Однажды, плутая между каменных джунглей белградского района Врачара, что, по слухам, добыл своё имя по цыганам, которые здесь когда-то «врачевали» — то есть гадали, — бродяга учуял до боли знакомый запах. Он вспомнил пальмы, каменные пляжи, крутые тесные улочки. То был запах моря, и, следуя неведомым грёзам, нос Бродяги вёл его по тоннелям памяти, пока наконец взору не предстала светящаяся в ночи вывеска «Bevanda».
Здесь всё было, как на приморье, терраса утопала в зелени, а небольшая лесенка упиралась в длинный коридор, где за дверью горел свет. На знакомый приморский манер бродяга толкнул её чуть небрежно и оказался в небольшой зале. Ближе всех ко входу стоял тот самый столик, что обычно используют хозяин и работники заведения для себя. На нём покоилась рюмка ракии, неспешно тянулся дымок от непогашенной в пепельнице сигареты. Но запах здесь царствовал лишь один. Тот самый морской, рыбный запах.
Час был поздний, время ужина прошло давно. Когда из кухни появился официант, Бродяга был готов услышать: «Мы закрыты». Тем более что общая обстановка и Moёt в холодильнике намекали на то, что с мужиками, вваливающимися посреди ночи в стоптанных ботинках, здесь не церемонятся.
– Изволите, желите нешто попити? – неожиданно донеслось до ушей Бродяги предложение выпить.
– Повар уже ушёл, но хозяин тут. Мы что-нибудь придумаем. Где хотите сесть?
Вот зря он это спросил. Ибо, не размышляя ни секунды, Бродяга кивнул на тот самый столик для работников.
Не растерявшись ни на мгновение, Миша (как, позднее узнал Бродяга, зовут официанта), отодвинул стул, приглашая сесть.
– Я бы выпил чего-нибудь домашнего…
– Тогда попробуйте «Кучну тайну» (домашняя тайна), если угадаете, из чего она, то я угощу вас обедом, который приготовлю лично. За тридцать лет ещё никто не угадал, – это был хозяин, он с улыбкой сел за свой стол, напротив чужака, что дерзнул выбрать его, и всем своим видом излучал глубочайшее одобрение такой наглости.
И на стол была подана Тайна. Она искрилась в свете зала, а в ней плавали зерна кофе. Вместе с напитком как-то сама собой завязалась и беседа.
Бродяга рассказал, что живёт от слова. И порой собрания из оных, приправленные, так же, как блюда хозяина «Беванды», подаёт гостям-читателям издания, на которое он трудится.
– А издание это, случайно, не RuSerbia зовётся? – рассмеялся Игор, так зовут хозяина. – Я знаю твоего редактора, он был тут у нас в гостях.
– До чего же тесен мир. Наверное, его, как и меня приманил запах.
– Значит, отлично работает вентиляция, а, Мишо? – продолжая хохотать, заключил хозяин.
Надо сказать, вентиляция и в зале работала на ура. Мы, пользуясь пустотой помещения в сей поздний час, дымили одну за другой, обмениваясь — я своими дешёвыми, а он престижными — папиросами. Вскоре к нам присоединилась и хозяйка – Даниэла.
– «Беванда» — это семейное дело и семейная история. Мой отец работал когда-то в первой Беванде, в Опатие, что на Хорватском побережье. Она была известна на всю Югославию. Там имелась лучшая в стране школа угостительства. Миша подтвердит, он закончил и ту, и «Метрополь». Конобар благосклонно кивает в ответ, а Игор продолжает:
– Мой отец прошёл путь от конобара до главного повара. А когда началась война, мы, как и многие сербы, вынуждены были переехать в Белград. Так тридцать лет назад началась история второй «Беванды». Это был долгий путь. Сначала мы располагались на Скадарлии по соседству с ведущими столичными ресторанами, затем в Земуне и на Малом Мокром Лугу. Пока наконец 1 марта 1999 не открылись здесь, на Пожаревачкой, 51. 23 числа у нас обедал Слоба (Слободан Милошевич – прим.) А 24-го началась бомбардировка Югославии.
