Из этой заметки вы узнаете: как был устроен поэтапный процесс призыва, как косили от службы несколько тысяч лет назад (вы не удивитесь), и как за это наказывали, кто проводил наборы и как им старались помешать (древние правозащитники народные трибуны), как в случае крайней необходимости набирали заключенных, рабов, гладиаторов и беглых преступников и многое другое. Все эти сведения взяты напрямую из первоисточников у античных авторов.
Вступление
В меньшей степени стоит подробно останавливаться на структуре и составе римской армии в разные периоды, это очень обширная тема, но для другой серии заметок. Для общего понимания контекста стоит лишь упомянуть реформы Гая Мария в 107 году до нашей эры, благодаря которой со временем изменились принципы формирования армии. Теперь в нее стали принимать неимущих пролетариев, тогда как ранее из-за имущественного ценза попасть туда могли только обеспеченные граждане, которые в состоянии были оставить свой земельный участок и самостоятельно приобрести очень недешевые доспехи и оружие, продолжая при этом платить налоги.
В процессе расширения изменилась география проводимых военных кампаний и гражданам-землевладельцам стало затруднительно проводить значительное количество времени без ущерба личному хозяйству. Кроме того, благодаря военной реформе изменилась внутренняя структура легиона. Увеличилась средняя численность состава, вместо манипул принципов, гастатов и триариев распространились существовавшие и ранее центурии и когорты. Увеличилась и скорость, с которой республика могла выставить боеспособную армию и приступить к боевым действиям.
Еще одно важный результат перехода на постоянную профессиональную армию – предоставление призванным неимущим (capite censi) земельных участков по истечении срока их службы - шестнадцать, впоследствии двадцать лет. Таким образом армия становилась еще и социальным лифтом, и инструментом колонизации завоеванных земель.
Надо сказать, это не совсем оригинальная идея, как всегда постарались греки, о чем нам сообщает Диодор Сицилийский: «некоторые из богатых граждан, желая снискать расположение народа, за собственные средства снаряжали триеры, другие жертвовали деньги для набора армии. Помимо этого, многие, и не только граждане Афин и иностранцы, те, кто поддерживали демократию, но и союзники добровольно отправлялись к стратегам и настоятельно просили зачислить их в ряды армии. До такой степени они питали надежды и с нетерпением желали получить наделы земли на Сицилии». Гай Марий добавил в число таких желающих и бедных граждан, которые вместо пожертвований платили за возможность получить земельный надел военной службой.
С момента, когда привилегия службы превратилась в обязанность и возникла необходимость в проведении мобилизационных мероприятий.
Механизм призыва
Недостатка в соответствующих свидетельствах у античных историков нет, многие из них в разной степени подробности описывают этап набора войск, условия в которых он осуществлялся и обстоятельства, которые могли препятствовать организации этих мероприятий. Первоначально при возникновении угрозы сенат издавал постановление, на основе которого консулы и полководцы с соответствующими полномочиями поручали должностным лицам и вербовщикам осуществлять непосредственный набора, а затем обучение новобранцев, которые собирались на Марсовом поле где формировались легионы.
Уже на этом этапе могли возникать препятствия со стороны народных трибунов, поскольку у них были юридические рычаги для влияния на сбор войск в своих интересах. Так, зная о срочной необходимости мобилизации трибуны выторговывали у сената в обмен на свое разрешение и отсутствие препятствий поблажки для своей выгоды, как сиюминутной, так и постоянной. Например, принятие необходимых законов.
Пример мы можем найти у Тита Ливия: «Страсти – ведь и трибун плебеям попался горячий, и сами они упрямством могли с ним поспорить – улеглись не прежде, чем побежденные сенаторы уступили в споре о смешанных браках (прим. между патрициями и плебеями), рассчитывая прежде всего на то, что трибуны либо вовсе откажутся от требования о консульстве для плебеев, либо отсрочат его до конца войны, между тем как, удовлетворенные законом о браках, плебеи не станут противиться набору».
На эту же тему у него есть пример пламенной речи народного трибуна: «Следует ли дозволить римскому народу принимать закон, если он пожелает, или отныне, в ответ на любое законопредложение, вы будете объявлять воинский набор? И, как только я, трибун, созову трибы для голосования, ты, консул, тотчас приведешь молодежь к присяге, и уведешь в лагерь, и будешь оттуда грозить народу, грозить трибунам? Не убеждались ли вы уже дважды, что угрозы ведут лишь к сплочению плебеев? (прим. сецессии плебеев). Или вы отказались от схватки, заботясь о нашей пользе? А может, более сильный оказался и более сдержанным? Да и теперь, квириты, битвы не будет, ведь до сих пор они испытывали только ваше мужество и не будут испытывать вашу силу. Правду или нет говорите вы, консулы, об угрожающих нам отовсюду войнах, – плебеи готовы повиноваться вам, если вы восстановите право законного брака и сделаете это гражданство единым; если они смогут сжиться, соединиться, смешаться с вами в частной жизни; если надежда на должности, если доступ к ним будут даны мужам деятельным и храбрым; если в согласии, в товариществе будет делаться общее дело; если, как того требует равная свобода, каждому ежегодная смена должностных лиц позволит попеременно то подчиняться, то повелевать. Но, если кто-нибудь воспрепятствует этому, можете и впредь сеять слухи, преувеличивая опасности войны: никто не станет записываться в войско, браться за оружие, сражаться за надменных господ, с которыми нету общности прав: в делах государства на должности, в частных делах – на законный брак».
Впрочем, в чрезвычайных обстоятельствах организаторы набора могли обходить противодействие: «тут трибуны, желая высмеять консулов за пустословие, спросили, каким же образом те собираются снарядить войско, если не будет позволено произвести набор. А нам и не нужен набор, – ответил Квинкций – В тот час, когда Публий Валерий для того, чтоб отбить Капитолий, вооружил плебеев, все они дали слово по приказу собраться и без приказа не расходиться».
Когда все-таки в результате противостояния путем взаимных уступок удавалось прийти к согласию, процесс продолжался. Снова обратимся к Ливию: «С согласия всех был назначен и проведен набор. Объявив в собрании, что теперь некогда расследовать, все ли записались, консулы приказали юношам на следующий день прибыть на Марсово поле, а для расследования, мол, придет время после окончания войны, и тот, кто не найдет оправдания, будет считаться беглым. На следующий день явились все. Каждая когорта избрала своих центурионов, а во главе когорт было поставлено по два сенатора. Все это, как рассказывают, сделано было так быстро, что знамена, в тот же день извлеченные квесторами из казначейства и доставленные на Марсово поле, были подняты еще до полудня и новое войско, в сопровождении немногих когорт, составленных из опытных воинов-добровольцев, остановилось у десятого камня».
Не всегда набор войск мог происходить с препонами со стороны плебеев: «Итак, консулы поделили между собою обязанности. Горацию достались сабиняне, Валерию – эквы. Когда для этих войн объявили набор, плебеи выказали такую готовность, что записалась не только молодежь, но и немало добровольцев из числа уже отслуживших свой срок, благодаря чему войско было и умножено, и укреплено опытными воинами»
«Поэтому возник спор, объявлять ли войну от имени народа, или достаточно будет сенатского постановления. Верх взяли трибуны, угрожавшие воспротивиться набору, и консул внес предложение о войне в народное собрание. Все центурии высказались за войну. И тут плебеи вновь добились успеха, настояв на том, чтоб на ближайший год не выбирали консулов».
Похожий пример есть и в письмах Цицерона: «в Риме и во всей Италии происходит набор, если это следует называть набором, когда все добровольно предлагают себя: столь сильный пыл овладел душами людей вследствие тоски по свободе и ненависти к длительному рабству»
Конец практике противостояния во время набора войск между сенатом и народными трибунами положил Гней Помпей Магн. Записки о гражданской войне: «Помпей, который с виду восстановил утраченные полномочия, отнял у трибунов даже то, что они имели раньше. Каждый раз, как сенат особым постановлением возлагал на магистратов заботу о том, чтобы государство не понесло какого-либо ущерба (а этой формулой и этим постановлением римский народ призывался к оружию), это делалось в случае внесения пагубных законопроектов, революционных попыток трибунов, восстания народа и захвата храмов и возвышенных мест».
Преступление и наказание
Что касается методов уклонения от призыва на службу, то кроме банальной неявки на призывные пункты у историков можно найти и сегодня всем хорошо знакомый способ.
1) «Римского всадника, который двум юношам-сыновьям отрубил большие пальцы рук, чтобы избавить их от военной службы, он приказал продать с торгов со всем его имуществом». Гай Светоний.
2) «Для военной службы годятся у галлов люди любого возраста, и равным образом выступает в поход как старик, так и юноша, поскольку они закалены морозом и непрестанным трудом и способны вынести много трудных испытаний. Никогда у них не бывает случая, чтобы кто-нибудь из страха перед военной службой отрубил себе большой палец на руке, как случается это в Италии, где таких людей зовут по-местному murci (калека, увечный)». Аммиан Марцеллин.
Что касается наказания за уклонение от явки по призыву, то есть несколько примеров у Тита Ливия
1) «Курий Дентат, когда производил воинский набор, и кто-то, будучи вызван, не откликнулся, впервые устроил распродажу имущества»
2) «Угроза войны на этот раз не рассеялась. Набрав воинов на основании священного закона, который имел чрезвычайную силу при наборе на военную службу такой закон обрекал ослушников в жертву подземным богам, т.е.всякий имел право их убить»
3) «Тит Квинкций объявил диктатором Авла Постумия Туберта, своего зятя, правителя очень строгого; тот назначил начальником конницы Луция Юлия. Тут же объявляется набор, прекращение судопроизводства и запрет заниматься в городе чем бы то ни было, кроме подготовки к войне. Разбор дел об уклонении от военной службы откладывается до окончания войны. Теперь и те, кто, быть может, не подлежал призыву, предпочли записаться. От герников и латинов тоже затребованы были ополченцы; и те и другие ревностно исполнили приказ диктатора. Все это произошло очень быстро».
4) А некоторые даже пытались притвориться рабами, о чем есть упоминание у Гая Светония: «В то же время выполнял он (Тиберий) и два другие поручения: по подвозу хлеба, которого начинало недоставать, и по обследованию эргастулов во всей Италии, хозяева которых снискали всеобщую ненависть тем, что хватали и скрывали в заточении не только свободных путников, но и тех, кто искал таких убежищ из страха перед военной службой».
«Кроме того, восемьдесят тысяч граждан он (Октавиан Август) расселил по заморским колониям. Желая пополнить поредевшее население города, он издал закон, чтобы никакой гражданин старше двадцати и моложе сорока лет, не находящийся на военной службе, не покидал бы Италию дольше, чем на три года; чтобы никто из сенаторских детей не уезжал из страны иначе, как в составе военной или гражданской свиты при должностном лице». Гай Светоний
Экстренные меры
Когда успешность проведения военной кампании оказывалась под угрозой, полководцами принимались экстренные меры для исправления ситуации использовались все имеющиеся ресурсы под рукой. Для иллюстрации снова обратимся к древним текстам. Записки о гражданской войне:
1) «Только уже в Капуе бежавшие ободрились и собрались с духом. Здесь они решили произвести набор колонистов, выведенных в Капую по Юлиеву закону; Лентул приказал даже вывести на форум гладиаторов, которых Цезарь держал там в фехтовальной школе; обнадежив их обещанием свободы, он дал им лошадей и приказал следовать за собой; но так как эту меру все единодушно порицали, то он распределил их по домам римских граждан кампанского округа для надзора».
2) «Помпей, узнав о происшествиях под Корфинием, отправился из Луцерии в Канусий, а оттуда в Брундисий, где должны были собраться войска нового набора. Кроме того, он вооружил рабов (48) и пастухов и дал им лошадей; из них сформировался конный отряд около трехсот человек».
3) «А также Помпей вооружил две тысячи человек, которых отчасти набрал из челяди откупщиков, отчасти взял у купцов, руководясь указаниями их господ относительно их пригодности».
4) «К ним присоединялись люди, набранные из пиратов и разбойников в провинциях Сирии, Киликии и окрестных местностях. Кроме того, сюда же сошлись осужденные за уголовные преступления и изгнанники (всем нашим беглым рабам был верный приют в Александрии и обеспеченное положение, лишь бы они записывались в солдаты). И если кого-нибудь из них хотел схватить его прежний господин, то другие солдаты дружно отбивали его: так как все они были в такой же степени виновны, защита кого-либо из своих от насилия была для них делом их личной безопасности».
И для закрепления пример из жизни двенадцати Цезарей Гая Светония
«Потом он (Нерон) объявил воинский набор по городским трибам, но никто годный к службе не явился; тогда он потребовал от хозяев известное число рабов и отобрал из челяди каждого только самых лучших, не исключая даже управляющих и писцов»
Эффективность таких мер была очень низкой, чаще всего такие действия были продиктованы отчаянной попыткой исправить стремительно ухудшающееся положение. Боевые качества преступников, рабов и гладиаторов в совокупности с низким моральным духом не могли обеспечить преимущества на поле боя даже учитывая количество. Так же как не могли все эти категории людей наравне противостоять профессиональной армии, так и новобранцы, собранные по призыву, уступали уже слаженным и закаленным в разных кампаниях ветеранам.
«Ведь на основании наборов люди не могут быстро собраться сюда, а если бы они и собрались, тебе вполне понятно, насколько можно доверять тем, кто даже не знает друг друга, в войне против легионов ветеранов» письма Цицерона.
Портрет новобранца
Вегеций. Краткое изложение военного дела.
Возраст: Традиционно все римские граждане мужского пола в возрасте от 17 до 46 лет были военнообязанными. Большинство солдат набиралось в легионы в возрасте от 17 до 23 лет. Основной возраст для вступления в армию был 20 лет, но известны случаи, когда в войска попадали в возрасте 13—14 или 36 лет
Место происхождения: «Затем посмотрим, какой новобранец полезнее: из деревни или из города? В этом отношении, думаю, никогда не приходится сомневаться, что для военного дела больше подходит народ из деревни – все, кто воспитан под открытым небом, в труде, вынослив к солнечному жару, не обращает внимания на ночную сырость, не знает бань, чужд роскоши, простодушен, довольствуется малым, чье тело закалено для перенесения всяких трудов, у кого еще из деревенской жизни сохранилась привычка носить железные орудия, копать рвы, таскать тяжести. Но иногда необходимость требует привлекать к военной службе также и горожан, которые, как только они записались в военную службу, прежде всего должны учиться работать, бегать, носить тяжести, переносить солнце и пыль, довольствоваться скудной и грубой пищей, оставаться или под открытым небом или в легких палатках. Только после этого их нужно обучать пользоваться оружием, и, если предстоит более далекий поход, их нужно держать главным образом в пограничных лагерях и в пикетах, вдали от соблазнов города, с тем чтобы таким образом развились и укрепились их силы, и телесные и душевные. Правда, должно признать, что после основания города римляне всегда ходили на войну из города; но тогда они не были испорчены никакими роскошествами [пот, который покрывал молодежь после бега и упражнений на поле, она омывала, плавая в Тибре]; один и тот же человек был и воин и земледелец, меняя таким образом лишь вид оружия. И это правильно до такой степени, что диктатура, как известно, была предложена Квинкцию Цинциннату тогда, когда он пахал землю. Таким образом, можно видеть, что главную силу войска надо пополнять {набором} из деревенских местностей; не знаю почему, но меньше боится смерти тот, кто меньше знает радостей в жизни».
Возраст. Теперь посмотрим, какого возраста надо набирать воинов. Действительно, если надо сохранить древний обычай, то всякий хорошо знает, что к набору надо привлекать людей в начале их возмужалости; не только скорее, но и лучше усваивается то, что изучают с юных лет. Затем, военную подвижность и ловкость, умение прыгать и бегать надо развить раньше, чем тело с возрастом станет вялым. Подвижность -- это то, что после пройденного ряда упражнений делает бойца энергичным. Поэтому выбирать надо юношей, как говорит и Саллюстий: "Молодежь, выносливая на войне, в трудах лагерной жизни училась военному делу". Ведь лучше, чтобы юноша, пройдя курс обучения, мог сожалеть о том, что он еще не достиг возраста, нужного для бойца, чем скорбеть о том, что это время прошло. Весь курс обучения должен иметь свой продолжительный срок. Пусть не считают незначительным или легким искусство владеть оружием, если хочешь стать всадником, или пехотинцем-стрелком, или щитоносцем, необходимо изучение всех видов и приемов владеть оружием, чтобы не покидать места, не ломать рядов, мешая сотоварищам, бросать метательное копье с большой силой в намеченную цель, проводить ров, уметь искусно вбивать колья, обращаться со щитом, косым ударом отклонять летящие копья, предусмотрительно избегать удара, смело его наносить. Для молодого воина, обучившегося всему этому, сражаться в строю с любым врагом -- не страх, а удовольствие.
Рост. Я знаю, что всегда существовали определенные требования относительно роста новобранцев по точной мерке, так что считался хорошим рост в 6 футов или по крайней мере в 5 10/12 фута для всадников из фланговых отрядов и для первых когорт легионов. Но тогда был более широкий выбор и больше народу стремилось поступить на военную службу; также и из городского населения гражданские должности не отнимали от военной профессии наиболее цветущей части молодежи. Таким образом, если этого требует необходимость, следует обращать внимание не столько на рост, сколько на силу
Идеальным для легионера считался рост в шесть римских футов (177 см). Солдаты, рост которых был не ниже 172 см, подбирались для первой когорты (Вегеций. «О военном деле», 1, 5). I легион Италика Нерона получил известность по двум причинам. Во-первых, за то, что состоял из итальянских рекрутов, а во-вторых, за то, что входившие в него солдаты имели рост не меньше шести римских футов (Светоний. «Нерон», 19). Заслуживают внимания утверждения, что солдаты, рост которых был ниже, принимались в другие легионы. Скелет солдата, погибшего в Помпее в 79 г. н.э., показал, что его рост достигал 170 см, а солдат из форта при Вельсене в Голландии имел рост 190 см. Он мог быть из Фризии. Свидетельства IV в. н.э. говорят о том, что солдаты ростом 165 см принимались в элитные подразделения армии. Следовательно, для сельского населения, из которого и набирались рекруты, это был самый высокий рост.
Телосложение. Кто будет проводить набор, пусть особенно обращает внимание на то, чтобы выбрать по выражению лица, по взгляду, по всему строению тела тех, кто может достойно пополнить ряды бойцов. Ведь не только у людей, но также у лошадей и собак их достоинства обнаруживаются по многим признакам, как это поняла наука, установленная ученейшими людьми. Пусть же юноша, которому предстоит отдаться делу Марса, будет с живыми глазами, прямой спиной, широкой грудью, мускулистыми плечами, крепкими руками, длинными пальцами, умеренным животом; задние части у него должны быть более худые, икры и ноги не чрезмерно толсты от мяса, но подобраны в крепкие узлы мышц. Если ты увидишь все эти признаки в новобранце -- не гонись чрезмерно за ростом: больше пользы в сильных воинах, чем в высоких.
