Начало этой истории уходит уже в далёкие годы, когда несколько людей собрались вместе и один из них предложил каждому написать по маленькой истории, основанной на шести случайных словах. Дальше идея понеслась как ветер, и за одной партией рассказов пошла вторая, третья, четвёртая... Менялись рассказы, менялись участники, лишь правила оставались неизменными: выбираем шесть случайных существительных – пишем историю, в которой главное – это не размер и стиль, а связность мысли.
Погнали!
Случайные слова
- Шляпа
- Веник
- Урановый стержень
- Котомка
- Кастет
- Девочка
Пьеса «Стержень в Шляпе»
Действующие лица
Шляпа – войлочное изделие женского пола.
Урановый стержень – местный мачо мужского пола.
Веник – самый полезный член местного общества.
Котомка – непонятное существо на крючке.
Кастет – хулиган в розыске.
Девочка – девочка.
Акт первый и последний
Урановый стержень: Привет, красотка!
Шляпа: Ах, это снова вы! Я же вам ясно дала понять: вы меня не интересуете.
Урановый стержень: Нет, не дали. Поэтому я здесь.
Шляпа: Хам!
Веник: Господа, вы бы занялись делом. От вашего флирта у меня работы всё больше и больше. Ладно, войлок – я ещё могу понять, но от вас, Урановый стержень, такие следы...
Котомка: Хи-хи-хи!
Урановый стержень: Мети отсюда.
Кастет: И до вечера. А-ха-ха!
Котомка: Хи-хи-хи!
Веник: Бесполезные.
Шляпа: Как я вас понимаю, Веник! Приносить пользу – прекрасно!
Урановый стержень: Мадам...
Шляпа: Уже мадам? Не выгорит. Убирайтесь!
Урановый стержень: Только в вас.
Шляпа: Хам!
Котомка: Хи-хи-хи!
Веник: Тихо! Идёт.
Урановый стержень запрыгивает в Шляпу
Шляпа: ДА КАК ВЫ...
Урановый стержень: Спокойно.
Веник: Тихо!
Кастет: Цыц!
Приходит Девочка
Девочка: Что за шум?
Урановый стержень: ...
Шляпа: ...
Кастет: ...
Котомка: ...
Девочка уходит
Конец.
Случайные слова
- Мука
- Альпеншток
- Ножницы
- Цепь
- Парашют
- Крыса
Непростая ситуация
Щёлк!
Щёлк!
Щёлк!
Николай любил резать бумагу – это доставляло ему удовольствие и успокаивало. Увы, всё когда-то заканчивается. Бумаги больше не было, и Николай ритмично щёлкал ножницами просто так. Перед ним, словно ложка в каше, торчал в земле альпеншток; чуть левее, на большом белом пятне, лежал парашют. Всё, что осталось от снаряжения после бури. Остальное куда-то унесло. Воды не было, из еды – мука, но толку от неё? Придавленный парашютом пакет разорвался, и теперь его содержимое ровным слоем укрывало землю. Щёлк!
Николай закрыл глаза и глубоко вздохнул.
Щёлк!
Хорошо, ножницы были при нём.
Щёлк!
Кажется, беспокойство отступило. Во всяком случае, Николай уже мог нормально дышать и не поддаваться панике. Ох, понесло же на горную тропу! Ведь не турист, не скалолаз, природу и ту любит только по телевизору. Краем глаза Николай заметил движение. Повернул голову – крыса. Двигается вплотную к камню, осторожничает, дёргает носом. Николай медленно протянул руку к альпенштоку, вытянул – и резко, словно копьё метал, бросил его в крысу. Грызун пискнул и задал стрекача. Альпеншток даже рядом не попал – лишь стукнул по камню, напугал.
Щёлк!
Правой рукой Николай обхватил цепочку на шее. Хотя правильнее её называть цепью – она была толще указательного пальца. Двести грамм золота – ценная вещь. Да только что с ней делать в горах? Цепь не съешь, не обменяешь.
Беспокойство вернулось, и Николай сел на землю. Что делать дальше, он не знал.
Щёлк!
Щёлк!..
