Как известно, Сергей Сергеевич Прокофьев умер в один день со Сталиным - 5 марта 1953 года. Это случилось ровно 70 лет назад.
"Мы теперь одни!"
Утром следующего дня Левитан объявил об этом по радио советским гражданам. Наступил момент исторической паузы, смены эпох, которую все ощущали по-разному: кто с ужасом и тревогой ("Мы теперь одни!" - написал в своём дневнике Михаил Пришвин), кто с молчаливой надеждой.
6 марта все мировые газеты вышли с этим известием на первой полосе. Что касается советской прессы, то эта тема была единственной на протяжении примерно двух недель: сначала кончина вождя, затем прощание народа, затем похороны (9 марта), затем отклики советского народа с клятвами верности его памяти и соболезнования глав иностранных государств.
На этом фоне совершенно неудивительно, что любая другая смерть, случившаяся в это время, и даже смерть великого композитора с мировой славой, была полностью скрыта в тени всенародного траура.
Сергей Сергеевич Прокофьев скончался от кровоизлияния в мозг в девять вечера 5 марта (практически одновременно со Сталиным) на руках у второй жены Миры. Это произошло в его квартире в проезде Художественного театра, дом 6. Примерно сорок человек присутствовали на церемонии прощании в композиторском доме на 3-й Миусской улице 7 марта. В этот же день Прокофьев был похоронен на Новодевичьем кладбище.
Обстоятельства истории его похорон окружены мифами, о которых, возможно, будет отдельная статья.
В лагере под Воркутой, где отбывала наказание "шпионка" 👉Лина Прокофьева - первая жена композитора - женщины-заключённые тоже горько оплакивали кончину Сталина. Относительно смерти своего мужа Лина оставалась в неведении. И не только она.
Целых две недели прошло после смерти Прокофьева, прежде чем газета "Советское искусство", поместило, наконец, некролог.
Окольные пути
Первыми о смерти знаменитого композитора сообщили газеты и радио во Франции, Италии, Японии, США. В память о композиторе в разных странах прошли концерты его музыки.
Поскольку эта информация была доступна западным СМИ только из неофициальных, "сарафанных" источников, некоторые факты в ней были искажены. К примеру, в одной из первых статей от 9 марта в "Нью-Йорк таймс" сообщалось, что Прокофьев умер не 5-го, а 4-го марта и не в Москве, а на подмосковной даче.
И для Америки, и для Франции Сергей Прокофьев был в некоторой степени "своим", не только потому, что много гастролировал как пианист и дирижёр.
После отъезда из России в 1918 году он почти три года прожил в США. Здесь состоялись премьеры его Третьего фортепианного концерта и оперы "Любовь к трём апельсинам", здесь он встретил свою будущую жену, американку с русско-испанскими корнями певицу Лину Коди́на.
Ещё больше его связывало с Францией. В этой стране были поставлены его балеты "Сказ о шуте", "Блудный сын", "Стальной скок", написана опера "Огненный ангел" и многие фортепианные сочинения. Наконец, здесь родились его дети.
На родину он окончательно переехал только в 1936 году. Здесь он написал шедевры мирового уровня, классику музыки ХХ века: балеты "Ромео и Джульетта", "Золушка", музыку к фильмам Сергея Эйзенштейна и многое-многое другое, включая "оркестровую азбуку", по которой учатся дети всего мира - "Петю и волка".
О покойном или хорошо, или... не очень
Итак, 18 марта, спустя две недели после смерти Прокофьева газета "Советское искусство", наконец, известила советскую общественность об этом факте некрологом и большой статьей, написанной Дмитрием Кабалевским. На вопрос - чем объясняется такая длительная пауза, ответить можно только предположительно.
Скорее всего, дело было в том мрачном пятне на композиторской репутации Прокофьева, сформулированном в известном Постановлении от 10 февраля 1948 года. В нём он вместе с другими крупнейшими советскими композиторами был обвинён в культурном "вредительстве" и "антинародном формализме", что привело к соответствующим, очень тяжёлым для композитора оргвыводам.
Теперь, после его смерти, требовалось выдержать линию партии и решить, какой же статус выдать посмертно Прокофьеву - назвать его "великим", "крупным", "выдающимся" или просто "талантливым"? На это ушло время.
Остановились на "выдающемся" и "талантливом", но с серьёзными оговорками. Довольно странно читать некролог, примерно третья часть которого посвящена грехам покойного: тут и "серьёзные противоречия", и "заблуждения", и "ложные увлечения".
В подробной статье Кабалевского в этом же номере "Советского искусства" Сергей Прокофьев тоже предстаёт в образе "трудновоспитуемого". Тут автор более подробно остановливается на формалистических грехах композитора и на его эмигрантском прошлом с вредным уклоном в модернизм.
Отдельно отмечено благотворное влияние Постановления 1948 года, "пришедшего на помощь советской музыке". "Прямая и нелицеприятная партийная критика помогла Сергею Прокофьеву вырасти в крупнейшего композитора-реалиста" - так Кабалевский подводит итог его жизненного пути.
Немного подробнее на эту тему:
