🇩🇪📰(+)Handelsblatt: «Германия как экономическая модель: упадок или второе экономическое чудо?» (перевод с немецкого)

Обзор немецких медиа

🗞(+)Handelsblatt в статье-эссе профессора Клеменса Фюста «Германия как экономическая модель: упадок или второе экономическое чудо?» рассказывает, что несмотря на то, что канцлер Шольц считает, что темпы роста, подобные тем, что были во времена экономического чуда, возможны, однако его политика в лучшем случае может предотвратить экономический спад. Уровень упоротости: умеренный 🟡

Автор: Профессор Клеменс Фюст. Перевёл: «Мекленбургский Петербуржец».

Подпишись на канал «Мекленбургский Петербуржец» в Telegram — и первым читай переводы самых интересных публикаций немецких СМИ и комментариев немецких читателей.

Клеменс Фюст. Автор является президентом Института Ifo.

Каково будущее экономической модели Германии? Нападение России на Украину вызвало дискуссию о дальнейшем развитии процветания в Германии. Растёт беспокойство по поводу экономического спада.

Рост цен на энергоносители, высокие затраты на защиту климата, обострение геополитических конфликтов и сокращение рабочей силы могут положить конец успехам немецкой экономической модели. Текущие решения энергоёмких компаний о переносе инвестиций в США и Китай, похоже, подтверждают это.

Оптимисты утверждают, что растущий мировой интерес к экологически чистым технологиям соответствует возможностям немецких компаний. Канцлер Олаф Шольц даже говорит о том, что благодаря инвестициям в декарбонизацию Германию ждёт период высоких темпов роста, похожий на годы экономического чуда.

Так что же ждёт Германию - экономический спад или второе экономическое чудо? Не стоит надеяться на чудо, но то, как будет развиваться процветание на самом деле, в значительной степени зависит от того, как экономическая политика определит курс на ближайшие годы.

Что имеется в виду, когда говорят о немецкой экономической модели? Во-первых, это сильная ориентация на внешнюю торговлю. Часто подчёркивается зависимость Германии от Китая. Для отдельных отраслей этот рынок действительно имеет большое значение.

Немецкие автомобильные компании сейчас продают в Китае примерно каждый третий автомобиль. Однако внешняя торговля Германии в целом гораздо более диверсифицирована. Доля Китая составляет около 10%.

Во-вторых, промышленность играет важную роль в Германии. Её доля в добавленной стоимости в настоящее время составляет 18,3%, что гораздо выше, чем в таких странах, как Италия с 15,2% или Франция с 9,2%.

В-третьих, Германия сильно зависит от ископаемого топлива, которое до недавнего времени в значительной степени импортировалось из России. Доля климатически нейтральных видов энергии, то есть атомной энергии [обратите внимание, атомная энергия уже климатически нейтральна ⚛️— прим. «Мекленбургского Петербуржца»] и возобновляемых источников энергии, в 2021 году составила всего 22% от потребления первичной энергии в Германии.

Без учёта атомной энергии, которая будет остановлена в этом году, эта доля снова снижается. Остальная часть приходится на нефть, уголь и природный газ.

В-четвёртых, после окончания холодной войны Германия сократила долю расходов на оборону в бюджете и направила эти деньги на более приятные цели. Она полагается на США в вопросе защиты Европы в случае войны.

Эта экономическая модель сталкивается с двумя проблемами. Первая существовала и до нынешних кризисов из-за более долгосрочных изменений, таких как цифровизация, демографические изменения и глобальное потепление.

Во-пятых, нападение России на Украину изменило экономические рамки. Этот поворотный момент имеет прямые последствия для процветания Германии, но также и для того, как мы справимся с вышеупомянутыми долгосрочными изменениями.

Насколько успешно Германия справляется с цифровизацией, демографическими изменениями и глобальным потеплением? В области цифровизации задачи варьируются от создания необходимой инфраструктуры и перевода государственного управления в цифровой формат до формирования рамочных условий для цифровых бизнес-моделей и рынков данных.

Образование и обучение рабочей силы цифровым навыкам также имеет решающее значение. Согласно международным сравнительным исследованиям и рейтингам в области цифровизации, Германия в целом находится в середине группы.

Слабые места имеются в оцифровке государственного сектора и системы здравоохранения, а также из-за недостаточной открытости цифровых бизнес-моделей. Только подумайте о сопротивлении таким компаниям, как Uber, Airbnb или онлайн-аптеки. Добавьте к этому неудачное европейское законодательство о защите данных, которое скорее препятствует использованию данных, чем делает их более безопасными.