Профессия. Далее, исследуем, лица каких занятий должны быть выбраны или отвергнуты как воины. Рыболовов, птицеловов, кондитеров, ткачей и всех тех, кто, как можно видеть, занимался делами, имеющими отношение к женским покоям, я полагаю, нужно гнать из лагеря; напротив, кузнецов, тележных мастеров, мясников, охотников за оленями, кабанами следует привлекать к военной службе. Благо государства в целом зависит от того, чтобы новобранцы набирались самые лучшие не только телом, но и духом; все силы империи, вся крепость римского народа основываются на тщательности этого испытания при наборе. Эту обязанность не надо считать легкой или поручать ее первому попавшемуся; у древних среди многих достоинств этим умением, как известно, прославился и Серторий. Ведь молодежь, которой должна быть поручена защита провинций и судьбы войн, должна отличаться и по своему происхождению, если представляется для выбора достаточное количество народа, и по своим нравам. Чувство чести делает воина наиболее подходящим, чувство долга, мешая ему бежать, делает его победителем. Какая польза обучать труса, когда большую часть времени своей военной службы он проведет сидя в лагере? Никогда длительность службы в войске не исправит недочета, допущенного при испытании новобранцев во время набора. И насколько мы знаем это и по опыту и на исторических примерах, самые сильные поражения были нанесены везде и всюду тогда, когда вследствие долгого мира набор воинов производился без большой осмотрительности и все более достойные молодые люди шли работать в гражданских должностях. Иногда новобранцы, поставить которых предписано было владельцам крупных имений, по протекции или по умышленной небрежности отборщиков берутся на военную службу такие, которыми тяготятся сами хозяева. Поэтому следует, чтобы подходящая для войска молодежь отбиралась крупными людьми и с большой тщательностью.
Но не тотчас новобранец, принятый по набору, должен получать военную метку; сначала он должен быть испытан упражнением, чтобы можно было определить, действительно ли он подходит к такому делу. Нужно исследовать, думаю, его подвижность и силу, способен ли он научиться владеть оружием, обладает ли он нужной для бойца смелостью. Многие хотя с виду и кажутся вполне приемлемыми, при испытании оказываются совершенно неподходящими. Поэтому нужно отвергнуть менее нужных и на их место следует избрать наиболее энергичных. Ведь при всяком столкновении имеет значение не столько количество воинов, сколько их доблесть. Когда новобранцы таким образом занесены в списки, их надо обучать при помощи ежедневных упражнений искусству владеть оружием. Но небрежность, явившаяся результатом долгого спокойствия, уничтожила применение этого метода. Кого можно найти, чтобы он научил воинов тому, чего он сам не знает? Поэтому указания на древние правила и обычаи нам нужно искать в историях или (в специальных) книгах
Заключение
Со временем ядро римской армии стали составлять наемные войска, комплектовавшиеся путем добровольного поступления на службу. Только в экстренных ситуациях при недостатке добровольцев прибегали к принудительному зачислению римских граждан и представителей союзных и покоренных народов на военную службу. Армия совершенно потеряла свою привлекательность для граждан, и основное ее пополнение происходило за счет варваров, в особенности германского происхождения. Как итог - варваризация армии, существенно сказавшаяся на ее боеспособности и структуре. Уже при императоре Константине значительную долю офицерских постов в армии занимали германцы.
