В нашей организации работать в тайге в одиночку не то чтобы запрещалось, но не рекомендовалось, мало ли что могло случиться. Хотя мне и ещё одному научному сотруднику разрешили, но мой непосредственный начальник в этом случае подстраховался, такое решение приняли на Научно-техническом совете. В давние времена найти рабочего для полевых работ было легко, обычно это были студенты-практиканты, которые приезжали в заповедник. Здесь они и практику проходили, материал для научных работ собирали и деньги зарабатывали.
Потом пришло время перестройки, у ВУЗов денег на то, чтобы отправить студентов на практику, не стало, и у нас, сотрудников заповедника, появилась проблема, где найти напарника для полевых работ. В посёлке все при деле, а кто не работает, так такого и брать не хочется. Вот и мне пришлось искать рабочего-напарника в 1990 году.
Время идёт, полевые работы под угрозой срыва, а рабочего нет. Жена посоветовала: а ты возьми с собой сына, которому тогда ещё не исполнилось 14 лет. Пошёл к директору, объяснил ситуацию и попросил разрешения работать в поле с сыном. Я понимаю, что принимая школьника на работу, директор разделял со мной ответственность, если, не дай Бог, что-то случилось с ним. Надо сказать, что директор сам проработал в заповеднике научным сотрудником, поэтому хорошо представлял себе условия работы, да и мне доверял. Сына оформили рабочим научного отдела, заполнили трудовую книжку. Вот так с неполных 14 лет начался трудовой стаж моего сына.
Надо сказать, что объём запланированных на лето работ, был рассчитан на взрослых мужчин, поэтому всё, что я мог нам позволить, это не загружать рюкзачок сына.
На лодке поднялись в верховья Печоры к кордону Шижим. Отсюда начались наши маршруты. Запомнился наш первый выход на речку под названием Якова рассоха. На лодке по Шижиму поднялись до устья рассохи, здесь оставили нашу лодку, а сами пешком дошли до просеки, которая носит название Вологодская граница. По этой широкой просеке мы пошли на восток к истокам Яковой рассохи.
То, что мы нашли на этой просеке, я написал в статье
Вышли мы в верховье Яковой рассохи, притока Большого Шижима. Гляжу, а мой Алёша что-то совсем ослаб, чуть идёт. Спрашиваю, что с тобой, что случилось? Помолчал, потом признался, что ноги натёр, мозоли. Говорю ему, снимай сапожки, сейчас вылечим. У меня с собой всегда есть лейкопластырь, заклеили им мозоли. Алёша сразу повеселел, бодрее пошёл. Спрашиваю: «Что ж ты сразу не сказал, что ноги натёр?» Отвечает, что боялся, ругать за них буду. Говорю ему: «Зря переживал, со всяким такое случиться может». Хотя нет, не со всяким, но я этого ему не сказал.
Река Якова рассоха в верховьях мелкая, легко по ней идти вдоль берега. На ней много мелких перекатов, по которым вброд можно перейти на другой удобный берег. Потом пошли глубокие места, и тут приходилось выбирать, либо по берегу через густой ивняк, либо по руслу, по приглубым местам, где вода заливается в сапоги, а то и вообще воды по пояс. Ближе к устью река опять обмелела, и мы благополучно добрались до реки Большой Шижим, где мы оставили свою лодку. На ней сплавились на кордон.
А потом мы прошли маршрут по реке Малый Шижим. Там, где-то в среднем её течении, вся река уходит под землю. Выше этого места – полноводная река, а ниже на протяжении, примерно, 300-400 метров сухое дно, потом в сухое русло впадает небольшой ручей и в реке появляется хоть немного воды.
Об этом я писал в статье
Были ещё маршруты по рекам и по просекам. Там пришлось показать, как обустроить стоянку, поставить полог, а как разжечь костёр, он и раньше научился во время походов возле посёлка. Научился многому, что приходится делать в лесу. Так постепенно он втянулся в такие условия и стал настоящим мне помощником. Мы выполнили всю запланированную работу и вернулись в Якшу.