Начало. Глава 7
Через два часа Михаил и Александра ступили на платформу самой обычной станции. Небольшое здание станции с покосившимся крыльцом и облетевшей штукатуркой, несколько лавочек и перон давно не ремонтированный. Через рельсы на ту сторону проложена дорожка их деревянных щитов. По ним молодые люди и пошли. Там на той стороне за небольшим околком начиналась деревня Завьяловка.
Миша по сути впервые был в деревне. Ему было всё интересно. Он шёл и разглядывал всё вокруг. И вот показался дом Саши. Высокий, бревенчатый с белыми окнами и крашенными ставнями.
— Этот дом ещё дед мой строил. — гордо произнесла Саша.
И они вошли в дом. Здесь всё вокруг было заляпано чернотой от порчи, Михаил это сразу почувствовал. Но если баба Стеша говорила про мать Саши, то почему на девушке нет этой самой порчи?
Бабушка с огромным интересом разглядывала парня. Потом усадила их всех за стол завтракать. Но Мише здесь было безумно душно. Кусок в горло не лез. Он прямо видел черноту, которая лежала буквально на всём. Он понял, что работы здесь очень много. И чистить придётся не только женщину, но и дом. Ну и как сказать об этом бабушке и Саше?
— А ты что же не ешь? Не нравится наша деревенская еда? — с каким-то подозрением спросила бабушка.
— Я... я просто не голодный. Я пойду на улицу выйду.
Он встал из-за стола и вышел за ограду. Там достал свои сигареты и прикурил. Рекс носился рядом как сумасшедший, радуясь своей свободе. Мимо проходила какая-то бабка, она перекрестилась трижды, глядя на Мишку и закричала:
— Ведьмак, ведьмак в деревне! — и довольно-таки резво побежала по улице. Прохожие оглядывались на Мишку, поэтому он решил зайти обратно в дом.
Саша в это время уже подошла к матери, села на кровать, взяла её за руку и плакала. Мама уже ни на что не реагировала, она лежала уставившись в одну точку. Миша подошёл и встал рядом. Порча была очень сильная. И он это видел. В своей жизни он только пару раз встречался с порчей, но ни одна из них не была настолько сильней. И ещё он почувствовал, что это действительно та самая, которую наложила баба Стеша. И женщина, которая увела отца Саши давно получила ответку и не справилась с ней. А маму Саши, как и Сашу что-то защищало. Но что Михаил пока не мог понять.
— Мама, познакомься, это Миша, он мне очень помогает! Он очень хороший человек! — но мама даже не пошевелилась.
Миша отошёл. Книгу свою он не брал, но он и без неё знал, что здесь можно сделать. Хотя бы для начала.
— У вас в деревне есть колодец? Ну такой, куда ведро опускаешь и достаёшь воду. — спросил он у бабушки.
— Да, есть. Да только у меня в дом вода проведена. Ты пить хочешь?
— Нет. Всегда мечтал вот так вот воды из колодца достать и попить. — пришлось соврать бабушке.
— А! Ну тоды бери ведро и пойдём покажу.
Колодец был на краю деревни, накрытый сверху щитом из досок и сплошь заросший травой. Мишка подошёл, ободрал сухую прошлогоднюю траву и скинул щит. Заглянул внутрь. На него повеяло оттуда холодом.
— Вот, держи верёвку и опускай туда аккуратно ведро, чтобы верёвка-то стало быть не убежала. А потом потихоньку вытягивай. — напутствовала его бабушка.
Мишка вытянул полное ведро, а когда тянул, читал заговор.
— Ты чего там шепчешь-то?
— Да так, детскую считалочку.
— А!
Дошли до дома, Мишка попросил кружку и зачерпнул воды из ведра. Вышел на крыльцо, достал спички и начал их жечь, кидая по одной в кружку и проговаривая нужные слова. Потом воду перелил в стакан, а спички незаметно закинул в топящуюся печь.
— Саша, на, попои маму.
Саша удивлённо на него посмотрела, но стакан взяла из его рук и начала потихоньку поить. Мама пила маленькими глоточками и иногда захлёбывалась и начинала кашлять. Но когда Саша хотела поставить стакан на тумбочку, придержала её руку пальцами. Едва допив воду, она сразу уснула. А Миша подозвал Сашу к себе.
— Помнишь мою книгу? — Саша кивнула, — Я как-то ещё в детстве в ней прочитал, что нужно колодезной водой дом мыть, если порченный в доме.
Саша удивлённо подняла брови.
— Не думала, что ты во всё это веришь.
Но спорить не стала. Переоделась, взяла тряпку и засучив рукава перемыла полы во всём доме. Пока она мыла пол, а бабушка что-то вязала возле окна, Мишка сидел возле мамы. Он положил свою ладонь на её руку и шептал слова заговора.
А к вечеру произошло то, чего не ожидал никто, кроме Мишки. Женщине стало лучше. Она проснулась, открыла глаза, повернула голову и улыбнулась.
— Сашенька! — произнесла она тихим, слабым голосом.
И Саша, и её бабушка тут же к ней бросились. После солидной порции слёз, Саша бросилась к Мише и крепко обняла.
— Спасибо! Спасибо тебе!
— А мне-то за что? — Мишке было приятно, но он не хотел признаваться в своей работе.
— Ну это же ты! Это ты заставил меня полы помыть и что-то шептал, когда сидел рядом с мамой.
— Да я так....просто вспомнил слова заговора из той книги.
— И они подействовали! — и она снова обняла так, что у него даже дыхание перехватило.
— Но там написано было, что нужно девять дней так делать.
