Как ни банально звучит эта фраза, но за Тырныаузом горы вступают в свои права окончательно. Дело даже не в ландшафтах - земля и небо сплелись и сблизились уже как пару десятков километров назад. Но лишь за Тырныаузом начинается самобытный мир, где люди живут почти исключительно горами:
И едва ли не всё рукотворное создано мечтой о горах и деньгами тех, кто её воплощает:
Тут даже один из придорожных отелей носит звучное название "Философия Гор". Не знаю, готовы ли его хозяева изложить заезжему путнику постулаты этой философии, а вот философию Приэльбрусья исчерпывающе выразил в своих альпинистских песнях Владимир Высоцкий. Альпинисты, надо сказать, эти песни не любят: "и вечным огнём сверкает днём вершина изумрудным льдом, которую ты так и не покорил" - красивые слова, вот только всякий бывалый скажет, что вершины не покоряют, вершины сами допускают людей к себе.
Но "это наши горы, они помогут нам" - Высоцкий был у вершин гостем, увидел Приэльбрусье глазами человека с равнины, но со всей своей гениальностью прочувствовал здешний дух. Это - горы, доступные с асфальтовых дорог, с канатных подъёмников, из фешенебельных отелей, но это и горы, в которые идёшь "сменив уют на риск и непомерный труд", в которых "надеемся только на крепость рук, на руки друга и вбитый крюк", и каждый год кто-то возвращается вниз только вперёд ногами...
Очарование Приэльбрусья в том, что это место соприкосновения двух миров, где альпинист и "чайник" сидят в кафе за соседними столиками, но никто не уедет домой без чувства прикосновения к Вершине.
В 16 километрах от мрачного (де)индустриального Тырныауза дорога минует Верхний Баксан - историческую столицу этой долины. До революции он носил несколько других названий (например, Учкум-Эль) и был ещё и главной базой альпинистов Приэльбрусья. Коих радостно встречал местный князь Исмаил Урусбиев и лично выбирал проводников. Об этом напоминает теперь Мемориал Покорителям Эльбруса, сооружённый в 1980 году в 3 километрах за Верхним Баксаном:
Веками живя у подножья Эльбруса, балкарцы совсем не стремились его покорить: там - ни пастбищ, ни охотничьих угодий, ни рудников, ни транзитных дорог, а лишь голые страшные льды. Мысль о том, что если есть гора, то на неё надо непременно забраться - европейское изобретение, и покорив в 1827 году Карачай, генерал Георг Эммануэль сразу обратил взор на нависавшую над ним двуглавую вершину.
Его проводником стал Килар Хаширов - брамтэ (беглый крепостной) с тёмным прошлым из Вольного Аула, то ли кабардинец (по официальной версии со времён восхождения), то ли карачаевец Хыйса Хишаров (что было бы логичнее). 12 июля 1829 года экспедиция Эммануэля, прошедшая мимо аулов в сопровождении 350 казаков, начала восхождение на Эльбрус с севера, со стороны Джилы-Су, и 22 июля встала на седловине.
Дальше погода начала стремительно ухудшаться, и генерал со товарищи не рискнул идти наверх, а вот отчаянный горец (в объективе подзорной трубы следившего за ним Эммануэля) первым из людей влез на Восточную вершину и принёс оттуда кусок чёрного базальта, ещё долго ходивший по выставкам и салонам. Его статуя - слева, а справа - вполне себе местный балкарец, лучший на Баксане охотник Ахья Соттаев, в 1829-м году также ходивший наверх с Эммануэлем.
Его и позвал князь Урусбиев, когда в 1868 году в Учкум-Эль вдруг нагрянули совсем уж неожиданные гости - англичане Дуглас Фрешфильд, Адольфус Мур и Камминс Таккер да француз Франсуа Девуасси - швейцарские горец, со своими привычными клиентами сменивший родные Альпы на таинственный Кавказ.
К тому времени за плечами у них было неудачное восхождение на Арарат и покорение Казбека, на Эльбрус же британцев привели лекции Русского географического общества, по итогам которых трое альпинистов сошлись на мысли, что Эммануэль - врёт, Хишаров - врёт, русский по умолчанию - врёт, а значит они будут первыми!
Но в итоге первыми оказались балкарцы - Ахья Соттаев и Дячи Джаппуев, у которых из снаряжения были лишь пики наподобие альпенштоков да самодельные кошки на ногах, шли по горам быстрее заправских альпинистов, мастерски обходя ледники, но при надобности - чувствуя себя на них свободно. 29 июля выехав из Урусбиево в Терскол, 31 июля англо-франко-балкарская команда достигла Восточной вершины. Причём по воспоминаниями самого Фрешфильда, у европейцев несколько раз был соблазн повернуть, но бодрость и уверенность, с которой шли наверх горцы, решила исход экспедиции.
И потому совсем не удивительно, что в 1874 году, когда к Исмаилу Урусбиеву вновь пришли англичане, пожилому Соттаеву было сказано "А ну-ка повтори!". Новую экспедицию Лондонского Альпийского клуба возглавил Флоуренс Гроув, и её особенностью было то, что многомесячный маршрут по половине Кавказа европейцы проделали исключительно пешком.
В команду Гроува входили также швейцарец Петер Кнобель, альпинисты Гардинер и Уоккер и уже знакомый с местными реалиями Мур. В компании Соттаева и Джаппуева они пошли почти тем же маршрутом, что и предшественники, но только - не на восточную, а на Западную вершину, ещё не зная, что главная у Эльбруса именно она. Так Ахья Соттаев вошёл в историю как первый человек на высшей точке России.
А в стороне от горцев - Андрей Пастухов, русский военный топограф, в 1890 году первым из неместных взошедший на Эльбрус без проводников. Также он первым побывал на обеих вершинах за раз, и в общем в 1890-96 годах облазал высочайшую гору Кавказа вдоль и поперёк, детально изучив её и нанеся на карты. Пастухов неоднократно ходил на Арарат, Арагац и Шахдаг, а похоронен был в 1899 году на Машуке в видимости Эльбруса.
Мемориал Горовосходителям, окружённый целым садом дикой облепихи - это уже последние, самые однозначные ворота Приэльбрусья.
Напоследок - немного реалий Приэльбрусья:
За организацию поездки хочу поблагодарить сообщество путешественников "Неизвестная Россия". Помимо майских выездов по трём ущельям Кабардино-Балкарии есть ещё и августовский выезд по двум из трёх (Чегем и Баксан).
Также приглашаю всех заинтересовавшихся в свой Живой Журнал (да, он ещё существует!), где контент публикуется раньше и целостнее.