Неудивительно, что за пятьдесят с лишним лет с момента основания SAP в Германии не появилось ни одной новой цифровой компании мирового класса.

Реакция Германии на демографические изменения вряд ли была более убедительной. На самом деле, необходимо срочно провести реформы, чтобы стимулировать людей к работе и облегчить финансовую нагрузку на системы социального обеспечения, прежде всего, пенсионного страхования.

Вместо этого в последние годы политики добиваются того, чтобы люди раньше выходили на пенсию, а финансовая нагрузка на пенсионное страхование увеличивалась за счёт пенсии с 63 лет, пенсии по беременности и родам и щедрого повышения пенсий. Система налогов и трансфертов благоприятствует занятости на неполный, а не полный рабочий день.

Только в области иммиграции в последние годы произошла либерализация, облегчающая иммиграцию иностранных квалифицированных работников. С 2010 года чистая иммиграция в Германию составляет около 500 000 человек в год.

Однако эти миграционные потоки не являются исключительно результатом систематического найма квалифицированных работников. Значительную часть из них составляют лица, ищущие убежища, которые прибыли в Германию в основном в ходе волн беженцев 2014-2016 годов.

Германия также имеет недостатки в климатической политике. За последние три десятилетия Германия сократила выбросы CO2 примерно на 39% по сравнению с 1990 годом. Этому способствовало то, что промышленность ГДР имела чрезвычайно высокие выбросы CO2. Закрытие этой промышленности в 1990-х годах способствовало значительному сокращению выбросов [ага. А ещё выбрасыванию на улицу миллионы рабочих и в целом, экономическую деградацию Восточной Германии — прим. «МП»]. Таким образом, низко висящие плоды уже собраны.

Однако в сравнении с целями по сокращению выбросов парниковых газов, которые взяла на себя Германия, достигнутые 39% - это слишком мало. К 2030 году необходимо добавить еще 26%, а к 2045 году выбросы CO2 должны упасть до нуля. Сегодня кажется нереальным, что эти цели будут достигнуты.

В любом случае, дальнейший путь декарбонизации требует глубоких изменений в важных секторах немецкой экономики. Одним из примеров является автомобильная промышленность. При переходе на электромобили, являющемся центральным элементом декарбонизации, не немецкая автомобильная промышленность, а американская компания Tesla стала движущей силой развития.

В то же время немецкие производители изменили свой подход и показали, что хотят играть важную роль в мире электромобилей. Тем не менее, многие поставщики, специализирующиеся на технологиях сжигания топлива, имеют умирающую бизнес-модель, по крайней мере, в Европе.

Вопросительные знаки висят и над будущим других промышленных секторов. Прежде всего, это касается энергоёмких отраслей химической промышленности. Их миграцию в места с более низкой стоимостью энергии, такие как США, вероятно, не остановить.

Электрификация транспорта, отопления зданий и промышленного производства требует масштабного расширения производства электроэнергии и сетей. Однако в настоящее время Германия производит 40% электроэнергии за счёт атомной энергии и угля.

Атомные электростанции будут закрыты этой весной, а производство электроэнергии на угле планируется прекратить к 2030 году. В результате останется 60% мощностей 2022 года, но из-за растущего спроса на электроэнергию необходимо гораздо больше, чем 100%. Поэтому оставшиеся мощности должны быть увеличены примерно вдвое в течение семи лет. К 2045 году расширение должно пойти гораздо дальше.

Ускоренное развитие ветровой и солнечной энергетики может внести здесь важный вклад. Однако следует учитывать, что из-за периодических тёмных затиший всё электроснабжение должно хотя бы временно обеспечиваться не за счет ветра и солнца, а за счёт других источников. Соответственно, наращивание мощности должно быть более значительным. В будущем, помимо аккумуляторных батарей, колебания ветровой и солнечной энергии должны компенсироваться, в частности, использованием зелёного водорода.

Будет ли это когда-нибудь работать в требуемом объеме - вопрос спорный. Но все сходятся во мнении, что для того, чтобы перевести на это всё энергоснабжение национальной экономики, потребуется много лет, возможно, десятилетия. Чтобы сократить это время, до сих пор планировалось построить большое количество газовых электростанций, которые впоследствии могут быть переведены на водород.

