Тихон понимал, что энергия смерти идёт от мужчины, но никак не он сам является виновником такого происшествия, не желал он зла этим несчастным, вот и суровый вид его от того, что всеми силами этот Аркадий пытается предотвратить что-то.
Первый снег лёг уже несколько дней назад, преобразив деревню, одев голые деревья в белые наряды, да спрятав мрачные дороги, давно уже опостылевшие своими чёрными, земляными разводами.
Река была спокойной, только круглые разводы, нарушали эту чистую гладь, которая скоро превратится в лёд, укрыв под собой весь водяной мир. Природа готовилась во всю к наступлению зимы. Тихон стоял у берёзы, не замечая эти колкие снежинки, что периодически задевали его щёки.
Сегодня ночью ему приснился странный сон, который не давал ему покоя, картина уже становилась ясна, не хватало лишь нескольких данных, благодаря которым он смог бы сказать Светлане, как ей стоит поступить по отношению к жизни своей дочери.
Ночью ему приснился мальчик, лет пяти, он плакал, просил мать выпустить его из тёмного чулана, где мальчугану было ужасно страшно. Ему казалось, что там водятся черти, а может и не казалось, может кто надоумил ребёнка до этих мыслей.
Мальчик сидел взаперти долгое время, открыл двери кто-то совсем чужой, но не мать. После пяти лет с Аркадием он родного по крови человека рядом не видел, кто-то другой воспитывал его лет до 17, а потом прерывается опять связь.
Женщину, что он звал матерью, Аркаша покинул, да так и не похоронил. Складывая из того, что видел во сне, что сказали ему камни и запах от фотографии, Тихон понимал проблему, кто-то проклял мужчину, обрекая его быть одиноким человеком навек.
Тот, кто в порыве ненависти делал такую страшную штуку может и не желал женщинам зла, да только получалось, что они его покидали всячески, бросали, переставали встречаться, умирали и просто не желали с ним быть вместе.
А этот сильный страх одиночества заставлял мужчину всё же отчаянно искать себе вторую половину, которая словно мать может согреть его своим теплом. Он сам не ведал того, что наносил женщинам вред.
Тихону осталось дождаться пока Аркадий явится сам, он знал, что так и будет, тогда парень сможет больше понять и сделать полный вывод того, что происходит в жизни этого мужчины.
С дочерью Светланы всё ясно, у неё на роду написаны долгие года жизни и с Аркадием жить она не станет по своей собственной воле. У мужчины и этой девушки слишком большая разница в возрасте, да и отношения с этим мужчиной больше походит на то, что она пытается сделать что-то против своей матери.
Наталья вскоре попадёт в больницу, там пролежит какое-то время, а вот обратно не вернётся ни к своему Аркадию, ни к матери, которая чрезмерно опекает уже взрослую девушку.
Она восстановится в университете, закончит его, будет жить и работать в городе. Именно в момент учёбы встретит своего супруга, с которым будут жить счастливо.
***
Мать Тихона, хоть и не одобряла женитьбы своего сына, но знакомиться с девушкой всё же поехала. Встретили их в доме тётки Музы довольно доброжелательно, а Архип первым делом побежал именно к Елизавете. Той ничего не осталось, как взять малыша на руки, а потом отправиться вместе с ним рассматривать его машинки у детской кроватки.
Тётка Музы рассказала, что взяла девочку в детском доме. На самом деле она совсем дальняя родственница её родителей и в момент их гибели до тёти Нины дошло, что девочка оказалась сироткой.
Поскольку других родственников больше не обнаружено было, то пришлось взять девочку себе и воспитать. Свои дети у женщины тоже были, так вот она и вырастила ещё одну девочку в своей большой семье.
Муза угостила родителей Тихона вкусным пирогом с черникой, да своим земляничным конфитюром, который получается у девушки просто отменно. Лиза стала рассуждать по поводу разных рецептов приготовления варенья и джема, на чём собственно с будущей невесткой и сошлись.
До свадьбы оставались считанные дни, дом был практически готов к тому, чтобы перевести Музу и Архипа, детский сад был готов принять малыша, да и рабочее место для молодой мамы в пекарне уже ждало её.
Крышу помог отремонтировать отец, Тихон же вечерами рубил дрова, подготавливаясь к долгой зиме. Дело хорошо ладилось. На самую большую чурку, видно от векового дерева, он устанавливал чурки меньшим размером и рубил при помощи колуна.
Вот и в этот день Тихон раз за разом только и успевал колоть чурки, рассыпая поленья дров в разные стороны. За этим делом он не сразу заметил, что за ним наблюдают, не спуская глаз.
‒ Ну здравствуй, Тихон, – мужчина подошёл к нему ближе, вытаскивая нож из-за пазухи.
‒ Аркадий, я ждал вас, нужно поговорить, – Тихон опустил топор на большую чурку, воткнув его посередине, ‒ нож уберите, не преступник вы вовсе, не ваше это.
– Ты мне жизнь рушишь, женщину от меня отговорил, тёща прибегала, говорит, что я чёрный вдовец, но это не так вовсе, ничего плохого я не делаю, никого со свету не сживаю, ‒ он продолжал медленно идти на Тихона, не выпуская из рук нож.
