На Спиридоновке и вокруг нее множество красивейших зданий с удивительной, неповторимой историей. Но мне на сегодня осталось показать лишь одно из них и пойти гулять дальше. Сюда же я еще вернусь, и конечно, не единожды. Погулять по Патриаршим, вспомнить Булгакова, пройтись по Малой Бронной… бесценно.
Да и вообще в этом районе столько всего сокрыто, что можно долго из него не вылезать, ежедневно находя что-то новое и мало кому известное. А впрочем, и то, что известно всем и каждому, всегда увлекательно исследовать с новой стороны – там, куда раньше не заглядывал.
Сегодняшний же рассказ будет про…
…Особняк Гавриила Тарасова
Откровенно говоря, здание хорошо так выбивается из рядов своих соседей. Скажете, странная мысль для прогулки по улице, на которой ни один дом не похож на другие, и кажется, что каждый из них соревнуется с прочими в оригинальности? Но, правда, среди ярких, даже немного вычурных дворцов Шехтеля и Бойцова здесь – удивительное сочетание строгости форм и симметричной, будто резной, отделки.
Можно было бы в первый момент предположить, что это – очередной доходный дом. Несколько велик он для частного особняка, причем та сторона, что смотрит на Большой Патриарший переулок, еще протяженнее, чем уличная. Но доходные дома строились традиционно выше, а в этом всего-то два этажа.
А еще рассматриваешь его – и начинает вдруг казаться, что здание построили где-то в Италии эпохи Ренессанса и перенесли в Москву уже готовым.
Да и эта таинственная надпись на латыни, идущая по фасаду...
И – да, это действительно частный особняк. Его для Гавриила Аслановича Тарасова, совладельца «Товарищества мануфактур братьев Тарасовых», выходца из черкесских армян, торговца текстилем и ватой, увлеченного конезаводчика и одного из благотворителей Московского Художественного театра, выстроил в промежутке между 1909 и 1912 годами еще один известный архитектор – Иван Владиславович Жолтовский.
На самом деле его звали Яном. Родился он в дворянской католической семье из Белоруссии. На родине, в городе Пинске, окончил гимназию, продолжив обучение в Астрахани, куда переехала его семья после смерти отца, а затем поступил в Высшее художественное училище при Императорской Академии художеств и Императорскую Академию искусств в Петербурге.
Будущие успехи мастера окажутся столь велики, что в свое время Анатолий Луначарский напишет в одном из писем к Ленину:
«Горячо рекомендую Вам едва ли не самого выдающегося русского архитектора, приобретшего всероссийское и европейское имя — гражданина Жолтовского».
О своем же взгляде на архитектуру Жолтовский всегда утверждал, что он…
…Наследник стилистики итальянского зодчего Андреа Палладио
Если честно, собственный стиль Иван Владиславович обрел не сразу, начиная свою профессиональную деятельность с откровенного копирования известных образцов архитектуры Ренессанса.
Вот и дом для Тарасова он выстроил, почти буквально скопировав палаццо Тьене работы своего кумира. Отсюда и такие устойчивые ассоциации с Италией шестнадцатого века при взгляде на это здание (7 фото).
Конечно же, копия была не абсолютной. В первую очередь, оригинал Палладио имел высокий второй этаж и более низкий первый. Жолтовский «перевернул дом вниз головой» – в его исполнении первый этаж оказался заметно выше второго.
А вот оформление фасадов «переехало» в Москву из итальянского городка Виченца практически один в один.
Разве что надписи на латыни, гласящей «GABRIELUS TARASSOF FECIT ANNO DOMINI M», конечно же не было на фасаде оригинала. Переводится она так: «Габриель Тарасов сделал лета Господня…» На дате надпись прерывается… Впрочем, и сам Гавриил Асланович Тарасов, заказавший Жолтовскому особняк, в новом доме не пожил, скончавшись за год до окончания работ. Дом достраивали уже его сыновья – Саркис и Георгий. Правда, есть сведения, что и они отпраздновать новоселье толком не смогли: городские власти затребовали за перешедшую им в наследство недвижимость колоссальный налог, ссылаясь на роскошь интерьеров. Братья вначале долго оспаривали требование, прибеднялись, утверждая, что в действительности-то их владение не такое уж и дорогое, как может показаться, но затем все-таки заплатили сполна. Но тут случилась революция, и им пришлось уехать из России.
Кстати, об интерьерах. Если внешний облик здания почти целиком скопирован с известного оригинала, то внутренние оформления особняка уникальны и индивидуальны, хоть и тоже выполнены в классическом итальянском стиле. Над их созданием трудились талантливые художники Игнатий Нивинский и Евгений Лансере.
Внутренние дизайны действительно роскошны! Чтобы не оставаться голословным, приведу три фото, взятые из сети, с указанием авторства.
Конечно, мнения об этом доме у современников были диаметрально противоположными. Ежегодный альманах «Московский архитектурный мир» за 1912 год отзывался лестно, назвав особняк «сказкой былых времен». Многие же, напротив, не отказали себе в удовольствии обвинить Жолтовского в плагиате.
Однако, «в защиту мастера» можно привести фрагмент из книги Григория Дмитриевича Ощеркова, являющейся, по сути, прижизненной биографией архитектора, изданной в 1955 году:
«Общую композицию этого дома мастер задумал выполнить в полном соответствии с палаццо Тьене, выстроенным Палладио в Виченце, но совершенно изменив при этом его пропорции. Об отношениях так называемого «золотого сечения» он знал в то время ещё очень мало. Зато он помнил, что при изучении Дворца дожей в Венеции ему очень понравилось пропорциональное соотношение его верхней и нижней частей. По произведённому тогда в натуре промеру И.В. Жолтовский установил, что нижняя часть этого дворца на 1/13 больше по высоте, чем его верхняя часть. Палаццо Тьене, наоборот, имеет небольшую нижнюю и большую верхнюю часть. Для вновь проектируемого дома Тарасова зодчий принял пропорциональные отношения венецианского Дворца дожей. Аналогичные изменения пропорциональных соотношений он внёс и в остальные элементы здания. Таким образом, хотя выстроенное Жолтовским сооружение своим внешним обликом и напоминает палаццо Тьене, оно имеет совершенно другие пропорции. Благодаря этому оно представляет собой не механическую копию, а творчески переосмысленное произведение».
На самом деле, если уж быть совершенно точным, то это…
…Не один дом, а целый комплекс зданий
Усадьба Тарасова была выстроена асимметричным каре с внутренним двором, где разместился садик с фонтаном. Согласно пожеланиям Гавриила Аслановича, выходящие на улицу Спиридоновку и Большой Патриарший переулок части должны были представлять из себя два независимых корпуса, соединенные друг с другом открытой террасой и закрытой залой на уровне второго этажа. Но что-то пошло не так, и из-за частых протечек в месте соединения корпусов впоследствии пришлось достроить двухэтажный объем, превративший оба фасада в один сплошной монолит.
Интересно еще и то, что при своих масштабных размерах, здание не имеет ни одного входа с улицы, вход расположен лишь в переулке.
В советское время здание национализировали. Вплоть до 1937 года в нем размещался Верховный суд, затем посольства Германии и, несколько позднее, Польши.
А начиная с 1979 года и по сей день в бывшем особняке Тарасовых обитает Институт Африки Российской Академии наук.
* * *
Большая и искренняя благодарность каждому, кто дочитал и досмотрел мой рассказ до конца! Очень нуждаюсь в ваших комментариях и отметках под постами, это поможет другим читателям находить мой канал.
Не забудьте также подписаться и рассказать об этой страничке вашим друзьям! А также предлагайте свои любимые места в Москве, где можно интересно и с пользой погулять.
И конечно, не пропустите новые истории, ведь продолжение следует...
