По правилам техники безопасности в заповеднике запрещено выходить на полевые работы в одиночку. В тот год так случилось, что студенты биологических факультетов заявок не прислали, а в поселке рабочего им на замену не нашлось, и получалось так, что мои полевые работы оказались на грани срыва. Жена предложила взять с собой, конечно с разрешения администрации заповедника, нашего сына школьника. Мне руководители заповедника доверяли и разрешали работать в тайге и в одиночку по нескольку суток, но не так далеко от дома. Сейчас же надо было выехать за сотни километров и на много дней, так что без напарника было не обойтись. План работ на лето был составлен на взрослых людей, а перекраивать его под силы школьника никто бы не позволил. Про себя решил, что основной груз возьму на себя, а сыну останется небольшой рюкзачок с его небольшим скарбом, необходимом в лесу. В этот год запланировал обследование реки заповедника, которую редко посещают инспектора и научные сотрудники, это речка Якова рассоха приток Большого Шижима. В заповеднике есть три реки с именем Якова, а даны они по имени старателя, который искал на них золото. Известно, что здесь в верховьях золото есть везде, но в малых количествах. И ещё одно название, Лотошная, явно указывает на работу, возможно, того же старателя.
Еще интересные рассказы о говорящих названиях вы можете прочитать в статьях:
Якова рассоха, приток Большого Шижима, расположена крайне неудобно, поэтому и редко посещаема. До нашего её обследования, на ней были сотрудники только лет 20 тому назад и работники лесоустроительной экспедиции 10 лет назад.. Попасть на рассоху лучше всего по просеке, которая носит персональное название – Вологодская граница. Казалось бы, какая здесь возможна связь с Вологдой, расположенной за тридевять земель от нас. Оказывается, есть. Екатерина II после подавления пугачёвского бунта, стала укреплять государственный аппарат. В 1775 г. было издано "Учреждение для управления губерний Российской империи". Это была знаменитая екатерининская губернская реформа. Вся империя была поделена на 50 губерний, с примерно равной численностью населения в них. Согласно этому распоряжению здесь в Предуралье была прорублена просека шириной 3-4 метра, которую до сих пор называют Вологодской гранью или Вологодской границей.
Вот по этой границе мы с сыном и пошли в верховья Яковой рассохи. Идти было очень тяжело, то высокая трава, то валежник. А ещё её несколько раз пересекал ручей с крутыми берегами, почти скрытый в густой траве. Вот пробираясь по этой просеке, как-то угораздило меня наткнуться на острый сучок и выдрать клок на единственных резиновых сапогах. Очень от этого расстроился. Ведь только начались полевые работы и такая незадача, как же их теперь ремонтировать? Где бы найти хотя бы на время сапоги? С такими мыслями бреду по просеке и вдруг вижу впереди, лежат на земле резиновые сапоги. Откуда они здесь? Неужели мысли материализовались? Может быть лесоустроители бросили? Стали с сыном разбираться в этом чуде. Сапоги лежат возле квартального столба носками вверх. Перед ними след от очень старого костра. Какое-то тряпьё валяется, похоже на болоньевую куртку. Что-то светло-жёлтое округлое виднеется из мха между сапог. Присмотрелся, а это затылок человеческого черепа. Всё понятно. Человек шёл по просеке, обессилил, разжёг огонь у квартального столба, возможно, что решил, здесь его больше вероятности найти, чем в тайге. Грелся у костра и здесь же умер. В инструкции по технике безопасности, которую изучал при приёме на работу записано, что место трагедии изменять нельзя до приезда милиции, поэтому оставили всё как есть. В той же инструкции было записано, что необходимо сообщить о происшествии руководству заповедника. Что нам в данном случае делать, бросить работу и возвращаться назад или всё же сделать учет по речке, до которой оставалось всего-то с километр? Решил, что если пролежали здесь останки этого человека несколько лет, то за 2-3 дня, пока мы будем проводить работу и выходить на кордон на связь с центральной усадьбой, с ним уже точно ничего не случится. Конечно, странно, то, что его медведь раньше нас не обнаружил.
Провели учет, вышли на кордон и там сообщили о своей страшной находке. Пришлось написать Докладную директору. Все кордоны и центральная усадьба связаны между собой рациями, но открытым текстом о таких случаях передавать, как я знал, нельзя. Всё, что от нас зависело, мы сделали. Решили, что пока Докладную доставят директору, оттуда в милицию, пока приедет следователь, мы успеем ещё несколько рек пройти. С тем и уехали на ближайшую реку, на всякий случай, предупредили, что вернёмся через 3 дня. Возвращаемся с реки, а у кордона стоит вертолёт, оказывается, нас ждут. Думаю, что-то быстро Докладную доставили в Якшу. Потом вспомнил, что для таких чрезвычайных случаев, наши радисты передают сообщения азбукой Морзе. Один радист служил в армии связистом, другой был стрелком-радистом на бомбардировщике, участвовал в разгроме японской армии на Дальнем Востоке. Вот они и передали моё сообщение, поэтому так быстро милиция здесь и оказалась.
Вылетели на Якову рассоху. Там нашли место для посадки, как можно ближе к месту трагедии. Дальше пешком. Уже с милицией осмотрели место гибели. Не было понятно, кто же это? По одежде, а главное по черепу, видно, что это мужчина. Милиционеры поискали в карманах куртки, и нашли компас, который закрывался крышкой. Под крышкой оказались деньги и, главное, чем-то острым был нацарапан адрес. Милиционеры повеселели, теперь узнаем, кто это. Останки вынесли к вертолёту. Когда поднялись над лесом, летчик, наверное, в шутку, спросил меня: «Куда лететь?» Я тогда его вопрос воспринял в серьёз, стал быстро вспоминать карту, направления рек, где должен быть кордон, куда мы должны были вернуть. Потом указал рукой: «Летим туда!». И летчик полетел в указанном мной направлении. Летим, время идёт, а кордона всё не видно. В голове мысли, что-то долго кордона не видно – ну, не можем мы здесь никак заблудиться. Нам лететь в юго-западном направлении, солнце на небе показываем, что летим верно, с запада нас река Большой Шижим ограничивает, попадём на неё, я узнаю местность, потом по реке выйдем к кордону. С юга река Печора, здесь вообще промахнуться невозможно. Немного успокоился. А тут мы точнёхонько на кордон вышли. Вот для меня до сих пор загадка, то ли я так точно рукой указал направление, то ли у летчика до места происшествия был уже проложен курс, а обратное направление даже вычислять не надо. Полагаю, что это он пошутил со мною так.
Потом, много времени спустя, узнал, что погибший был родом из Белоруссии. Вероятно, хотел за Урал уйти, но сил не хватило, а может быть, сердце прихватило. Сейчас ничего этого уже не узнаем. На его родину сообщили о происшествии и спросили, что делать с останками, может быть заберут их для погребения? Родственники приехать отказались, попросили упокоить его в Коми земле. Был бы он достойный человек, наверное, так родные не поступили бы.
А после нас ни на этой просеке, ни на Яковой рассохе никто их работников заповедника не был. Если бы мы не сообщили о находке, так родственники в Белоруссии и не знали о судьбе этого человека.