Бонусный материал:
Предполагалось, что рекрут-легионер является римским гражданином, однако гражданские войны и завоевательная политика приводили к тому, что легионы были рассеяны по всей территории империи, что, в свою очередь, вынуждало командиров набирать рекрутов на местах. Например, в 52 г. до н.э. Юлий Цезарь набрал V легион Алауда из местного галльского населения, и только позднее этим солдатам были предоставлены гражданские права (Светоний. «Цезарь», 24). Наибольшее количество римских граждан поступало в армию из Италии. С 40 г. до н.э. этот главный источник поступления новобранцев был закрыт для Марка Антония. Однако, поскольку необходимо было пополнять крупное войско, состоявшее ко времени сражения при Акциуме из 23 легионов, Антонию приходилось набирать легионеров среди местного населения Сирии, Галатии и Египта. Единственным принципиальным требованием для призывников и добровольцев при вступлении в легионы было их свободное рождение, а не римское гражданство. Гражданство же могло предоставляться или сразу при вступлении в армию, или в какой-то момент во время несения службы. Галатский XXII легион Дейотариана был сформирован не из римских граждан. Его солдаты были подданными или наемниками независимого царства Галатии, пока в 25 г. до н.э. оно не вошло в состав Римской империи.
В 23 г. н.э. император Тиберий жаловался на нехватку подходящих итальянских рекрутов, желающих служить в легионах, и выразил намерение совершить поездку по провинциям с тем, чтобы пополнить легионы новобранцами и демобилизовать отслуживших свой срок ветеранов (Тацит. «Анналы», 4, 4). Тот факт, что большое количество солдат подлежало демобилизации, говорит о том, что они были набраны в ходе крупномасштабного призыва более 20 лет назад. Подобным образом и в 65 г. н.э. острая необходимость в пополнении иллирийских легионов после проведения демобилизации привлекла внимание императора Нерона. Это также говорит о том, что эти ветераны были в массовом порядке призваны на службу 25 лет назад (срок службы был продлен).
Если давно основанные подразделения пополнялись за счет добровольцев, это могло означать, что ежегодно будет демобилизовано минимальное количество солдат. В относительно мирные времена, когда боевые потери были незначительны, легион численностью в 5 000 солдат все же терял в год до 40% легионеров, прослуживших более 25 лет, и около 15% увольнялись со службы по инвалидности. Следовательно, ежегодно для поддержания полного состава легиону требовалось пополнение из 280 новобранцев (Scheidel, 1996, 117— 124). Необходимость набора большого количества рекрутов всегда была тяжелой административной задачей. Серьезные затруднения возникали каждые 20—25 лет, когда приходилось единовременно пополнять большую часть легионов.
Политика Тиберия обнаруживает и тот факт, что Италия уже перестала быть основным источником набора солдат в римскую армию. Если те легионы, которые располагались на западе, продолжали пополняться из Италии (при неизбежном увеличении количества новобранцев из провинций), то легионы на востоке, и особенно в Египте, изначально всегда набирались в провинциях. В одном из документов времен Августа перечислены имена и происхождение 36 легионеров из III легиона Киренаика и XXII легиона Дейотариана. Из этих солдат 20 были выходцами из Малой Азии, 7 из Египта, 2 из Сирии, 2 из Нарбоннской Галлии, 2 «кастрис» («рожденные в военном лагере»), 1 из Киренаики, 1 с Кипра и 1 из Италии (Верчелле).
Возможно, только три солдата из этого списка были изначально римскими гражданами. Большинство рекрутов были выходцами из Малой Азии. Им было предоставлено римское гражданство, а в списке указаны их римские имена. Два этих легиона принимали новобранцев и из Египта, но самое интересное происхождение было указано у двух легионеров, заявивших, что они рождены «кастрис» — в лагере. Они были сыновьями солдат, и их присутствие говорит о том, что, несмотря на официальный запрет на браки, у легионеров все же могли появляться сыновья, которых с готовностью принимали на службу (Дио Кассий. «Римская история», 60, 24; Тацит. «Анналы», 14, 27).
Срок службы
В I в. до н.э., еще до сражения при Акциуме, служба в легионах продолжалась 6 лет, но Август значительно увеличил этот срок.
