Что такое голод, отчаяние и нужда, Галина Павловна Вишневская знала не понаслышке. В 1941 году ей было 14 лет. Вполне достаточно, чтобы во всех красках запечатлеть в памяти происходящее вокруг. Юная Галина прекрасно запомнила ужасы войны, но больше всего блокадный Ленинград, в котором оказалась запертой среди таких же несчастных людей, как и она.
В своих воспоминания Галина Павловна много писала о блокадниках. Бывало всякое. Голод сводил людей с ума. Кто-то сдавался быстрее, а кто-то терпел из последних сил, цепляясь за жизнь. Вишневская была из тех, кто не смотря ни на что боролся.
Сирота при живых родителях
В Ленинграде Вишневская проживала с бабушкой по отцовской линии Дарьей Александровной Ивановой. Мать Галины Вишневской давно уехала из Ленинграда на Дальний Восток вслед за своим новым мужем. Очевидно, судьба дочери не сильно волновала женщину, хотя иногда она присылала Галине редкие письма.
С отцом, Павлом Андреевичем Ивановым, дело обстояло еще интереснее. По словам Вишневской, это был вечный «борец за ленинские идеи». Во время блокады он устроился в кронштадтскую воинскую часть на вольные работы. И по счастливому стечению обстоятельств попал в продовольственный отдел. Однако судьбой дочери он тоже не особо интересовался. Никогда не приходил навещать ни ее, ни собственную мать, ничем не помогал, хотя, как выясняется, мог бы. При обеспеченном отце Галина была вынуждена жить на очень скромную пенсию бабушки. По сути, она была сиротой при живых родителях, но жалости к себе не любила.
Пир во время чумы
В блокаду отец Вишневской проживал у своей любовницы Татьяны. Ее муж погиб на фронте, оставив женщину одну с двумя маленькими детьми, матерью и бабкой 80-ти лет. Чтобы прокормить семью своей новой возлюбленной, Павел Андреевич начал приворовывать на службе. Вот как описывала это сама Галина:
«Отец воровал продукты из воинского склада, тащил к ней и для возлюбленной устроил встречу нового, страшного 1942 года!»
Очевидно, девочка была в ужасе от поведения собственного отца.
Приглашение
Однажды за накрытым отцовским столом посчастливилось оказаться и самой Галине. Ее пригласила Татьяна. К тому времени на Вишневскую было больно смотреть. Она стала не просто худой, а прозрачной словно призрак. Когда Галя вошла в дом Татьяна ахнула:
«Павел, что это дочка-то твоя такая худенькая?»
Эта фраза и недоумение женщины глубоко врезалось в память будущей великой актрисы. Став старше, она оценила наивность и беспечность Татьяны:
«Да, встречались и такие люди, которым приходило в голову задавать подобные вопросы, когда на улицах покойники лежат.»
Вернемся к столу
Войдя в отцовский дом, первым, что увидела Галя, был огромный жареный гусь. Она не поверила своим глазам. Это в то время, когда жителям Ленинграда выдавали уже даже не хлеб, а кусочки какого-то месива из муки и воды. Впечатление от близости совершенно нереального яства заглушило в девушке возмущение от столь чудовищного цинизма. Это был настоящий восторг. Гусь был божественный. Она ела, будто в первый раз, и страшно боялась, что в последний. После «званого ужина» она отправилась домой в привычный холод и голод.
P.S.
Блокадный Ленинград многому научил Вишневскую, многое рассказал ей о человеческих душах, отразился на формировании ее жизненных ценностей и устоев. А тот восхитительный жареный гусь оставил в памяти горький привкус.
А что вы думаете по этому поводу? Ставьте лайки, оставляйте комментарии и будьте здоровы!
О неточностях и опечатках сообщайте автору