Увеличение использования газа во время расширения возобновляемых источников энергии является примером планов, которые необходимо пересмотреть на фоне нападения России на Украину. Импорт газа из России прекратится в обозримом будущем. Можно ли будет получить необходимый газ за счёт импорта сжиженного газа, пока неясно. По крайней мере, расходы значительно возрастут.

Война в Украине также имеет последствия для внешней торговли. Растущая геополитическая напряженность между Китаем и США также оказывает давление на германо-китайские экономические отношения. Поскольку риск нарушения торговли в связи с конфликтом возрастает, многим компаниям придётся осваивать другие рынки сбыта и диверсифицировать источники поставок, что приведёт к росту расходов. Эти трения будут усугубляться тем, что США будут оказывать всё большее давление на Германию с целью ограничения отношений с Китаем.

И последнее, но не менее важное: новая геополитическая ситуация требует от Германии увеличения расходов на вооружение. Если предположить, что хотя бы цель бюджета на вооружение в размере 2% от валового внутреннего продукта, которая была согласована в рамках НАТО задолго до войны на Украине, должна быть достигнута, то придётся дополнительно привлекать около €25 млрд в год.

В сочетании с увеличением государственных расходов на защиту климата это приводит к значительному увеличению нагрузки на национальные бюджеты, которые уже находятся под давлением других факторов, таких как демографические изменения.

Министр обороны Борис Писториус в Бундесвере. По мнению НАТО, Германия должна больше тратить на оборону - примерно на €25 млрд в год © IMAGO/photothek

Как на этом фоне следует оценивать тезис о том, что благодаря большим инвестициям в декарбонизацию экономики произойдёт второе экономическое чудо? К сожалению, это чудо не произойдёт из-за многократного бремени постоянно растущих цен на энергоносители и внешнеторговых трений, из-за сокращения рабочей силы, но есть и ещё более фундаментальная причина.

Если энергетическая система будет перестроена с большими инвестициями, чтобы делать то же самое, что она делает сейчас, только с меньшими выбросами CO2, это займёт значительное количество ресурсов, которые больше не будут доступны для производства других товаров. Это не было бы проблемой, если бы существовало достаточно свободных производственных мощностей, которые могли бы осуществить такое преобразование без потери других видов деятельности.

Однако в условиях дефицита рабочей силы это не так. Более того, поскольку инвестиции не создают дополнительных производственных мощностей, а замещают существующие, они вряд ли создадут дополнительный потенциал роста. Таким образом, экономическое чудо не происходит. Процветание, измеряемое потреблением товаров и услуг, скорее всего, будет снижаться.

Что может сделать экономическая политика в этой ситуации? Она не может устранить бремя предстоящих преобразований, но может помочь предотвратить их усиление. Реформы налоговой и трансфертной систем, системы ухода за детьми, пенсионного возраста и иммиграционного законодательства могут укрепить предложение рабочей силы. Более активная цифровизация может повысить производительность труда и тем самым уменьшить дефицит рабочей силы. Новые торговые соглашения помогут сгладить противоречия в отношениях с Китаем.

Энергоснабжение Германии может быть улучшено за счёт производства собственного газа и дальнейшего продления срока службы атомных электростанций. В области декарбонизации необходимо в срочном порядке более активно, чем раньше, опираться на цену CO2 как на центральный инструмент климатической политики. Планируемые экономические меры, такие как запрет на использование двигателей внутреннего сгорания или масляных отопительных систем, а также обязательства по реконструкции зданий для повышения их энергоэффективности, делают декарбонизацию неоправданно дорогой.

Расширение энергетических сетей является первоочередной задачей. Регулирование должно обеспечить развитие платформенной экономики в энергетическом секторе, в которой все компании и частные домохозяйства являются потребителями и поставщиками электроэнергии. Промышленные преобразования должны опираться на финансирование исследований, разработок и промышленных инноваций на конкурсной основе.

Если будут введены стандарты защиты климата, это должно касаться в первую очередь потребления и использования товаров в Европе, чтобы не исказить конкуренцию между поставщиками из ЕС и третьих стран.

Политика не сможет произвести второе экономическое чудо, но у неё определенно есть возможности внести свой вклад в предотвращение экономического спада.

@Mecklenburger_Petersburger

P. S. от «Мекленбургского Петербуржца»: профессор вроде бы и не дурак, но всё же находится в плену повестки.

Мекленбургский Петербуржец в:

Telegram

Яндекс.Дзен

Sponsr.ru

🎚Об упорометре канала «Мекленбургский Петербуржец» 🟤🔴🟠🟡🟢🔵