Это не обязательно так, но все же здесь есть на что опереться, рассуждая на тему заключения браков между королевскими детьми.
В эпоху, когда браки часто заключались по причинам сугубо политическим и династическим, состоянию детей, меж тем, и времени заключения брака, уделялось куда больше внимания, чем принято считать, ведь зачастую избранные особы еще находились где-то между детством и юностью.
После официального заключения брака могло пройти еще несколько лет, прежде чем родители сочтут, что подходящий момент наступил. Послы обменивались регулярными сообщениями о физическом развитии принцев и принцесс, вступающих в брак; да и сами родители зачастую советовались о готовности своих отпрысков к испытанию.
Их переписка напоминает общение заводчиков, обсуждающих вязку породистых животных, и сравнение это, поверьте, близко к истине. Зачатие потомства было важным следующим шагом в этих браках, о которых так долго договаривались.
Когда речь шла о наследнице, ее «испорченность» принуждением к сексу и рождению детей в слишком раннем возрасте могла иметь роковые последствия. Вся жизнь Маргарет Бофорт была испорчена ранним деторождением. Она родила будущего Генриха VII, когда ей было всего тринадцать, и никогда не имела других детей в течение всех четырех браков.
Генрих выжил, но существование единственного наследника в принципе было большим риском для любой семьи в эпоху высокой детской смертности, о чем постоянно свидетельствует нехватка наследников в эпоху Тюдоров.
Переговоры о браке короля Шотландии Якова IV и сестры Артура принцессы Маргарет начались в 1498 году. Беда заключалась в том, что невесте было всего девять лет, а королю Шотландии — двадцать пять. Обе принцессы Маргарет, мать и ее бабушка Маргарет Бофорт беспокоились о разнице в возрасте и умоляли отложить саму церемонию бракосочетания, чтобы не последовала консумация брака: «они опасаются, что король Шотландии не станет ждать, а навредит ей и поставит под угрозу ее здоровье». (В конце концов они поженились в 1503 году, когда принцессе Маргарет было четырнадцать).
Не менее серьезно относились и к здоровью жениха. Например, испанские придворные врачи твердо верили, что брат Екатерины, покойный инфант Хуан, ослабил и изнурил себя, проводя много времени в постели со своей женой, что имело катастрофические последствия: Хуан скончался от лихорадки, оставив юную Маргариту Австрийскую на шестом месяце беременности. Вдова родила мертвое дитя, и на том династия Траста́мара пресеклась, а корона досталась австрийскому Габсбургу Карлу V, соединившему Испанию и положившему начало династии Гасбсбургов на испанском троне.
Генри Фицрой, герцог Ричмондский, незаконнорожденный сын Генриха VIII, женился на леди Мэри Говард, ему было четырнадцать, но брак так и не состоялся из-за его преждевременной смерти (от туберкулеза) три года спустя; без сомнения, причиной стало, что акт консумации будет слишком обременительным для человека с сомнительным здоровьем.
Брат Мэри Говард, Томас Эрл Суррей, жил с леди Фрэнсис Вер в течение трех лет после свадьбы до фактического завершения брака, пока им обоим не исполнилось по пятнадцать.
В случае с Артуром и Кэтрин все четверо родителей, по-видимому, согласились, что с этим не следует торопиться. Генрих VII и Елизавета Йоркская стремились защитить здоровье своего сына, в то время как Фердинанд и Изабелла ясно дали понять, что они тоже «скорее будут довольны, чем недовольны», если консумация будет отложена на некоторое время ввиду «нежного возраста» Артура.
Такие инструкции были переданы донье Эльвире, наперснице и советчице принцессы Арагонской, и ей, как решительной и строгой дуэнье, можно было доверить их выполнение. Так что вполне могло статься, что Кэтрин шла под венец с Генрихом, будучи еще непорочной девой.
Благодарю за подписку и ваши комментарии, они помогут развитию канала. Ниже ссылки на другие статьи: