Я во время диалогов с бойцом получал всё более и более яркое представление о войне. Зачастую ловил себя на мысли, что вскрываются подробности или бытовые мелочи, о которых я раньше не догадывался. Я решил не перегружать статью условиями быта и помывкой личного состава из полторашки. Чего не смогу умолчать, так это того факта что в таких обстоятельствах образуется особая модель поведения.
Такая модель формирует ощущение сопричастности каждого бойца. Они начинают нести ответственность друг за друга. Буквально проходя сквозь череду сложнейших испытаний и лишений, сближаются в крепкое боевое товарищество. Становятся семьёй и не иначе. Раньше я бы и представить не мог, что в грязном земляном окопе человек наоборот становится сердцем чище.
- Мы остановились в прошлый раз на Белгороде.
- Белгород... Нам казалось тяжёлой ношей то, что происходило в Буче, но самый настоящий ад нас только поджидал впереди. Когда были под Киевом мы не плохо обжились и даже привыкли к условиям боевых действий. После Белгорода я часто вспоминал события в Буче, как какой-то курорт. Спустя время к нам прибыл новый командир роты.
- Опытный был?
- Без боевых. Образование получил, послужил и поставили, но отдать должное был требовательный. Дисциплина и всё такое.
Далее провели ещё учения. Подход к выполнению задач начал уже меняться. Получили опыт в столкновениях и стали тихонько адаптировать режим несения службы под условия боевых действий.
Перед заходом к нам приехали генералы с мотивирующей речью: "Сейчас ракетными ударами и ВВС отработаем, после арта и танки, а потом уже вы. В полный рост по пеплу пойдёте. От вас требуется только в города войти." Конечно они нас просто бодрили, ведь мы уже понимали вероятность такого сценария. Никто бы так не поступил. Был приказ "Минимум жертв среди мирного населения".
Я бы иначе и воевать не стал. Я в мирняке не видел врагов, но это давало украинской стороне сильное преимущество и нас во многом ограничивало.
Под утро были сборы. Моросил мелкий дождик и над нами нависло пасмурное небо. В движении большую часть дороги молчали и снова прощались с родной землёй. Вот она ленточка и надпись - "Украина".
Зашли в Луганскую область и сразу в изготовку. Патрон в патронник и снова движение. Расстояние до нулевой зоны нам было неизвестно. На деле времени на дорогу ушло очень много. По пути нам попадалась сожжённая техника НАТО. Чаще это были БТРы, окрашенные в «пиксельку». Пиксель – это такой камуфляж, по нему легко выявлять свой–чужой.
- Там только техника блока НАТО или вам встречался контингент?
- Нам встречались не подразделения НАТО, а иностранные наёмники. Мы первого в первую же неделю под Киевом взяли. Просмотрели его социальные сети и там снова Гитлер и третий рейх. Он причём без всякого опасения их прямо на странице в «Facebook» опубликовал. Русского языка не знал и что он нам рассказывал было не понять.
Передали его вышестоящим и забыли про него. Новости о нём нигде не всплывали. Таких там не любят и чаще с ними не церемонятся.
Так же в пути попадались наши Грады и техника ПВО. Нам объявили остановку и сказали, что это на пару недель. На нашу беду это было поле чернозёма и приехали мы туда в дождь. Грязь сразу налипала на обувь, почва была вязкая. На этот случай лучше иметь в запасе ещё одну пару берец. Я сразу переобулся из дорогих облегчённых в уставные.
Приказали окопаться, и я впервые столкнулся с таким грунтом. Почва - для окопа совсем не подходящая. Очень плотный грунт. Двое суток я копал окоп под стрельбу стоя на одного человека. Закрепились и установили контроль за территорией. Над нами частенько мчались удары Градов и шустрили вертушки.
Ежедневная служба мало чем отличалась от той, что была в тылу. Пристреливали оружие и ходили на стрельбы. Так же в штатном режиме наблюдали за обстановкой.
Хотел выучиться на снайпера, но возможность эту исключили. Нехватка штурмовиков. Тяжело найти желающего бегать с АГСом и заменить меня на моей должности было некому.
Между столкновениями и прилётами у нас был более-менее спокойный быт. Научился со временем даже видеть красивые сюжеты, если они меня восхищали. Я помню ту красоту, когда вертолёт низко проходит над лесочком и в поле выбегают не то косули, не то олени. Бегут они по просторам, а над ними вертушки и всё это на фоне розового заката. Видимо сидит в человеке всё-таки что-то, что даже в таких условиях вынуждает тянуться к красивому.
К тому моменту я всё ещё был с лысыми погонами. Мой командир отделения в Белгороде покинул расположение и не вернулся до отбытия. По всем бумагам он ещё числился на должности, но фактически его роль я уже выполнял во всю. Правда первую награду медаль имени Жукова я уже получил.
Были среди нас и те, кто не дождался своей награды и им вручили уже посмертно. Знакомый парень так получил медаль будучи грузом двести. Его смерти совсем не позавидуешь. Кто скажет по глупости, а кто вспомнит про случай. Я отскочу от хронологии, так как в тот момент зону СВО уже покинул.
Под Херсоном этот самый боец вёз офицера на УАЗике в сторону передовой. На них вышла ДРГ (диверсионная разведгруппа) и ударила по транспорту из гранатомёта. В машине выжил только водитель, но остался без руки. Следом шли наши и прибавили ходу в сторону взрыва, чтобы отбить нападение врага. Боец без руки оказался в бреду и пополз в сторону нападавших. Он хотел спастись, но потерял ориентацию в пространстве, скорее всего в шоке был. Небольшая перестрелка и противник всё же отступил.
Нашли водителя уже с пулевым в голове. Он не представлял угрозы, но украинская сторона его всё же добила.
Очень многие погибают сразу после отпуска или по возвращению с полка. Даже на опыте инстинкт самосохранения притупляется. Человек будучи расслабленным не успевает адекватно и с достаточной быстротой реагировать на существующую угрозу. Если соберётесь в зону СВО или любого другого конфликта, то будьте внутренне готовы ко всему. Пользуйтесь всем чему обучают опытные военные.
Пока мы стояли в ожидании задач, другое подразделение пошло в атаку. Они вошли в село и по ним из гранатомёта отработали из окна частного дома. Удар пришёлся в гусеничный каток БМД, но не ведущий, а обычный. Благодаря этому, машина осталась на ходу.
Стало ясно – засада! Откат из села. Побоялись оказаться мясорубке или окружении. Перевели дух и снова в село. Сначала хотели снести дом ударами, чтобы устранить огневую точку противника. После решили отработать стрелковым оружием.
Граната в помещение, после заходят внутрь и начинают обыск. Там обнаружили троих детей и старшему шестнадцать лет. Как их не зацепило я не знаю. Оказалось, что стрелял старший из них.
Их не стали отрабатывать, как взрослых. Бойцы спросили, зачем стрелять, если их могли вместе с домом снести. Оказалось, их мотивировали бойцы с украинской стороны. Так и не поняли какое подразделение. Дети ударили по машине, что бы им вернули родителей.
- Это очень странно звучит.
- Согласен! Я не знаю в чём логика таких действий. Просто увели родителей и оставили детям гранатомёт. Звучит на столько тупо, что я даже сам не понимал для чего?
Детей передали руководству, а об их родителях так ничего и не узнали. Вероятнее всего, что в живых уже нету. Может за Россию были или ещё почему. Там для расправы найти повод легко и поводов ненавидеть достаточно. Для этого достаточно убить человека в себе, чего я себе никак не мог позволить.
- Ты говоришь, что были за Россию. Часто среди мирных таких встречали?
- Когда с ними общались под Луганском, от них же слышали, что поздно пришли. Говорят, в четырнадцатом году без выстрела бы до самого Днепра дошли.
Очень хорошо с молодёжью отработала украинская пропаганда за этот период. Плюсом они разбавили население Донбасса людьми с радикальными нацистскими убеждениями. Нацикам в бывших Донецкой и Луганской областях продавали землю и квартиры за копейки. Опять же из уст местных.
Какое-то время население противостоять пыталось. Раздевали по пояс, смотрели татуировки и нацистов гнали обратно. Если не гнали, то просто не общались очень долгое время. Вмешался закон Украины. Надо ли говорить, на чьей стороне были правоохранители? Так и повысили градус радикальных настроений среди местных.
В селе на передке на один участок зашёл и там прямо во дворе могилки. Увидев кресты, я спросил: «Что случилось? От артиллерии?». Мне в ответ рассказали, что девочка переписывалась в сети с парнем из России. Об этом как-то узнали нацики.
Они устроили самосуд средь бела дня. Девочку таскали за волосы прямо по дороге. Руками тянули на глазах у местных. Родители попытались вступиться за дочь и их застрелили вместе с девушкой.
- Вот так прямо днём на глазах у людей?
- Они, постепенно перебираясь на эти земли, кучковались. Сбивались в банды и занимали криминальную нишу. Плюс при поддержке власти и с покорного молчания полиции сам знаешь, что случается.
Потом банды преобразовались в полноценные ячейки. Готовили схроны с оружием и откуда-то у них стал появляться даже военный транспорт. Они устанавливали контроль и стали новой властью. Так же под их контролем укреплялись рубежи и копались окопы.
Далее встали в колонну и двинули под Кременную. По трассе встречали нашу арту, которая била по позициям. Глядя на них понимали, что линия соприкосновения не за горами.
Прибыли в Изюм и окопались. Нам наладили обеспечение. Пробыли где-то с неделю. По нам даже почти прилётов не было. Обучались и ждали задач.
Пока под Изюмом стояли, Грады отрабатывали сначала перед нами, а спустя несколько дней уже били за нас. Образовывался котёл. Очень хотелось выскочить пока крышка не захлопнулась.
Получили задачу пока были там. Дважды становились в колонну, но оба раза отбой. Бог троицу любит и в третий раз пошли вперёд. Ели перед стартом не много, так как попадание в живот с набитым желудком – это высокая вероятность смерти.
Вошли в Кременную. Добрались до позиций и стали ждать приказ. Задача была пересечь реку и зацепиться за вражеский берег. Изначально готовились вплавь на БМД, после пришло распоряжение всё же по переправе.
Команда «Заводи». Прыгаем на машинку и едем. Над нами с воздуха летают наши птички, а спереди звук выходов вражеской арты. Встречаем много нашей техники и все на ходу. Огромный танковый кулак был. Все в изготовке.
Подошли к реке ближе. В зелёнке встали. По нам начались прилёты. Артиллерия бьёт и летают коптеры. Начинается самое пекло. Нам команду спешиться дают, и я сразу в укрытие залёг. Там лежали два дерева поваленные и я между ними спрятался от осколков. Относительно безопасно.
Чуть отсиделись и снова команда «все на машины», а следом «вперёд». Тронулись. Встретили в дороге ребят с мотострелков. Парни не смогли перейти реку. По ним с берега танки противника отработали. Парни на стрессе были и измотаны. Пешком шли нам на встречу и за собой автоматы волокли.
Тачки эвакуации везут людей с серьёзными ранениями. Кто свою же оторванную ногу в руках держит, кто живот руками, чтобы кишки не выпали. Глядя на это мысль была только: «Б***ь!». Очень серьёзная мясорубка впереди и назад дороги уже не было.
Так же по пути нам встречались КАМАЗы. Их в условиях войны обваривают стальными листами, чтобы обезопаситься от пуль и осколков, но тем что стояли на обочинах это не помогло. Напоминали решето внешним видом.
Переправу всё же танки и разведка смогли пройти и закрепиться на противоположном берегу. Самая тяжёлая участь была у инженеров. Они под обстрелами ставили понтонную переправу. Они не могли отстреляться и укрыться. Просто вышли на берег и стали готовить понтонники. Им после этого наступления «гвардию» присвоили.