Случайные слова
- Дабстеп
- Ложка
- Гантель
- Мадемуазель
- Бутылка
- Курица
Музыкальная пауза
Тонкая девичья рука поднимается вверх – и тут же движется вниз, к бедру. Указательный палец вытянут вперёд, остальные – сжаты. Бёдра двигаются в такт – влево и вправо, словно маятник. При достижении крайних точек ягодицы подрагивают – совсем немного, поскольку в теле танцующей девушки не было лишнего жира. Правая рука вниз – бедра влево, правая рука вверх – бедра вправо. Цветастые штаны обтягивали стройные ноги, розовый спортивный топик – грудь. Светлые волосы перехвачены чёрной резинкой, достают до плеч. В ушах – маленькие капли наушников, тонкие белые проводки тянутся к зажатому в левой руке плееру. Музыка громкая. Туц! Туц! Туц! Дабстеп. Бьёт, словно заколачивают гвозди молотком, но девушку это совсем не смущает – она движется в ритме и, кажется, не собирается останавливаться.
Ей так хорошо, что она совершенно позабыла про коктейль. Ради него девушка и пришла на кухню: успела достать бутылку минеральной воды из холодильника, насыпать питательную смесь в стакан – и тут заиграла та самая музыка. Туц! Туц! Первые движения были сделаны с ложкой в руках, но затем столовый прибор отправился в раковину – полетел по ровной дуге и звякнул, ударившись о стоявшую там же кастрюлю с мороженой курицей.
Музыка стала звучать громче – наступил кульминационный момент, и девушка задвигала плечами, головой и вдобавок начала отбивать ритм левой ногой. Рука вверх – нога приподнимается, рука вниз – нога топает о пол. Туц! Туц! Ба-бам! Тишина кажется звонкой. Девушка глубоко дышит, не торопясь вытаскивает наушники – сначала из левого уха, затем из правого, и кладёт плеер на стол. Вот теперь пора доделать коктейль.
Подкрепившись, девушка идёт в коридор, к большому зеркалу. В отражении виден дверной проём, комната, в ней – скакалка, коврик для йоги и одна гантель. Но девушка смотрит не на них, а на себя. Поворачивается боком, хлопает ладонью по плоскому животу, проводит руками по бокам и бёдрам. «Ну, прямо мадемуазель!» – произносит довольная своим телом девушка. Ещё несколько минут крутится у зеркала, а затем, насмотревшись, идёт в комнату – продолжать занятия.
Случайные слова
- Шорты
- Шариковая ручка
- Суспензия
- Зонт
- Свинья-копилка
- Апельсин
Тоха Апельсин
Тоха был жирным. Круглое пузо, толстые руки и ноги, покатые плечи. Голова напоминала шар, волосы имели ярко-рыжий цвет – их он коротко стриг, лицо почти всегда блестело, а на щеках хорошо выделялись рубцы от прыщей. Антоном его называла только мать, остальные – Тохой Апельсином. Кличка приклеилась с самого детства, намертво.
Тоха любил пожрать и Олю – девочку из соседнего подъезда. Увы, о взаимности и речи не шло. Еда молчала, а Оля выросла красавицей и замечала Тоху исключительно потому, что такого широкого человека трудно не увидеть, особенно если он идёт тебе навстречу по тротуару, занимая его целиком, от бордюра до газона.
Всем одеждам Тоха предпочитал шорты и рубашки – в них было не так жарко и нигде не давило. Поэтому он чувствовал себя уютно лишь поздней весной и ранним летом, а к остальным временам года относился с неодобрением.
– Здарова, Апельсин! Чо, как? Давно стоишь?
– Привет. Только подошёл, – сказал Тоха и пожал другу руку.
Друга звали Андреем, и он был тем самым человеком, который регулярно куда-нибудь ходил, и не мог делать этого в одиночку. Он всегда звал кого-то с собой. Просто так. Сегодня утром Андрей позвонил Апельсину и предложил прогуляться до магазина. На улице было тепло, редкие облака и почти полное безветрие – идеальная погода, и Тоха согласился «подышать воздухом».
– Идём? – спросил Андрей.
– Собрались же. Идём, конечно, – ответил Тоха.
Андрей был одет в спортивный костюм, на ногах – кроссовки. В руках держал зонт. Тоху это удивило. Он посмотрел на небо, на всякий случай, и спросил:
– Зачем зонт?
– А! Мама вычитала в прогнозе, что сегодня дождь пойдёт. Настояла, чтобы взял, – сказал Андрей.
Носить вещи, чтобы носить? С таким подходом Тоха был не согласен, но спорить не стал и только протянул глубокомысленное:
– Ну-у... – И для надёжности пожал плечами.
– Вот-вот, – сказал Андрей. – Сначала в аптеку, затем в хлебный – и домой. Делов на десять минут. Зонт не понадобится, но да ладно.
У Андрея при каждом шаге что-то позвякивало. Он придерживал один из карманов рукой, но звенело всё равно громко.
– Ты похож на свинью-копилку, – сказал Тоха.
– Ага, – согласился Андрей. – Мелочи дома набрал. Ну, типа нафига она мне там?
За разговорами они дошли до аптеки. Андрей купил каких-то таблеток и порошков, мимоходом объяснил: «Суспензию делать» – Тоха сразу подумал, что это он от матери слышал умное слово и решил прихвастнуть, – затем достал лист бумаги, шариковую ручку и что-то там почёркал. Одна задача выполнена – и друзья отправились дальше. Без приключений они побывали в хлебном магазине и разошлись по домам.
За свои неполные тридцать лет Апельсин не стал первым человеком в космосе, как Юрий Гагарин, не создал гигантскую империю, как Александр Македонский, – да он даже и не думал о таком. Тоха был обычным жирным парнем, и сегодня с ним могла бы произойти какая-нибудь невероятная история, но не сложилось.
Случайные слова
- Корабль
- Поле
- Ботинки
- Швабра
- Энергия
- Кольцо
Прыжок в неизвестность
Силовое поле светилось под градом ударов. Защита держала все попадания, но уровень энергии снижался – слишком высокий расход, и реактор не успевал её восполнять. Нужно было срочно бежать, иначе корабль разнесут. «Хрен вам, а не моя „Ласточка“», – подумал капитан. На секунду оторвался от набора команд, включил громкую связь и сказал:
– Штурман, на мостик. Быстрее.
В это время штурман уже бежал по коридору. С его тела стекали капли воды, голова была мокрая – он как раз принимал душ, когда завыла тревога. Штаны пришлось надевать на ходу, остальное – куртку, майку, ботинки – оставить. Штурман проскочил очередной поворот и едва не споткнулся о швабру. Она, как и многие другие вещи, валялась на полу – вылетела от первого, самого мощного, залпа вражеских орудий.
Едва оказавшись на мостике, штурман сказал:
– На месте.
– Готовимся к слепому прыжку, – приказал капитан.
– Есть!
«Слепым» назывался прыжок без подготовки и разгона. Вынести он мог куда угодно – в звезду, например, или сразу в соседнюю галактику. Точно никто сказать не мог, потому что после слепого прыжка корабли редко оставались целыми, если вообще оставались. Но другого выхода не было – разогнаться по правилам враг не позволит.
– Системы в норме. К прыжку готов, – сказал штурман.
– Запускай, – приказал капитан.
– До встречи где-нибудь, – сказал штурман и нажал кнопку.
Вокруг корабля образовалось синее кольцо. Оно заискрилось, вытянулось вверх и вниз – и резко сжалось в точку, исчезло. «Ласточка» исчезла вместе с ним.
Случайные слова
- Дождь
- Краска
- Книга
- Фонарь
- Блузка
- Часы
Когда нет надежды
Небо заволокли густые серо-чёрные тучи, словно какой-то великан расплавил грязный свинец и расплескал его; они выглядели тяжёлыми, давили со всех сторон, напирали и несли с собой одно лишь равнодушие. Дождь лил потоком. Затопило улицы, вода пропитала землю, превратила её в вязкое, тягучее болото. Стекало с домов, с ветвей деревьев и поникших листьев, с тёмно-зелёного зонта одинокого прохожего, человека, который, видимо, очень торопился, раз вышел в такую непогоду.
Время близилось к полудню, но было так темно, как будто наступил вечер.
На крыше пятиэтажного здания, такого же серого, как и всё вокруг, на самом краю, на бортике, покрытом когда-то жёлтой, а теперь выцветшей и сильно облупившейся краской, стояла она. Её слипшиеся от влаги волосы словно приклеились к лицу – тонкие неаккуратные полосы шли от макушки до шеи, огибали уши и делали их похожими на два маленьких островка в бескрайнем океане. Белая – а сейчас практически прозрачная – блузка плотно прилегала к телу, не скрывала его формы – узкие плечи, выпирающие ключицы, тонкие руки и маленькая грудь под белым же лифчиком. Две верхние пуговицы были расстёгнуты, воротник смялся – левая сторона распласталась на плече как раздавленная лягушка-альбинос, правая – завернулась внутрь и торчала крошечным вытянутым бугорком. От талии до середины бедра тело прикрывала чёрная юбка строгого покроя. Она липла к голым худым ногам и своим цветом лишь подчёркивала бледность кожи и неровные синеватые пятна на ней – следы холода и разлившейся сырости. Ни обуви, ни украшений.
В руках она сжимала книгу – любимый роман, где кипит жизнь, всегда светит солнце и всё заканчивается хорошо. Обложка немного потрёпанная, уголки скошены и белеют, имя автора и название едва видны. Книгу явно чаще читали, чем хранили на полке.
Внизу, у дороги, зажёгся фонарь. Он мог бы стать лучиком света, источником тепла, надеждой, но она не видела его. Её взгляд не был сосредоточен, она смотрела вперёд – и одновременно в никуда. Не думала, не размышляла. Сосуды в глазах полопались и ломаными линиями шли то ли к зрачкам, то ли от них. По щекам текли слёзы и капли дождя. Тушь давно смылась, о ней напоминали разве что тусклые пятнышки на нижних веках, у основания ресниц. Кончик острого носа и тонкие ноздри покраснели. Дождю не поддалась только розовая помада, но на губах её почти не осталось – она превратилась в неровный мазок на правом рукаве блузки, ближе к запястью.
Раздался удар – бом! Старые городские часы пробили первый раз.
Она услышала. Подняла голову, посмотрела по сторонам, словно пыталась запомнить, отпечатать в мозгу картину окружающего её мира. Она видела его безликую суть, аморфную, неживую, бездушную.
Часы пробили двенадцать раз.
Пора.
Она закрыла глаза и шагнула в пустоту.
Случайные слова
- Персик
- Диск
- Усы
- Словарь
- Снежинка
- Курительная трубка
Все беды из-за женщин
Скрум взял щепотку табака, насыпал в курительную трубку, раскурил. Посмаковал, пустил пару колечек дыма и продолжил:
– Вижу персик. Огромный, красный, даже на расстоянии чувствую, насколько он сочный и сладкий. Бочком-бочком – и к нему. Поглядываю на дылду – не заметил ли? Он как раз диск менял, музыку новую ставил. А я же его знаю как облупленного: раз новая музыка, то и танцевать начнёт. Тут-то я и пообедаю.
Скрум замолк. Затянулся, выдохнул дымом. Склонил голову, и его усы вздрогнули, словно склонились под тяжестью воспоминания.
– Дядька, дальше-то что? – спросил Хрям.
– Эх! – воскликнул Скрум, затянулся ещё раз, сказал: – Дальше случилось страшное. Он произнёс: «Привет, моя снежинка» – и я увидел вторую дылду. Сначала она вошла в комнату, потом посмотрела на стол... До самой смерти не забуду её ледяного взгляда. Я замер, но было поздно – заметила. Схватила словарь и понеслась в мою сторону. Спасло чудо – без лапы остался, но жизнь сохранил. Запомни, племянник: все беды из-за женщин. Стоит завестись хоть одной – дело табак, и нам, тараканам, в доме больше делать нечего.
Случайные слова
- Камень
- Квитанция
- Сушка
- Клубок
- Железо
- Сандалии
Лавка старьёвщика
– Хозяин! – крикнул орк. – Сколько можно ждать?
Орк Горрам, как и все представители его расы, был высок, широк в плечах и массивен. Для убедительности своих слов – что и так ждёт слишком долго – он стукнул кулаком по стойке, за которой обычно стоит владелец лавки. Удар вышел громким и в ответ, словно эхо, долетели слова:
– Минуточку, уже иду!
И тут же раздался звук шагов. Владелец лавки, старый Кленс, не торопился и старательно шаркал ногами. Вот он, наконец, вышел из подсобки, прищурился, словно смотрел на солнце, и, глядя мимо единственного посетителя, сказал:
– Вот я здесь. Чего надобно?
Горрам выдвинул нижнюю челюсть вперёд, с шумом выдохнул, сказал:
– Да вот за смертью надо кого-то послать. Подсобишь?
– Ещё один остряк, – ответил Кленс. – Ты бы придумал шутку поновее, а то эту каждый второй использует.
– Покажи, что есть. Интересуют боевые артефакты.
Кленс наклонился, вытащил откуда-то снизу ящик и поставил его на стойку.
– Значит, смотри, из нового могу предложить Адское железо, необработанное, сам понимаешь.
– Такого не нужно, – сказал Горрам. – Не хочу возиться с заготовками.
– Хорошо, – согласился Кленс. – Тогда Камень судьбы. В кого метко бросишь – судьбу его решишь.
– И как это произойдёт? – спросил Горрам.
– Камень-то тяжёлый, голову на раз проломит, – ответил Кленс.
Горрам снял с пояса топор, положил его на стойку. Посмотрел на Кленса, перевёл взгляд на топор – и снова на Кленса. Убедившись, что владелец лавки понял его намёк, спросил:
– Ты издеваешься?
– Проверяю, – ответил Кленс. – В нашем деле абы кому доверять нельзя. Теперь вижу, что ты в артефактах разбираешься, поэтому Ядовитую сушку предлагать не стану. Есть у меня подходящий – Стальная нить, каких-то двести золотых за клубок. Бросаешь его во врага, клубок разматывается, ниточка делает «чик-чик» – и ты победил.
– А если не долетит? – спросил Горрам.
– «Чик-чик» будет в любом случае, а уж кто под него попадёт – ниточке не важно. Она же не человек, думать не приучена.
– Опасно, – сказал Горрам. – Давай следующий.
Кленс вытянул серый листок бумаги. Положил его на стол, аккуратно разгладил.
– Квитанция иллюзий. Вызывает призрачных всадников.
– Так с этого и надо было начинать! – воскликнул Горрам. – Сколько?
– Один золотой.
Горрам насторожился. Золотой – слишком малая цена для такой стоящей вещи.
– В чём подвох? – спросил он.
– За вызов придётся платить, а ничего, кроме крови, всадники не берут, – ответил Кленс.
Орк даже отвечать не стал – просто покачал головой, отказываясь от предложения.
– Никто не берёт, – пожаловался Кленс, затем вытащил сандалии и продолжил: – Тут всё стандартно – Сандалии быстрого бега. На себя надевать не рекомендую: скорость они развивают такую, что или ноги отвалятся или сердце из груди выскочит – верная смерть. А вот врагу – пожалуйста. Тридцать золотых.
Горрам забрал топор, прикрепил его к поясу. Почесал подбородок, сказал:
– Мне твою лавку посоветовали, как лучшую в городе.
– Всё верно, – ответил Кленс. – Здесь не столица – выбор невелик.
Горрам развернулся и, не прощаясь, вышел из лавки.
– Надумаешь – возвращайся, – сказал Кленс в пустоту. – Моя лавка лучшая, потому что единственная. Так и так придётся у меня покупать.
Случайные слова
- Левитация
- Хлеб
- Ритм
- Скейтборд
- Портфель
- Бурундук
Однажды вечером
Большая Медведица, Малая Медведица, Полярная звезда, а если немного скосить глаза будет видна и Кассиопея. Познания Вани в астрономии были невелики, так что сейчас он смотрел в ночное небо и, не считая одной знакомой звезды и трёх созвездий, видел лишь россыпь безымянных точек. Впрочем, от этого они не становились менее красивыми. И даже слепяще-яркий свет «Левитации» – ночного клуба, расположенного буквально в десятке шагов, – не мог перебить великолепие природы.
– Тебе нужно понять улицу, чувак. Она как музыка – у неё есть свой ритм, и ты либо движешься с ним, либо идёшь против – и случается как сегодня.
