивали и хрипели из-за заборов псы. Раз маг заметила чей-то любопытный глаз в щёлке забора.
- Кир, вы уверены, что нам так уж необходимо останавливаться здесь?
Кир приподнял шляпу, пятернёй зачесал назад волосы и снова надвинул поля на самые глаза.
- Уверен, сударыня!
После глухих серых заборов распахнутые ворота постоялого двора выглядели даже гостеприимно. Когда-то, судя по всему, постоялый двор встал на краю деревеньки, стоял там наособицу, а потом рядом появился один дом, другой, ещё и ещё хозяйства прилеплялись, не пугаясь беспокойных соседей.
Во всяком случае, дома с левой стороны от навеса над двором выглядели не такими старыми. Светлее казались, новее, чище.
Внутри, по раннему времени, ещё не многолюдно. Чистит лошадей слуга, возле колодца, под старой яблоней, девчонка набирает воду, льёт в вёдра шумной струёй. Неподалёку от колодца, под деревьями возле лавок, спорят трое. Судя по отороченной мехом одежде, купцы с востока, что-то шумно обсуждают, размахивают руками. Один бросает шапку оземь и уходит внутрь, бухнув дверью. Другой, помоложе, бежит за ним, подобрав и отряхнув от пыли овечьи кудряшки шапки. Оглядывается от дверей на оставшегося третьего.
Тот ходит по двору, уставив руки в бока, пинает в пыли мелкие камешки. Досадуя на что-то.
Из дверей и окон долетают запахи еды и табака, пахнет лошадьми и дровяным дымком. Где-то колют дрова — звонкий сухой стук разносится по двору неведомо откуда, наверное, из закутка позади кухни, откуда виден угол поленницы.
Двери распахнуты настежь по случаю тепла и солнышка. В них плечом навалился на дверной косяк местный вышибала, к нему ластится рыжий кот. Трётся об ноги, задирает мохнатый хвост и вьётся, вьётся. Плечистый парень в безрукавке не выдерживает, приседает на корточки, чешет пушистого за ухом, под горлышком. Тот мурчит и жмурится.
Слева от них — высокая резная лестница на второй этаж, там стайка девчонок и мальчишек восторженно внимают девушке в зелёном платке, повязанном на ромэльский манер вокруг головы.
Девушка делает неумелые пассы руками, маг скользит по ней взглядом и сбивается с шага. Так, что Кир, оглядывающий двор, не успевает остановиться и толкает её, хватает её за плечи, чтобы маг не свалилась от его толчка. И тоже смотрит в сторону юнцов на лестнице.
Замирает на мгновение, отодвигает мага чуть в сторону, с дороги, и подходит к девушке в зелёном платке. Его голова чуть ниже её, сидящей на деревянных дощатых ступенях.
- Скажи-ка мне, дитя, откуда у тебя знак мага-исцелителя?
Девчонка вздёргивает нос повыше, щелчком пальцев создаёт бабочку. Яркая тварь, трепеща крылышками, словно лепесток, срывается с её пальцев и летит прочь, туда, где цветут последние осенние цветы под окнами кухни. Кир провожает бабочку взглядом и натыкается на распахнутые глаза Рене. Маг стиснула плащ у ворота, чуть отступила. Приоткрытые губы, сбежавшая с лица краска.
- По праву! - с вызовом доносится из-за спины.
- А? - Кир снова поворачивается к девчонке.
- По праву! Я маг. Я маг-лекарь.
Кир чешет правый рог, чуть склонив голову:
- Кто тебя обучал, дитя?
- Э, рогатый! Тебе чего? - вышибала выпрямился. Кир оглянулся на девочку и пошёл к нему:
- Мне комнату, любезный. Для меня и моей спутницы.
Спутница стояла, не сводя глаз с девчонки в зелёном. Дети заметили её странность и уже стали похихикивать и перешёптываться.
Кир взял мага за плечо повыше локтя и потащил внутрь.
- Она маг... - Рене наконец отмерла и посмотрела близко-близко в лицо Кира, - Она маг, Кир! Человеческий ребёнок — маг!
- Угу. Она — маг. Откуда у неё знак? Ребёнок мог окончить вашу академию?
Маг качнула головой.
- А ещё от неё не пахнет магией. Нет запаха, как от тебя, сударыня.
- Запаха? - Рене покраснела.
Кир высматривал хозяина поверх голов, высмотрел, махнул ему рукой:
- Прекровью не пахнет.
Хозяин, мелкий жилистый мужичок с редкими рыжеватыми волосами, сбритыми почти под ноль, подошёл, вытирая руки передником:
- Добрый день вам, уважаемые! Чего вам? Комнату, обед подать или на лечение заглянули?
Он мазнул взглядом по шатающейся Рене.
Разбитая и не поджившая ещё скула, шрамы розовыми веточками по шее и её хромота вполне позволяли предположить, что путница нуждается в лечении.
- На лечение?
- Марышка наша лечит. - хозяин показал рукой в сторону той лестницы, - Со всей округи к девчонке едут. С полгода как из столицы вернулась, да со знаком! Во! Мать-то у ней тоже знАхарка , но куда там матери-то! О! - хозяин растянул пальцем рот, предлагая в него заглянуть. Рене отвернулась, а Кир не постеснялся, заглянул.
Полный рот беленьких крепких жемчужин.
- Ого!
- Ага! - Заулыбался хозяин, - как у мальчишки! Все зубы до одного теперь на месте. Вот какая наша Марышка! И вас, сударыня, на ноги поставит.
Рене злобно сверкнула на него глазами и тут же закашлялась. Её скрутило пополам, кашель выворачивал внутренности. Рене прижала к губам платок, вытащенный из рукава. Кир усадил её на лавку возле стены, попросил воды для неё.
Хозяин подозрительно шепнул, ухватив Кира за рубаху:
- Это ведь не зараза?
- Нет. Ночевали в лесу да место выбрали неудачное, мокрое. Вот и...
Хозяин обрадовался даже, едва не запрыгал. Засуетился:
- Давайте я Марышку прямо сюда позову! - сунул кружку с водой Киру, и вышел на двор:
- Марыыышка! Марышка!
Кир передал магу воду, присел перед ней на корточки, положил ладонь на колено:
- Ты как?
Маг в ответ показала платок. На платке расплывалось кровавое пятно. Кир опешил, уставился:
- Это...
Он поднял глаза на мага. Загнал! Она молчит, но идёт. Тащит свои неподъёмные книги — и идёт, не отставая от широкого шага демона. Здорового демона, без ран на ногах и без вечного голода мага и слабости. Загнал... Надорвалась...