Собрав достаточно средств для военного похода против убийц Цезаря, Октавиан предпринял еще одно важное «уточнение» в вопросе статуса Цезаря. 1 января 42 года до н.э. Сенат признал убитого диктатора божеством, приравняв его к другим римским богам. Казалось бы, зачем это делать, если всем уже и так ясно, что цезарианцы победили в столице?
Признание божественного статуса Цезаря отвечало сразу нескольким политическим запросам как Рима, так и Октавиана. Во-первых, заговорщики, чей незаконный статус уже был неоспорим, теперь считались не только убийцами, но и богохульниками, поправшими сами устои римского общества, а значит солдаты Второго триумвирата будут охотнее воевать против таких маргиналов; во-вторых, смещение акцентов с противоборства двух политических систем на священную борьбу; в-третьих, Октавиан носился с идеей обожествления Цезаря неспроста, если дедушка получает такой статус, то его внук автоматически становится «Сыном божественного»; в-четвертых, разлад Гая Октавия с Марком Антонием базировался именно на почве обожествления диктатора, этим политическим актом, молодой Октавиан как-бы намекнул всем цезарианцам с хорошей памятью, кто настоящий лидер Второго триумвирата.
Поход против республиканцев возглавили Октавиан и Марк Антоний, оставив Лепида приглядывать за делами в столице. Триумвиры с легионами пересекли Адриатическое море и высадились неподалеку от города Филиппы. К великому удивлению цезарианцев, ни в море, ни на суше, им особо никто не мешал. Причиной этому послужила нерешительность флотоводцев и командиров, оставленных патрулировать Адриатику и прибрежную полосу. Причем, вступи республиканцы в морское противоборство, гражданская война могла бы быстро закончиться. Всего под командованием Октавиана и Антония находилось около 100 тысяч легионеров и 13 тысяч всадников, Брут и Кассий располагали меньшим количеством пехоты (70 тысяч), но имели преимущество в кавалерии (20 тысяч).
Две армии встретились на равнине у города Филиппы, республиканские войска уже укрепились там, ожидая, пока триумвиры подойдут. Войска Брута и Кассия находились на холмах, что давало им преимущество в обороне, цезарианцы встали в районе болотистой равнины. Помимо выгодного стратегического преимущества, республиканцы имели хорошее снабжение, а у Октавиана с Антонием наблюдались проблемы с логистикой, Адриатика контролировалась неприятелем.
Понимая, что промедление может привести к краху, Марк Антоний решает первым начать атаку на левом фланге республиканцев. Ему удалось разбить Кассия, но, тем временем, Брут провел успешное наступление на лагерь Октавиана. И здесь случился переломный момент во всей кампании. Компаньон Брута, думая, что решающая битва проиграна, кончает жизнь самоубийством. После проведенных атак, Антоний и Брут вернулись на исходные позиции. Октавиану удалось спастись бегством, а вот Брут остался один во главе большой армии, толком не понимая, что с ней делать (если интересно, на это же сражение можно взглянуть глазами республиканцев в статье про Брута).
Брут дал офицерские должности молодым аристократам, которые почти не имели опыта в боевых условиях и передислоцировался на другой участок, преимущества которого оказались сомнительными. Октавиан почти не участвовал в планировании сражений, он постоянно уклонялся, спихивая военные дела на Антония. Когда состоялась вторая битва, молодой человек, сославшись на неудовлетворительное самочувствие, даже не вышел к солдатам, и его компаньон взял всю ответственность на себя. По итогам второго сражения при Филиппах, республиканцы были полностью разбиты, а Марк Юний Брут покончил с собой.
Когда Октавиан прознал о неминуемой победе в битве, ему сразу стало лучше, он вскочил на коня и вслед за кавалеристами устремился в лагерь Брута, где обезглавил мертвого врага и отправил трофей в столицу. Он хотел пафосно бросить голову поверженного предателя к ногам одной из многочисленных статуй дедушки, но этому не суждено было случиться. Голова Брута нашла свой покой на дне Адриатического моря после кораблекрушения.
После успешного сражения триумвиры приступили к новому разделу территорий, не дожидаясь встречи с Лепидом. Антоний и Октавиан справедливо посчитали, что делить на двоих большой пирог вкуснее и профитнее, чем на троих. Согласно новому распределению, Марк Антоний удерживал Галлию, часть Африки и все восточные провинции, а Октавиан получал Испанию, Сардинию, Корсику и Нумидию. Формально, триумвиры не забыли про Лепида, терявшего от этого соглашения родную Испанию, ему пожаловали немного земель в Африке.
Победа, это, конечно хорошо, но что делать с солдатами, которым перед сражением оба триумвира наобещали с три короба? В этом вопросе Антоний и Октавиан тоже достигли согласия. Имея в распоряжении богатые восточные провинции, Марк Антоний обязывался в короткие сроки решить вопрос с денежным довольством, а Октавиан, направившись в Рим, должен был подсуетиться, чтобы обеспечить ветеранов гражданской войны землей. Когда стало понятно, что всех солдатиков не расселить по собственным участкам в Италии, наследник Цезаря не нашел ничего лучше, чем конфисковать «излишки» земли у римских граждан. Понятное дело, такая мера привела к росту недовольства на Апеннинском полуострове, которое дойдет до точки кипения в следующей серии.
Следующая серия:
Предыдущая серия:
Самая первая серия:
Если вам понравился формат и подача, подписывайтесь на канал. Я здесь постоянно.
С любовью и уважением, Автор