- Не обращай внимания, - тихо сказала Олеся, беря меня под руку. – Она вообще странная. Но спокойная.
Дальше она повела меня по комнатам усадьбы. Я увидела небольшую чистую столовую, комнату с телевизором, в которой стояли удобные кресла и небольшие столики, а так же закрытую веранду, где старики проводили время в плохую погоду. Кабинет Жанны Федоровны тоже был на первом этаже. С него можно было попасть в ее личные апартаменты.
- А это твой кабинет, - засмеялась девушка, показывая кладовую с моющими средствами и хозяйственными принадлежностями. – Здесь найдешь все, что нужно. Новый халат, вот, на крючке висит.
После мы зашли на кухню, где я познакомилась с Марией Семеновной. Это была милая женщина с розовыми щечками-яблочками и полными ручками, на которых как у маленьких деток виднелись «перевязочки». Так у нас называли складочки у запястья.
Она угостила нас пирожками с картошкой и налила какао.
- Ты сегодня отдыхай, успеешь еще наработаться. – Мария Семеновна сняла с плиты сковороду и открыла окно. – Завтра с утра и начнешь. Олеся тебе все показала?
- Да… - я вдруг заметила в окно угол заросшего кустами сирени здания. – А что это за постройка?
- Кхм… - женщина быстро взглянула на Олесю, а та на секунду замялась, но все же ответила:
- Это склеп.
- Что? – я чуть не уронила пирожок. – Как склеп?
- А что ты думала? Усадьба старая, здесь люди жили, умирали… Дворяне. – Мария Семеновна говорила спокойно, но мне показалось, что она немного нервничает. – У них так положено было, в склепах хоронить. Читала, небось.
- И кто же в этом склепе лежит? – первый страх прошел, и мне стало интересно.
- А кто его знает, - пожала плечами повариха. – Может уже и никого.
Вскоре Олеся ушла заниматься своей работой, а я поднялась к себе. Нужно было разложить вещи и застелить постель.
На этом мои дела закончились, и мне стало скучно. Натянув теплую кофту, я спустилась вниз и вышла из дома. Хотелось осмотреть окрестности столь удивительной усадьбы.
Оказалось, что здесь сохранились даже статуи, правда к ним нужно было пробираться через заросли, которые бушевали повсюду.
Разглядывая покрытых мхом обнаженных красавиц, львов и гладиаторов, я не заметила, как вышла к озеру. От открывшегося моим глазам пейзажа я пришла в настоящий восторг. Это место было просто пронизано какой-то необъяснимой мистикой.
Несмотря на хорошую погоду, озеро почему-то было окутано густым туманом. Он казался настолько плотным, что даже легкий ветерок не мог всколыхнуть его «ватную» поверхность. Лишь у берега можно было разглядеть серебристую рябь, в котором отражалось голубое небо.
Я смотрела на замершие клубы тумана и вдруг почувствовала странный холодок между лопатками. Так бывает, когда кто-то пристально смотрит тебе в спину. Мне почему-то было страшно оборачиваться, но взяв себя в руки, я посмотрела назад. Естественно там никого не было.
- Больше баек слушать нужно… - прошептала я и вдруг поняла, что именно там, напротив меня находится тот самый склеп.
Ноги сами понесли меня к нему. Я никогда не видела склепов вблизи, поэтому легкий страх полностью перекрыло острое любопытство.
Оказалось, что это два строения, а не одно. Они были сделаны из гранита, который покрылся темными пятнами и все тем же ржавым мхом, «украшающим» каждую статую на территории усадьбы.
Справа располагалась часовня, украшенная вырезанными в камне цветами, а слева от меня находился сам склеп. Приблизившись, я обнаружила, что он имеет подземное помещение, отделанное мрамором. Похоже, там находился гроб с усопшим. Плита, закрывающая проем была почему-то сдвинута в сторону, а под ней виднелась толстая решетка. Казалось, будто кто-то невероятно сильный просто сломал ее прутья посредине и выгнул их в разные стороны. Видимо здесь поработали грабители.
Я заметила надпись на плите и присев, прочла: «Я есть воксресение и жизнь, верующий в меня, если и умрет, оживет». Под ней было еще что-то начертано, но в этот раз мне пришлось поднапрячься, чтобы прочесть полустертые временем буквы. « Кто оживет после смерти, причиненной тобой, будет проклят навечно».
- Что за ерунда? – прошептала я, стараясь понять смысл странных слов. – Как можно ожить после смерти? Может, имеется в виду, что этот кто-то оживет для вечной жизни?
Я начала подниматься, но покачнувшись, чуть не упала, вовремя успев упереться в край погребального помещения. Почувствовав боль, я посмотрела на запястье и застонала. Только не это… Оцарапаться ржавой железякой еще то удовольствие! Нужно немедленно обработать рану.
Поднявшись на ноги, я перевязала рану платком и быстро пошла к дому.
В своей комнате я залила глубокую царапину перекисью и нанесла на нее Левомеколь. Вот так… Надеюсь, у меня не будет заражения.
Во время обеда на повязку обратила внимание Наташа.
- Ты что, поранилась? Где?
- Просто царапина. Зацепилась за гвоздь, когда открывала окно в комнате, - обманула я. Гвоздь там действительно был, на нем висела странная тряпичная куколка без лица.
- Нужно быть осторожнее. – Жанна Федоровна окинула меня недовольным взглядом. – И аккуратнее.
- Нельзя проливать кровь в этом месте! – раздался свистящий шепот и я обернулась.
Галатея Витольдовна смотрела на меня своим острым как бритва взглядом.
- Успокойтесь. Ничего страшного не произошло. – Жанна Федоровна подошла к старухе и протянула ей папиросу. – Присоединяйтесь ко мне.
Женщины вышли на веранду, а Наталья придвинулась ко мне и тихо произнесла:
- Она постоянно говорит это. Нельзя проливать кровь, нельзя проливать кровь… Я не могу понять, что она имеет в виду?
- А тебе везде мерещатся страшные тайны! – проворчала Олеся. – Ты бы меньше фильмы ужасов смотрела…
Со стороны дверей раздался странный стук и, посмотрев туда, я увидела пожилого мужчину. У него вместо правой ноги был деревянный протез как у пиратов из кино. Он и издавал этот звук. Видимо это был Петр Васильевич, на плечах которого лежала вся мужская работа. И как он только справляется?
Мужчина присел за наш стол и посмотрел на меня из-под густых бровей.
- Ну, здравствуй, девица.
- Здравствуйте. Я – Инга, - представилась я, и он кивнул в ответ.
- Петр Васильевич.
Мужчина взял кусок хлеба, покрошил его в суп, а потом сказал:
- Видел тебя в парке… Не стоит там ходить. Слишком густые заросли и валежника много. Можно ноги переломать. Там руку поранила?
- Нет, в комнате, - опять непонятно зачем солгала я. – Так это парк?
- Был когда-то, - ответил Петр Васильевич и взялся за обед.
У меня появилось стойкое ощущение, что здесь все что-то скрывают.