Одна из самых значимых фигур в российском искусстве на рубеже тысячелетий — Айдан Салахова (Aidan Salakhova) — переосмысляет традиционное восточное искусство. Она исследует темы гендерной и социальной идентичности, отношений Востока и Запада, вопросы желанного и запретного, свободы творческой и свободы личной. Айдан стала одной из первых художниц на постсоветском пространстве, затрагивающих вопросы феминизма. Несмотря на перенесенную тяжелую болезнь она остается собой, продолжает работать и развивается как художник.
Айдан Салахова родилась 25 марта 1964 г. в семье художников Таира Салахова и Ванцетты Ханум. В детстве Айдан чувствовала себя чужой среди своих, неким инопланетянином, который мыслит и чувствует отлично от других. Девочка серьезно занималась биологией, была несколько отстраненной и любила играть одна. Ее мама была перфекционисткой во всем, от ослепительно белых накрахмаленных скатертей на обеденном столе до собственного макияжа. Айдан этому страшно сопротивлялась, и по воспоминаниям самой художницы, провела первую половину жизни в тотальном беспорядке. В какой-то момент Ванцетта решает расстаться с Таиром, забирает детей и перевозит их из солнечного Баку сначала к бабушке в Ташкент, а затем в Москву. В Москве Айдан начинает заниматься рисунком и быстро в этом преуспевает.
"Первый год обучения директор художественной школы "стоял у меня за спиной" и проверял: сама ли я рисую, или за меня рисует папа".
В студенческие годы, обучаясь живописи в институте им. В.И.Сурикова Салаховой невольно пришлось обучатся еще и актерскому мастерству — думать одно, а на публике говорить другое, писать одни картины для себя, а другие — для выставки. Наступила "Оттепель" что, безусловно дало большую свободу искусству, но свобода эта была с оговорками. Во второй 1980-х гг. начинает формироваться стиль художницы — взяв за основу свое собственное видение, она добавляет к нему академические знания и элементы живописи своего отца. Айдан смогла не только построить свой собственный эстетический язык, но и отразить настроение эпохи.
Параллельно Салахова занималась созданием и развитием галереи современного искусства, в чем весьма преуспела. В ее галерее будут выставляться Робет Раушенберг и Хельмут Ньютон. Галерея играла большую роль на арт-сцене Советского Союза. О галеристке писали зарубежные издания, в том числе американский Vanity Fair. Айдан выходит замуж за художника и во время беременности не создает новых произведений. Тем не менее она успешно продает свои старые работы и, что самое главное, продает их успешнее своего мужа. Супруг поставил Салаховой условие: либо она галерист и они продолжают жить вместе, либо она художница — и они расстаются. Айдан выбрала второе.
1990-е гг. дались Айдан, как и всей стране, непросто. Она работала в антикварном салоне, продавая произведения Айвазовского "браткам" в малиновых пиджаках, пытаясь обеспечить себя и сына. Для творчества не было ни времени, ни сил. В какой-то момент художницу накрыло волной отчаяния настолько, что ей пришлось обратиться за психологической помощью. В середине десятилетия художница возвращается к творчеству. Салахова начинает создавать инсталляции, графику и видео-арт. Художница пытается найти свою собственную идентичность через эстетику востока, возвращаясь к своим корням. Это было не просто заимствование восточных мотивов, это был трансгрессивный взгляд на культуру востока, на то как традиции соотносятся с настоящим временем. Она стала одной из первых художниц на постсоветском пространстве, кто в своих произведениях затрагивает тему феминизма. Работы Айдан стали высказыванием и демонстрировали ту часть жизни женщины, которую общество не хотело видеть. Работы этого периода выполнены в ахроматических цветах (цвет вернулся в работы Салаховой лишь в 2000-х гг). Само исполнение работ осталось очень изысканным, несмотря на то, что часто художницы-феминистки отрицают внешнюю эстетику в своих работах приравнивая ее к объективации женщины.
"Мама умерла в 1998 г. После этого я лет 10 или 15 не могла притронуться к каким-то коробкам. Наконец я заставила себя разобрать архивы. В одной из коробок я нашла мой подарок маме на 8 марта. Это был барельеф “Мадонна с младенцем”... и я вспомнила, что хотела быть скульптором…скульптура это очень жесткий отбор своих идей"
Салахова переносит свои идеи в трехмерное пространство, куда переносит повторяющиеся символы ее художественного языка: женщина в хиджабе, полумесяц, книга и ткань. Ткань в творчестве появилось практически случайно. На Венецианской Биеннале 2011 г., где Айдан представляла Азербайджан, две скульптуры и несколько графических работ Салаховой подверглись критике со стороны президента Азербайджана Ильхама Алиева, во время посещения им павильона 1 июня, и были закрыты для просмотра. Мировая арт-общественность довольно открыто намекала на факт политической цензуры в области искусства. Айдан пыталась объяснить, что факт цензуры ударит по престижу страны сильнее любых скульптур, но ее не услышали. Художница не хотела раздувать скандал, пошла в магазин, долго выбирала белую ткань нужной плотности, затем накрыла этой тканью скульптуры и красиво задрапировала. Павильон объявил, что работы получили технические повреждения во время транспортировки и закрыты на несколько дней на реставрацию. У скульптур поставили охрану, чтобы никто не мог подглядеть. Это не остановило Наоми Кэмпбелл — супермодель во время своего визита сорвала ткань со скульптуры. В итоге, эти скульптуры и ситуацию вокруг них пресса обсуждала едва ли не больше, чем экспонаты Биеннале. С тех пор ткань из камня в ее работах становится с одной стороны, символом бессмысленности цензуры, с другом, по словам самой художницы "отображением женской души", которую также часто пытаются цензурировать.
В 2016 г. у Айдан Салаховой, несмотря на множественные сложности, проблемы и сжатые сроки подготовки, проходит невероятно успешная выставка в галерее Саатчи в Лондоне. Успех омрачается проблемами в семье, конфликтом расторжением отношений с одной из галерей, ухудшением самочувствия и обнаружением рака кишечника. Трехмесячное лечение, постоянные боли и тяжелые побочные эффекты изменили жизнь, пришлось поставить работу на паузу т.к. было больно даже стоять. Если удавалось поработать один час в день, то это было чудо. ПРойдя лечение и реабилитацию, Айдан возвращается к нормальной жизни и работе. Безусловно, жизнь изменилась и работать столько, сколько раньше не получается, но Салахова продолжает жить и радоваться каждому мгновению жизни. Она открыто говорит о перенесенной операции, сложном лечении, жизни со стомой. Именно во время радиотерапии в 2017 г. к художнице пришла идея скульптур "Пьета" и "Тайная вечеря".
Сейчас Айдан сконцентрировалась на создании мраморных скульптур, ради чего переехала в Каррару. Она всегда старается найти подходящий материал прямо в карьере, до его попадания в депозитарий внизу города. Художница работает каждый день с 10 утра до 5 вечера (после 17:00 шум в городе запрещен). По словам самой художницы, ей тяжело расставаться с незавершенной работой и она ждет следующего дня чтобы продолжить. Но когда работа готова, она с легкостью с ней расстается. После рабочего дня в студии с болгаркой и стамеской в руках, работа продолжается уже дома с альбомом. Каждая идея фиксируется, дорабатывается либо отбрасывается. Мрамор не прощает ошибок. Скульптуру нельзя поправить или переписать, как живопись. Над скульптурой “Пьета”, например, Айдан работает вот уже 3,5 года. Тем не менее, художница находит время и для отдыха — болезнь научила Салахову ценить каждый день и уделять время не только работе (пусть и любимой), но и другим своим интересам.
"Почему мраморные скульптуры завораживают? Не потому, что они сделаны по золотому сечению. А потому, что скульптура проживает с художником все эти годы. Это нельзя придумать или подделать."
— Айдан Салахова.