Отвёртка, по паспорту – Николай, одновременно говорил и складывал тетради и ручки в Ванин портфель – коричнево-серый, из плотного материала и с нашивкой в виде бурундука из мультфильма. Он успел вовремя: отогнал троицу нетрезвых подростков до того, как они натворили больших дел. Драка ограничилась слегка разбитым носом да разбросанными вещами.
– Спасибо, – сказал Ваня.
– Да брось, чувак, ты бы то же самое сделал.
Собрав все вещи, Отвертка закрыл портфель и поставил его на землю, рядом с Ваней. Затем подошёл к своему скейтборду и уже на нём подкатился обратно.
– Не уверен, – сказал Ваня и осторожно прикоснулся к носу. – Мне сил не хватит.
– У тебя есть всё, что нужно, только надо научиться правильно это использовать. И не биться там, где достаточно слов, - сказал Отвёртка.
Он сел на скейтборд и посмотрел наверх.
– Красиво, да? – спросил Ваня.
– Ага, – ответил Отвёртка, помолчал и добавил: – Когда я был в твоём возрасте, многие мои друзья мечтали стать космонавтами, полететь к звёздам, исследовать космос. Знаешь, у скольких получилось?
– У пятерых? – спросил Ваня наугад.
– Ни у одного, – ответил Отвёртка. – Мало мечтать – надо делать.
Отвёртка поднялся, хлопнул Ваню по плечу и сказал:
– Вставай, чувак. Нельзя долго на земле сидеть – застудишься.
Ваня не стал спорить. Поднялся, отряхнул брюки от грязи и прицепившихся травинок, закинул портфель на правое плечо. Спросил:
– А кем хотел стать ты?
– Хирургом, – ответил Отвёртка. – Но обучение дорогое, а платить за меня некому. Вот я и пошёл в ди-джеи – на хлеб хватает и даже сверху остаётся. Кто знает, может быть, через пару лет поступлю. Но это дело будущего, а сейчас пошли по домам, чувак. Сегодняшний день для нас закончился.
Случайные слова
- Ожерелье
- Колики
- Бархан
- Распродажа
- Уплотнение
- Выпад
Ставка
Выпад! Шпага молнией пронеслась сквозь защиту, острие чиркнуло по шее и оставило небольшой надрез на коже. Попутно было повреждено ожерелье – нить разошлась, и шарики купленного на распродаже искусственного жемчуга полетели вниз, соскользнули по объёмной груди Мадлен, парочка закатилась в глубокий вырез платья, остальные с дробным стуком упали на пол.
– У неё нет шансов, – сказал Антонио, не сводя взгляда с дерущихся женщин.
– Никогда не недооценивайте противника, друг мой, – ответил Марк. – Мадлен – опытный боец, она умеет не только доводить кавалеров до нервных срывов и колик, но и прекрасно знает, с какой стороны браться за шпагу.
– И всё же я ставлю на Агнес. Она значительно быстрее и, насколько мне известно, проходила обучение в школе Святого Франциска, а в этот оазис среди песка и барханов даже мужчине нелегко попасть, – сказал Антонио.
– Принимаю. – Марк склонил голову в знак согласия. – Десять золотых?
– Отличная ставка, – ответил Антонио.
Тем временем Агнес наступала. Она была невысока ростом, тонка в кости и в целом уступала Мадлен по габаритам. Однако она и двигалась быстрее, и чаще наносила удары. Агнес кружила вокруг противницы, атаковала с одной стороны – и тут же отступала, чтобы попробовать пробиться с другой. Она вела себя словно порхающий мотылёк у источника света. Без устали бросалась вперёд – снова и снова.
И, как тот самый мотылёк, совершила ошибку – подошла слишком близко. Тяжёлый кулак врезался в челюсть Агнес, и она молча упала. Мадлен вложила шпагу в ножны, вытащила жемчуг из декольте. Подкинула его на ладони, и, видимо решив, что собирать ожерелье – того не стоит, бросила на землю.
Антонио, не отрывая глаз от вздымающейся и опускающейся груди Мадлен, нащупал уплотнение на поясе – специальный кошель, в котором было удобно хранить запас монет на всякий случай, отсчитал десять золотых и протянул их Марку.