По парням били из арты, гаубиц и танков. Их же задача наладить переправу в тяжелейших условиях боя. Плюс пересечение реки опасно падением бойца в воду. Мало кто способен выплыть из реки в бронике. Человек в экипировке идёт на дно со скоростью камня.
Пошли по переправе. Пройдя львиную долю пути через реку, встали на месте. Когда наши танки шли на противоположный берег, часть из них побило - артиллерией и они потонули, преграждая нам путь. По ним пробираться задача нереальная, а сдавать задом идея была очень плохая. В ту же секунду прилёт «три топора» или «777» прямо по понтонному мосту. Остаётся вплавь на БМД.
Только решили плыть, как нас по команде развернули назад на наши позиции и приказали окопаться. Эта переправа готовилась не только нами. Я не знаю, как получилось, что противник пристрелял артиллерию к этому месту и стянул войска именно туда. Знаю так же, что по мимо всего прочего там установили Wi-Fi камеры и следили за нашим перемещением благодаря системе «Скайлинк». Вот вам и прогресс. Я не буду делать выводов и предположений, потому как наверняка мне ничего неизвестно.
Когда закрепились, мне впервые прилетело в броник. Мы только окопались, и я взобрался на тачку. Начал перебирать свои вещи и метров двести от нас прилёт. Услышал жужжание и почувствовал сильный удар в грудь. Я растерялся вначале, глядя на торчащий осколок.
- Что за жужжание?
- Осколок, когда летит слышится звук, как у пчелы, но гораздо громче. Во время полёта этот кусок метала вращается, рассекая воздух. Потому и слышно жужжание.
В общем упал на машину спиной. Смотрю я на этот осколок и сильная боль. От удара очень тяжело дышать. Командир подбежал и слышу его голос: «Чё случилось?»
Я ему: «Осколок прилетел»
Он: «Не ранило?»
Я: «Да броник вроде целый».
Пытаюсь вытащить, а он прямо горячий. Попробовал перчаткой вынуть из кевлара. Размер осколка был около трёх сантиметров. Я хотел домой его привезти, но на выходе с территории СВО нас обшмонали и его вывезти не позволили. Не знаю почему. Если бы деталь оружия или боеприпасы, то здесь всё ясно.
- Зачем пытался вывезти?
- Не знаю. Думал дырку просверлить и носить на груди. Просто на память, наверное.
По итогу наступления выяснилось, что обойдутся без нас. Команда «откатиться», и мы назад под Изюм, после оттуда под Луганск.
Мы заходили подразделением, которым отправились на СВО из Белгорода. В тот раз под Луганском я видел всех в полном составе в последний раз.
Мы отдыхали неделю или полторы. Местные бабушки просили помощь по хозяйству, а взамен нам раздавали вайфай. Мы кололи дрова или перекапывали участок и узнавали новости из интернета. Я не забуду это время.
После парни начали уходить из жизни один за другим.
Из Луганска вошли в Попасную. Там не было ни единого целого дома. Укрыться от дождя было нелёгкой задачей. Крыши протекали и просто поспать становилось целым квестом.
- Я предлагаю остановиться на Попасной и завершить беседу ответами на вопросы. Ты много раз рисковал, как думаешь, есть ли у человеческой жизни цена?
- Да. Пять миллионов рублей, вероятнее всего.
- Что есть человеческая жизнь для тебя?
- Жизнь - это то, что теряется в одну секунду. Она сегодня ничего не стоит для других, но абсолютно бесценная, когда речь идёт о нашей собственной.
- Мы победим?
- Мы победим! Слава России!
Так вышло, что я спросил о цене человеческой жизни. Мне казалось, что готовый с ней проститься в любой момент, подобен войну идущему в Вальхаллу. На деле же такие люди относятся к отведённому времени на земле с куда большим трепетом прочих.
Гриша безумно ценит жизнь, понимая её подлинную цену. Он пользуется всеми её благами и не тратит времени на глупости вроде переживаний и оценки окружающих. У него есть чему поучиться в этом плане. Любите свою жизнь, и вы! Цените каждое её мгновение! Уважайте близких! Так мы станем крепче и сильнее.
Продолжение следует…