В 14 г. до н.э. огромная часть территории Италии была реквизирована для размещения на этих землях легионеров-ветеранов. Это стало причиной нарастающего недовольства со стороны граждан, изгнанных с этих земель и обреченных на нищету (Дио Кассий. «Римская история», 54, 25, 4—5). Из-за слишком большого количества ветеранов был издан указ, согласно которому эти солдаты должны были вступать в новые легионы Империи, созданные после сражения при Акциуме в 30 г. до н.э., и служить в них по 16 лет. До этого указа Августа в Ранней Республике уже были случаи, когда солдат задерживали на более длительный срок службы. Обычно самый большой срок службы в легионах во II — III вв. до н.э. достигал 16 лет. В 13 г. до н.э. эта ситуация была формализована: теперь легионерам предстояло служить в течение 16 лет и по окончании этого срока получать крупную денежную премию, чтобы избежать разногласий, связанных с земельными наделами (Дио Кассий. «Римская история», 54, 25, 5—6). Однако, прослужив 16 лет, солдат должен был провести еще четыре года в корпусе ветеранов легиона — «вексиллум ветеранорум» (Тацит. «Анналы», 1, 36).
К 5—6 гг. н.э. Август увеличил срок службы до 20 лет, но при этом и «премия милитаре» (выплата при демобилизации) также была увеличена до 12 тыс. сестерций (3 тыс. динариев) (Дио Кассий. «Римская История», 55, 23, 1). Обширные завоевания в Центральной Европе, начиная с 16 г. до н.э., приводили к тому, что солдат задерживали на службе значительно дольше установленных сроков.
Легионерам приходилось служить более 20 лет, что являлось основной причиной мятежей в 14 г. н.э.:
«Поседевшие солдаты, многие из которых были лишены какой-либо конечности после ранения, разменяли третий или четвертый десяток своей службы. Даже после демобилизации их служба не заканчивалась, и они оставались под знаменами (т.е. в «вексилла ветеранорум»), продолжая переносить тяготы и лишения воинской службы, но только под другим названием» (Тацит. «Анналы», 1, 17).
К середине I в. н.э. легионерам был установлен срок службы 25 лет, а военная служба ветеранов стала постепенно сокращаться. Некоторым легионерам приходилось служить 26 лет, потому что демобилизация происходила раз в два года и выпадала на «четные» года.
Военная присяга
Военную присягу — «сакраментум» — произносили все римские солдаты. Эта клятва имела религиозное значение и связывала солдата с императором и государством. Ее повторяли каждый год в день новогоднего праздника. Вегеций представляет христианскую версию этой присяги, относящуюся к IV в. н.э.
«Они клялись Богом, Христом и Святым Духом, а также Величеством Императора, который вслед за Богом должен был быть самым любимым и почитаемым всеми людьми…
Эти солдаты клялись, что будут неуклонно выполнять все приказы императора, никогда не дезертируют и не откажутся умереть за Римское государство» (Вегеций. «О военном деле», 2, 5).
До введения установленной официальной присяги в 216 г. до н.э. легионеры должны были произносить две добровольных клятвы. Первая клятва была обязательством повиноваться консулу. Во второй клятве солдаты манипулы обещали друг другу не покидать товарищей в трудном положении ради спасения своей жизни и никогда не оставлять свое место в строю во время сражения, за исключением тех случаев, когда необходимо вернуть себе оружие, атаковать противника или спасти товарища. Несмотря на то, что в позднейших формах присяги подчеркивалось, что легионеры, прежде всего, должны сохранять верность своему командиру и государству, дух ранних присяг поддерживался в центуриях, как во времена Поздней Республики, так и во времена Ранней Империи. Цезарь упоминает случай с двумя центурионами Пуллионом и Вореном. Это были давние соперники, каждый из которых считал, что заслуживает более высокой должности и почестей, по сравнению с другим, но, — «несмотря на свою вражду, им удалось спасти друг друга [в битве]» (Цезарь. «Галльская война», 5, 44).
Жизнь легионера (Cowan R.)
Спасибо что дочитали. Если вам понравился материал поделитесь им с друзьями и подпишитесь на нас.
Статья Валерия Кальда