– Так это вы родной дух приморья привезли с собой?
– Я сам родом из Боснии. Вернее, из Республики Сербской, как всегда поправляет меня отец. А что до духа… Миша, вынеси телегу…
Через пару мгновений зал наполнил аромат морской, той силы, что бродяга почувствовал опьянение, никакое отношение к «тайне кучи», что плескалась в его бокале, не имевшее. В его разуме сейчас шумели волны. А перед глазами на тележке царило всё разнообразие морское.
– Посмотри на этого ската. Ещё утром он плавал у берегов черногорских. Но здесь есть и Хорватия, и Италия…
Бранцин (лаврак), его любят мои сыновья. Даниэла предпочитает лист (морской язык). А я обожаю шкарпину (скорпену). Орада (дорада) – её заказывают чаще всего. И лобстер, конечно, куда ж без него… – Игор перечислял содержание подноса, пока журналист русский придавался грёзам о море под слова его, точно песню волн.
– Так мы выносим эту тележку гостям и предлагаем самим выбрать рыбу. Стараемся создать атмосферу. Запекаем, например, в соли, после чего на глазах поджигаем и разбиваем образовавшуюся корку. Всё это часть того мира, которым я рад делиться с каждым. Будь то президент, которые все у нас бывали, кроме последнего, будь любой другой гость. Каждый нам в равной степени дорог. Каждый особенный. Вот, ты, например, русский, а я вас очень люблю, вашу страну, культуру, театр…
Последними словами Игор, будто духа, вызвал ещё одну позднюю посетительницу. Настоящую белграджанку, которая закуривает одну сигарету за другой, вспоминает знакомства со звёздами сцены за последние полвека, баюкая коньяк в бокале, и гордится своими семидесятью годами, бодро стоя на ногах и не желая присесть, пока держит слово. В «Беванде» она посетитель с первых дней. Сюда она ходила с мужем, а прошлой ночью была с племянником и его детьми. Такие посетители – это неотъемлемая часть всякого заведения.
– Как у Момо Капора, три стола в старом белградском ресторане: за одним – военные, за другим – артисты, а за третьим – белграджани… – говорю я в её адрес.
– Момчило, я помню. – подхватывает белграджанка. – Он приходил в «Беванду», когда она была на Скадарлии… писатели, артисты здесь частые гости. Вот, например, «наш Вальтер» (имеется в виду актёр, игравший соответствующую роль, Бата Живойнович – прим. ред.), бывал он тут много лет, а теперь сюда регулярно поставляется его вино. И не только югославские знаменитости. Здесь так часто слышится речь на всех языках света.
– Но чаще всего международный язык, – улыбается Миша: – Ммммм…
Записывая эти строки, Бродяга и правда очень хотел бы увидеть читателя в «Беванде». Нет, не ради привлечения посетителя. В «Беванде» очень часто не остаётся свободных столов, но исключение не будет сделано даже для министра. Здесь ровно столько мест, чтобы гостям было комфортно.
Потому что такой уровень профессионализма в обслуживании и одновременно искреннюю радость накормить гостя и (при его желании) чуть напоить в заведениях такого класса, который без сомнения относится к шифре “А”, Бродяга ещё нет, не встречал. А он их видел немало, где официанты задирают нос так высоко, будто в надежде отыскать карту сокровищ под потолком. Здесь же сокровищем считают гостя. У Миши, как и других конобаров, есть от хозяина карт бланш на угощение посетителя за счёт заведения, и к размеру счёта, который принесут вам, это не имеет никакого отношения. Говорят, это они совершенно искренне. Очевидно, тут какое-то правило, которому учат в школе настоящих конобаров.
Бродягу именно что задарили, ибо он неподкупен. Но в обмен на щедрость хозяина оставил пару своих книг в заведении за подписью для посетителей, теперь каждый желающий может прочесть записки дауншифтера в одном из самых шикарных ресторанов Белграда.
Добрыня Балканыч
Продолжение следует
Ранее материал был опубликован на нашем сайте RuSerbia.com