— Значит будем! — с твёрдой уверенностью сказала девушка.
Бабушка подозвала девушку и стала тихо её спрашивать, но Мишке всё равно было слышно.
— Внучка, а вам как...стелить-то вместе или как?
— Ба, мы с Мишей просто друзья! — Саша даже покраснела вся, как будто её о чём неприличном спросили. И почему-то Мишке было это приятно. И её смущение, и то как она его определила. У него никогда не было друзей, кроме кота. И ему втройне захотелось помочь девушке и её маме.
— Ну, добре, добре. Тоды я ему на диване что ли постелю в зале?
Бабушка по старой привычке гостиную называла залом. Это была большая проходная комната. Здесь стоял диван, большой стол возле окна, где они обедали, "стенка" большая, полированная, и телевизор на тумбочке. Из этой комнаты шли двери в три другие комнаты. Одна бабушкина, вторая Сашина и в третьей лежала мама.
После того как Саша помыла полы, черноты практически не осталось, кроме той комнаты, где была мама. И Миша спокойно лёг спать. Тут же пришёл кот. Обычно он спал рядом под боком, но сегодня он решил спать прямо на парне, видимо от чего-то защищая.
А Мише вновь снилась бабка Стеша. Она бродила по дому Саши и смахивала отовсюду пыль, которая отчего-то была чёрной.
— Баба Стеша, ты говорила, что ребёнок заберёт на себя порчу, но на Саше её нет? — спросил у неё Мишка.
— Её любовь защитила. Любовь. Разделил и забрал себе, теперь мается.
— Кто???
— Тот кто любит!
Она ещё покружила, постряхала пыль и исчезла.
Мишка открыл глаза. Рядом сидела Саша.
— Тебе кошмар снился?
Он покачал головой.
— Нет, с чего ты взяла?
— Ты кричал.
Миша потряс головой и взлохматил и без того взлохмаченные волосы.
— Бабушка снилась.
— Ну, молодежь, вставайте, завтрак на столе.
Саша скромно отвернулась, что позволило Мише встать и одеться. Он вышел на улицу, что закурить свои сигарки. Всё-таки весна окончательно отстояла свои права у зимы. Уже по двору виднелась травка, и солнышко пригревало уже по-летнему. За ворота он рискнул идти, боясь вновь столкнуться с той самой бабкой. Тут ворота окрылись и вошла женщина. В руках она несла маленькое ведёрко с яйцами.
— Здрасти. А... тётя Шура дома? — спросила она, переминаясь с ноги на ногу.
— Да. Проходите.
Она медлила. Миша даже дверь в сени ей приоткрыл.
— Тётя Катя сказала, что к тёте Шуре колдун приехал... Это же ты? — Миша только хотел возразить, но женщина ему даже слово не дала сказать и продолжила скороговоркой, — Я уже полгода маюсь с рожей. Врачи помочь не могут, а бабка Катя уже совсем без зубов осталась, не помогает её лечение. Ты мне подскажи что делать, я всё сделаю! Я никому не скажу! Пожалуйста! Хочешь, я на колени встану?
Миша улучил момент и всё-таки вставил своё слово в этот словесный поток.
— Это тебе наказание, что бегаешь по деревне и сплетни собираешь.
Она начала крестится.
— Вот те истинный крест! Не стану! Рта больше не открою! Чего бы мне не рассказали, чего бы не узнала!
— Да ты не мне обещание давай, а Богу. Или чёрту, кто во что верит.
Женщина замолчала. Миша тяжело вздохнул.
— Ладно. Наменяешь тринадцать монет разного достоинства, чем мельче, тем лучше, возьмёшь красную тряпку, перед полуночью сядешь в комнате, так чтобы луна на больное место попадала, ну или просто хотя бы возле окна, накроешь красной тряпкой больное место, будешь класть сверху по одной монете и говорить слова:
Рожа, не лезь из-под кожи, Огнем не гори, не боли, не пылай, Жгутом не крути и не стреляй. Выйди, рожа, из головы, из сердечка, Для тебя горит упокоенная свечка. Как покойник-мертвец упокоился, Так и рожа должна успокоиться. Губы, зубы, язык. Аминь. Аминь. Аминь.
— Потом соберёшь эти монетки и ими милостыню возле церкви подашь. Тряпицу прибери. Да помни о своём обещании! Нарушишь, рожа вернётся.
Женщина закивала головой и снова начала крестится.
— Хорошо! Всё сделаю! Как велишь, так и сделаю!
— И про меня не рассказывай. Или язык отнимется!
— Вот те крест, не скажу!
В этот момент дверь отворилась и выглянула бабушка Саши.
— Михаил, ну ты куда пропал? Пошли, всё на столе. О, Степанна, а ты чего? Хотела чтоль чего?
— Да я тёть Шур вот, яичек вам принесла, свеженьких! Мои несутся как оглашенные, а у вас я смотрю гости.
— Да это Шурочка жениха своего привезла знакомиться. — Мишка резко посмотрел на бабушку. За ночь он из друзей трансформировался в женихи, но промолчал, — А за яички спасибо. Мои окаянные никак не хотят.
Степановна отдала бабушке ведёрко с яичками, сделала Мишке знак, что никому и ничего не скажет и вышла.
— Ты Мишка не серчай, это я при Степановне так сказала, она у нас первая сплетница на деревне. Скажу, что друг, скажут, что внучка у меня лёгкого поведения, с парнями живёт, да по гостям катается.
Миша кивнул, с этим сложно было поспорить. А после завтрака ему ещё предстояло убедить начальство его не увольнять, а предоставить отпуск за свой счёт на целых десять дней.
