А учения на «Глубокоярской» стали реальной ликвидацией последствий аварии. Целью учений была отработка действий при подтоплении шахты, но в первый же день случилось внезапное обрушение породы – из-за схода подвижного состава с рельсового пути. Валерий втихомолку матерился: мало того, что мужики остались за завалом, так ещё нарушилось проветривание очистного забоя, а это опасно непредсказуемым повышением уровня загазованности. Здешний горный мастер – совсем пацан, растерялся так, будто не сход подвижного состава произошёл, а конец света пожаловал… Валерий строго велел ему:
- От меня ни на шаг не отходи! Не с…ы, поднимем. Но запоминай, – я ж не всегда рядом буду. Рельсы давно смотрел?
А тут – новая беда: чтоб не допустить короткого замыкания, пришлось отключать заискривший злектрокабель… Пацан побледнел:
- А… это… Вас не… это?.. Не того – током?
Валерий усмехнулся:
- Меня не это. И не того. – Вдруг поинтересовался: – Ты женатый, Алёха?
- Неет… – непонимающе захлопал глазами горный мастер «Глубокоярской».
- Женись. Заговорённый будешь.
- Даа?..
- Да, Алёха. По секрету тебе скажу: вот вроде бы обычная девчонка. А как выйдет замуж за шахтёра, тут и появляется у неё такой вот дар: заговорить мужа от всех бед, что в шахте бывают.
- Да?..
- Работает, Алёха. Не всегда, конечно… Сам знаешь, какая в шахте сила, бывает, разгуляется… Недобрая. И всё же не раз случалось такое, что мужики выживали, когда уже и надежды не было, – по молитвам жены выживали. Проверено. А ты ходишь тут… не женатым.
В том, что у его Любани есть этот самый дар, Валерка убеждался не раз. А когда Светланка родилась, вдвойне сильнее этот дар стал. А как ещё объяснить, что там, на своей «Перевальной», Валерке однажды пришлось голыми руками – ну, разве что с помощью трёхэтажного мата – отключить горящий кабель… Мужики оцепенели тогда: до пожара оставалось полшага. А Валерка перевёл дыхание: какой, к хрену, пожар… Если ему надо вечером Светланку, дочку, купать.
В забое, почти на километровой глубине, Валерий каждую секунду помнил, что у него есть Любаня, Светланочка, мальчишки… Сознание этого не раз становилось для него сильнее самого необходимого глотка воздуха или воды. А дочкино имя – Светочка, Светлана, Светик – и правда светило ему в таких ситуациях, когда казалось: кроме темноты забоя, в мире и нет ничего…
Здесь, на «Глубокоярской», тоже справились, – и с вагонетками, и с рельсами. А главное, – всех мужиков живыми вызволили из-под завала. У Степаныча, машиниста добычного комбайна, оказалась сломанной ключица. А молодой горнорабочий, Андрюшка Земнухов, без сознания был, – на затылке рана чернела… Но в себя Андрей пришёл ещё в забое. Даже развеселился:
- Так темно вдруг стало… а потом – не помню ничего.
На-гора поднялись лишь к вечеру третьего дня.
- Мужики! Низкий поклон вам. Давайте,– в душ… А потом ждём всех у нас в «Зорьке», – пригласил Полянин, горный инженер.
Посидеть с мужиками за стопариком, вспомнить каждый шаг в забое, душой отдохнуть – дело правильное. Но Валерий кивнул Соколову, командиру горноспасательного взвода, объяснил просто и кратко:
- Я – домой.
С потемневшего края степи катилась дождевая свежесть. Слышался сдержанный рокот грома, а в разрывах серо-чёрных туч ещё светилась густая синева. Остро изломанными линиями вспыхивали молнии, задышала горечью молодая полынь вдоль дороги. В ожидании первых дождевых капель зашептались ещё клейкие тополиные листья, покрытые невесомой угольной пылью. Во всём – в ковыльных волнах, в стеблях молочая и донника, в сладковато-пряном запахе ещё цветущего в балке боярышника, а особенно в угольной пыли на листьях тополей – чувствовалась первозданная чистота, какая в самом начале лета бывает только здесь…
… Все эти три дня Вика подолгу перебирала свои девчоночьи наряды. А неожиданно остановилась на короткой юбке и простенькой футболке. Зато выбрала самые красивые трусики... Подумала, и решила, что лифчик надевать не стоит…
Мама сказала, что уезжает на семинар математиков… Как хорошо, что случаются такие вот семинары. Вика уже давно поняла, что семинары эти – универсальные: и для учителей математики, и… для помощников директоров шахт по кадрам и быту. А для учителей географии, видимо, такие семинары не предусмотрены…
Как бы там ни было, а семинар этот был очень кстати: лишние расспросы Вике совсем ни к чему. И она с утра ушла в степь: с «Глубокоярской» до Перевального – одна дорога.
А что дождь пошёл, – так это ещё лучше: юбка облегла бёдра, а сквозь мокрую футболку виднеется грудь и крошечные круглые бутоны сосков…
Валерий Александрович остановил машину. В крайнем удивлении приоткрыл дверцу:
- Вика?..
Поспешно вышел, обнял насквозь вымокшую девчонку, встревоженно заглянул в глаза:
Ты как здесь, – одна, так поздно? Что случилось?
Вику била дрожь, – от чего больше, она сама не знала: от холода ли… от его голоса, от счастья, от ожидания… или – от страха…
- Замёрзла совсем. Давай, быстро – в машину.
Хотел усадить девчонку на заднее сидение, – там старенький плед лежал, а Вика головой покачала:
-Я здесь хочу.
И села на переднее сидение.
Валерий Александрович подал ей плед:
-А лучше назад садись. Футболку снимешь… и юбку, укроешься.
Вика покачала головой. Валерий Александрович догадался:
- Я не буду смотреть.
Достал сигарету, закурил. Вика кивнула на пачку:
- Мне тоже дайте.
-Что?.. – Валерий Александрович не понял.
- Сигарету… дайте.
Егоров побагровел:
- Юбку бы тебе поднять… да надавать хорошенько, – по тому месту, на котором сидишь! И по губам заодно. Курильщица нашлась мне! Сказал – марш назад! И укройся!
Вика пересела назад. Егоров тронул машину. Уже виднелась криница, а за ней – Журавлиная балка. Взглянул в зеркальце:
- Чего в степь одна… – не договорил, оторопел: девчонка сидела совершенно голая… и плед отбросила. Положила ему на плечи ладони:
- Я Вас… ждала…
- Меня… что?..
- Я ждала Вас. Я хочу… быть с Вами. Прямо сейчас. – Голос её прерывался: – Вы… не думайте, я ничего не боюсь. Я… люблю Вас.
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10
Часть 11 Часть 13 Часть 14 Часть 15 Часть 16
Часть 17 Часть 18 Часть 19 Часть 20 Окончание
Навигация по каналу «Полевые цветы»