– Никто вас не очернял никак, вы выдумываете, давайте пройдём в дом, я как раз печь собрался растапливать, ‒ Тихон наклонился, чтобы собрать поленья, затем поднялся и отправился по направлению к дому, приглашая за собой и Аркадия. Тому ничего не оставалось делать, как поплестись за молодым человеком вслед.
Тихон зашёл в дом и вывалил у печи весь ворох дров. Внутри уже была лучина, приготовленная молодым человеком заранее, поэтому он положил несколько дровишек наверх и зажёг спичку. Благодаря сухим лучинам и бумаге внутри печи огонь вспыхнул незамедлительно.
Встав на ноги Тихон установил на середину печи железный чайник и подошёл к столу, отставляя один из стульев, приглашая гостя присесть. Тот всё ещё продолжал стоять у входа, тогда Тихон заговорил первым.
– Вам пять лет было, вижу чулан, в котором пришлось просидеть долгое время, а ещё есть у вас ощущение, что близкий вам человек бросил вас.
‒ Это мать, она заперла меня в чулане и ушла, бросила там умирать, я нашкодил, наверное, не помню точно почему она так поступила, но она меня просто оставила, бросила и исчезла, – Аркадий наконец-то прошёл внутрь дома, усаживаясь за стол.
‒ Не бросала она вас, это же война была, я прав? – Тихон посмотрел на мужчину, который уже располагался к нему доверием, чтобы увидеть то, что ему так не хватало.
‒ Последний год.
– В селе немцы были, они уже покидали его, убегали. А ваша мать стала последней их жертвой. Вас закрыла в чулане, чтобы уберечь, те шли злые, крушили всё на своём ходу. Вы там просидели долго, может двое суток, а потом вас женщина нашла, открыла и спасла. Она то и говорила, что мать вас бросила. Маленьким вы были, всё плакали, да спрашивали, где мамка, вот она и выдумала, что та вас бросила и убежала. Тело матери не нашли?
‒ Нет и могилы её нет вовсе, а по деревне слух был, что ушла она с немцами, предательница она.
– Неправда это, убили её в тот день, а тел много было, похоронили, как неизвестную. А вас то после другая женщина воспитала, голод был, она себя где-то ущемляла, чтобы вы поели, заботилась, как о сыне, вы её матерью то и звали. Кроме вас у неё детей других и нет, хотя она молодой ещё женщиной была в момент, когда вас обнаружила.
‒ Да, я её матерью называл, хорошая женщина. Лечить она могла людей, знала, какую травку и куда приложить нужно, из таких передряг некоторых вытаскивала. Что-то знала, наверное.
– Лечить она могла людей, это да, но вот не проводили вы её в последний путь. Болела она перед смертью, ушла из жизни рано, а вас на похоронах и не было. Словно бросили вы её в тяжёлый момент.
‒ Я не виноват, я не знал, – Аркадий поперхнулся, лицо его покраснело то ли от стыда, то ли от воспоминаний, вдруг нахлынувших, ‒ я молодой был, горячий, жизнь кипела, всё думал, вот напишу ей письмо, вот съезжу, а не успевал, то одно, то другой.
– Обиделась она на вас, а когда умирала, то словно прокляла, повторяя, что «бывать и тебе Аркаша одному на этом свете, как ты меня оставил». С тех пор вас это одиночество и преследует. Во-первых, страх остаться одному, вы в отчаянье всегда ищите кого-то, не можете один находиться, а, во-вторых, женщины рядом с вами не остаются вовсе. Они уходят, бросают, умирают, но жить с вами всю жизнь не хотят.
В комнате тишина повисла, Аркадий отвернулся к печи, наблюдая сквозь маленькую щель, как сверкает пламя, всё больше нагревая поверхность. Он задумался, замолчал, не знаю, что и сказать. Ведь то, что говорил этот человек правда. Он действительно бежал всю жизнь от одиночества. Он не мог находиться один ещё в студенческие годы. Всегда искал себе компанию даже на вечер.
Аркадий практически не помнить, как измождённого его доставали из того чулана, он не помнит и не знает, куда действительно могла подеваться его мать, а женщина, что воспитывала его, повторяла, что та его бросила, убежала, стала предателем. Сколько боли, сколько тяжёлых воспоминаний вдруг вплыло перед его глазами.
‒ Моя мать не предательница? – вдруг он решил задать интересующий вопрос Тихону.
‒ Она погибла уже через несколько минут, как спрятала вас в чулане.
– Что же мне тогда делать, всю жизнь одному куковать?
‒ Есть выход, правда та девушка, что последней с вами жила, она не ваша судьба, уйдёт всё же. Молодая она ещё, всё наперекосяк матери делать хотела, вот и жила с вами.
– Да, Наталья такая и есть, мы с ней и познакомились на этой почве, она мне про мать свою жалобилась, что надоела она ей своей опекой.
‒ Вам помянуть нужно и свою мать, и ту женщину, что вас растила, прощение попросить у обеих. Напеките пирогов, отправляйтесь к кладбищу и ищите могилы с именами, как у ваших женщин. Там положите пироги, попросите прощения, поговорите, объясните, покайтесь. Всё наладится у вас.
Уходя от Тихона Аркадий обнял парня и пожелал ему счастья, да поблагодарил его. Через некоторое время мужчина так и сделал, всё в его жизни наладилось, пусть не сразу, но женщина под стать ему нашлась.