Этот сон повторялся из раза в раз, когда заканчивались потоки слёз, остатки еды с прощального обеда отправлялись в холодильник, затухали печальные разговоры с родственниками, настигала тягучая тяжёлая тишина в комнатах, где умирали люди. Прабабушка, бабушка, папа… они все "сообщали" о себе сразу после похорон. В одном и том же месте, в одинаковом сценарии сна. Я уже писала про наш зелёный дом с голубыми окнами: дом детства моего папы и мой. Они все говорили со мной там, как будто это была точка, куда должны были попасть их души, хотя бы на первое время. Прабабушка сидела в кресле, полудремала. Бабушка суетилась в кухне, накрывая на стол. Я всегда проверяла холодильник, так же, как и в жизни, когда она уже не следила за сроками годности продуктов. Я не могла их потрогать, завести беседу, они всё время куда-то ускользали. Мой вопрос был одинаков к обеим: – Ты – живая? Ответа либо не было, либо я его не ждала, либо просто уже знала ответ в своём подсознании. Я чувствовала их спокойствие.