Да, узнал ее сразу. Прошло лет, наверно, пятнадцать. Кажется, изменился цвет волос, стала почти что брюнеткой. Лицо стало немного жестче. Но не располнела, не постарела. Да и о чем я – ей сейчас всего лет тридцать шесть, быть может, лучший возраст для женщины.
Она сидела наискосок от меня, ела жадно пирожное. Да, тут же я вспомнил: она не могла жить без сладкого. Требовала, чтобы утром я ей в кровать приносил шоколадку. Усаживалась, подложив под гибкую спину подушку, откусывала, взгляд становился почти что таким, какой бывал у нее в моменты нашего взаимного торжества по ночам.
Ее подруги, вспоминаю, очень сердились: «Ленка, ты ешь одно сладкое и вообще не толстеешь! Ведьма!»
А сейчас, наверно, эти подруги должны совсем ее ненавидеть. Потому что я видел отлично: Ленка была все такой же – натянула тонкую майку, которая облегала так, что двое мужчин с пивом забыли смотреть телевизор.
Мы тогда с ней даже и не поссорились. Я сказал, что отношения никуда не ведут, она сказала: «Ну и ладно тогда!». Гордячка с тонкими пальцами.
Потом она звонила мне еще пару раз, находила предлоги. А я был любезен, но краток. Хотя дико хотелось ответить: «Ленка, приезжай быстро ко мне, и три дня не будем выходить из квартиры!».
А теперь она сидела от меня буквально в нескольких метрах, в кафе, в Стамбульском аэропорту.
У меня была пересадка. У нее явно тоже. На стуле напротив лежала ее сумка, оттуда свесился конец темно-зеленого шарфа. Да, точно, она и тогда любила зеленый.
И тут я понял: вот он мой шанс. Да, спустя много лет. Но быть может, для того и свело нас это кафе, где плохой капуччино и матч неизвестных команд по телевизору.
Аэропорт – это всегда новый шанс.
И я быстро встал.
«Ленка, привет!»
Она застыла с чайной ложечкой во рту. Глядела так на меня секунд пять, очень долго.
Потом этой же ложечкой взмахнула, указав на меня: «Боже. Лёша? А ты растолстел. Ты куда-то летишь?»
«Ленка, ну вряд ли я работаю тут барменом».
Она вскочила, меня обняла: «Блин, шутник! Знаешь, я очень рада! Давай, садись, рассказывай, у меня еще час! Хотя я читаю тебя иногда, вот это последнее мне очень понравилось – там что-то про новый фильм Гая Ричи…»
«Лен, я не писал о новом фильме Гая Ричи».
«Да? Ну неважно. Короче, читаю. Ты где сейчас?»
«В аэропорту…»
«Блин, ты вообще не меняешься. Но это классно».
«И ты, слава богу. Ты очень красивая. Ну как и тогда».
«Спасибо… Может, по вину?»
Здесь я понял, что вот и тот самый момент. Перелома, как это называют в сценариях.
«Ленка, с радостью. Только не здесь. Давай отсюда сбежим. Снимем отель, я знаю отличный, возле Галатской башни…»
Она взяла опять ложечку. И положила обратно.
«Ну ты и затейник… Но у меня рейс».
«Ленка, это неважно. Потом куплю тебе новый билет. Или два нам, на один рейс. Давай, надо быстро решаться! Ты же всегда любила такое, внезапное».
«А ты не боишься, что…»
«Я вообще ничего не боюсь. Давай, побежали. Мы же оба хотели этой встречи».
«С чего ты решил? Ладно, ты прав. Но как мы… Хотя это тоже неважно. Заплатишь за пирожное?»
«И куплю тебе пятьсот шоколадок. Хочу, чтобы ты их ела с утра».
«Не ожидала такого от себя, – она поднялась. – Ну побежали, развратник!»
...И тут возник ее муж. Немного хмурый, в очках. О чем-то спросил Лену. Оставил в счете купюру.
Она поднялась, он взял ее сумку.
Они пошли к выходу.
Лена меня не заметила.
Что даже и к лучшему. Потому что терпеть не могу торопливые встречи. Потому что и говорить нам было бы не о чем. Потому что все случилось тогда как случилось. И аэропорт – это просто очень суетливое место, а не шанс, не судьба.
Алексей БЕЛЯКОВ