О том, что ждет ребенка, Анфиса поставила мать в известность, будучи уже на пятом месяце беременности. Мужа у женщины и в наличие не было, а кто будущий отец – не знала. Старенькая мать поплакала, но делать нечего – начала собирать приданое для будущего внука или внучки.
«Ангелочек»
Пока Анфиса росла, мать на нее не нарадовалась: не девочка – ангелочек! Личико круглое, ямочки на щечках. Волосы шелковистые и кудрявые. Наряжала мать свою дочурку в прелестные платьица, а та носила их с непередаваемой грацией. Картинка!
Характер, правда, у «ангелочка» был не сахар. Дочурка могла в магазине упасть в своем шикарном платье на пол и орать до посинения, если мать вдруг упрямилась и не покупала игрушку. Впрочем, деточка орала недолго – мама, конечно же, вынимала кошелек.
- Не беда, - говорила мама, - это все детские капризы. Вот вырастет и станет другой.
Другой Анфиса не стала. Да и могла ли она вырасти кроткой и послушной, если мама, растившая дочку без отца (муж рано умер) и постоянно чувствующая из-за этого себя виноватой перед ребенком, старалась хоть как-нибудь скрасить ее «ущербность»? Анфиса еще в дошкольном возрасте поняла, что от матери она может требовать все, что угодно. Стоит только немного повысить голос и добавить слезливых ноток, и мать тут же побежит со всех ног исполнять желания доченьки.
- У меня только Анфиса, она – мамина дочка, - не уставала повторять мать, покупая деточке новую кофточку или юбочку.
Как ни старалась мама, Анфиса жила, бросая завистливые взгляды в сторону благополучных (в смысле - из полных семей) подруг. Но в классе девятом, когда ее сверстницы еще напоминали худоногих цыпушек, Анфиса внезапно похорошела, оформилась. Она научилась как-то по-особенному смотреть на мальчиков, и те готовы были бежать за ней хоть на край света. Но для начала они, конечно, бросали своих подружек. Те в отместку стали писать про Анфиску-разлучницу гадости на стене в девичьем туалете. Только все зря. Анфиска картинно рыдала в учительской, а рассерженные педагоги вызывали родителей девчонок в школу и пеняли им, что в голове должна быть наука, а не «танцы-обжиманцы».
А Анфиса? Она умела так восхитительно слушать учителя на уроке, что тот проникался к ней доверием и уверенностью, что эта ученица действительно старается, и за слабые «троечные» ответы Анфиса волшебным образом получала «четверки». Ну не поднималась рука у педагогов обижать такую славную девочку!
И ангельская внешность не помогла
«Необыкновенный взгляд» помог Анфисе и тогда, когда она сразу после школы устраивалась на работу секретаршей. Бизнесмен только взглянул на красавицу и…пропал.
Помимо начальника очаровательная секретарша поразила в самое сердце еще пару сотрудников фирмы, правда, ненадолго. У одного из них супруга работала в этом же офисе, и «нечаянно» пролитый на Анфисины колготки горячий кофе помог разочароваться в женатом поклоннике. Другой, узнав, что сам директор заинтересовался Анфисой, поспешил с ней расстаться, чтобы не лишиться рабочего места. Мало ли что…
От кого из троих Анфиса забеременела, она не знала. Стеснительностью девица никогда не страдала, поэтому каждого из потенциальных отцов оповестила.
Женатый чуть не упал в обморок и заявил, что он, извините, вообще не может иметь детей. Второй обнял Анфису и поздравил ее и ее мужа (!) с будущим пополнением семейства. А директор поступил проще всех: взял и сократил ставку секретарши.
Так Анфиса осталась без работы. От ребенка она избавиться не решилась, потому что пока искала малышу будущего папу, все сроки прошли. Куда деваться - вернулась в отчий дом.
Новой работы Анфиса не искала (да и кто возьмет беременную девицу без образования?), жили на зарплату матери.
Сбудутся ли обещания?
…Дочка у Анфисы родилась крикливая, неспокойная. Бабушка, прижав к груди малышку, поклялась, что не позволит девочке «почувствовать себя хоть в чем-то ущербной».
Анфиса покормила грудным молоком дочку до шести месяцев. А потом вдруг устала от материнства, спихнула ребенка бабушке. Сама же умудрилась устроиться на работу вахтенным методом и укатила в далекие края.
- Вот погоди, как определюсь с жильем, получу первую зарплату и тебя с дочкой выпишу к себе, - обещала она матери на прощанье.
Бабушка снова заплакала. Она почему-то не поверила в искренность слов Анфисы. Чуть ли не в первый раз в жизни.
…С тех пор минуло много лет. Анфиса о матери и дочке не забывает, регулярно присылает денежные переводы, раза два-три в год наведывается к ним в гости. У нее в далеком городе теперь есть муж и неплохая работа. Только забирать дочку с собой Анфиса не спешит. Объясняет она это просто: девочка прописана в бабушкиной квартире, да и старушке одной одиноко будет. Кроме того, у дочки здесь друзья и подруги, зачем же срывать ребенка в чужие края? Отговорок немало. И все они, кажется, совершенно справедливые. Только… внучка бабушку нет-нет да ненароком мамой назовет. Но Анфису это почему-то не тревожит.
