Есть ли что-то общее между коварством и кузнечеством? На современном этапе лексического развития этих слов, пожалуй, нет, а древности эти слова в смысловом отношении были очень близки.
В старину кузнеца также называли – коваль, ковач, коварь (ср. названия рода занятий с суффиксом –арь: пекарь, лекарь, пахарь, знахарь и пр.). Коварь – от глагола «ковать», а «коварный» и «коварство» почти напрямую происходят от названия профессии – коварь.
В чем же тут дело? Неужели кузнечное ремесло воспринималось в древности как занятие коварное? Как это ни удивительно, но лингвисты пришли именно к этой мысли. В этимологических словарях говорится, что причина родства обозначения кузнечного ремесла и коварства кроется в том, что кузнецы ковали цепи. В старославянском языке существовало выражение ковати зълаха – «замышлять недоброе». Отсюда коварный – тот, кто кует цепи, кандалы, а в переносном смысле – опутывает хитрыми происками.
Думается, что дело тут совершенно в другом. Вряд ли кузнецы ковали цепи, замышляя против кого-то недоброе. Более вероятно – они выполняли чьи-то заказы, скорее всего, тех, кто обладал властными полномочиями заковывать людей в эти кандалы. Конечно, гораздо чаще кузнецы изготавливали оружие и орудия труда, ковали гвозди и подковы для лошадей и делали прочие нужные и полезные вещи. Покажем, что связь кузнечества и коварства лежит совсем в иной плоскости.
В словаре древнерусского языка первым значением слова коварство отмечена «мудрость», затем – «искусство, умение, ловкость» и только четвертым значением – «лукавство, козни». «Коварствие» (было такое слово) – «мудрость, проницательность» и уже потом – «тайный злой умысел, козни». То же самое и с прилагательным коварный, которым вначале характеризовали человека умного, искусного и умелого. То, что козни и коварство представляют синонимичные ветви одного понятия, подтверждается существованием в древнерусском языке слова ковары (то же, что и козни).
А слово козни (с изменением корневого гласного) можно легко присоединить к семейству: кузня, кузнец, кузница. Таким образом, в заголовке этой заметки присутствует историческая тавтология, которую современный человек не замечает, но может почувствовать в родстве слов коварство и козни.
Вот и получается, что попытки понять происхождение слов коварство и козни отсылают нас к образу ремесла, которое теперь мы называем кузнечным делом. Кузнечное ремесло в народном сознании было овеяно тайнами и наделялось магическими свойствами. Это отношение сложилось в давние времена и объясняется тем, что обработка металла воспринималось как высшее умение, искусство, связанное с изготовлением оружия и орудий труда.
Кузнецы или ковари умели подчинить себе стихию огня, использовать его силу при обработке одного из самых твердых материалов, а в сочетании с силою воды придавали металлу большую, чем природная, крепость путем закаливания. Сам кузнец в крестьянском сознании наделялся необычной силой. Считалось, что он владеет тайными знаниями, не доступными простому человеку.
В народном творчестве образ кузнеца и кузнечный труд были мифологизированы. Об этом свидетельствуют сохранившиеся в фольклорных произведениях – сказках, обрядовых песнях и приговорах, заговорах – мотивы перековывания кузнецом грубого голоса в тонкий, старого человека на молодого, а также выковывания брачных уз, судьбы или жизни вообще.
Владение сакральными знаниями и особой силой нередко объяснялись связью кузнеца с демоническими существами. До начала ХХ века сохранялись представления о том, что кузнец вступал в особые отношения с лешим, водяным, чертом. Народная пословица гласит: Умудряет Бог слепца, а черт кузнеца.
Этот образ кузнеца, водящего дружбу с нечистой силой, и породил переход значения слова коварство. Так, в местных говорах известны слова ков и ковы, означающие соответственно «вредный замысел» и «коварные, злые намерения». Говорили (писали), кстати, не только ковати зълаха, но и ковъ ковати – «замышлять зло, строить козни против кого-то».
Аналогично коварству под словом кознь в словаре древнерусского языка на первом месте стоит «ремесло, мастерство, искусство», потом – «ухищрение, хитрость», а затем и «козни, происки». Надо полагать, что именно в этом направлении и менялось значение слова. Кознями также называли и орудия пыток (козни мучные), т.е. изощренные, хитрые устройства, нацеленные на причинение испытуемому боли и страдания. Кознями называли и стенобитные орудия. Вообще, надо полагать, что козни в некий период развития языка – это «некие устройства», отсюда и происходит устойчивая связка с глаголом строить (строить козни).
Вероятно, переход значения коварный от «мудрый» к «зложелательный» связан с распространением христианства и демонологизацией кузнечного дела. Кузнечный горн соотносился с адским пеклом, а сам кузнец считался другом чёрту. Традиционно женщины старались обходить деревенскую кузницу стороной, полагая, что там манит нечистый. Кузнец и чёрт – довольно устойчивая пара персонажей в русских сказках, легендах и быличках. Здесь чёрт выступает в качестве подмастерья кузнеца, попутчика или клиента, которому нужна кузнечная работа.
При рассмотрении образа кузнеца нельзя не обратить внимания на мифологические характеристики материала, с которым связана кузнечная работа. Железо – один из металлов, который в традиционной культуре издревле наделяется не только положительными свойствами, но и высоким сакральным статусом. Из-за признаков холодности, неподвижности железо в мифопоэтическом сознании противопоставлялось живой природе и воспринималось как элемент «мертвого, загробного мира». Поэтому в народных представлениях оно нередко выступает как атрибут нечистой силы. Согласно северорусским верованиям, атрибутом русалок являются железные крюки, которые они держат в руках; у полудениц – сковороды, у лешачихи – железный гребень, у шуликунов – железные колпаки и палки с крюками (Энциклопедия русской мифологии). Иногда даже образы мифологических существ в народном воображении наделяются железными частями тела: у колдунов и чертей – зубы, у полесских русалок – груди (можно вспомнить гоголевского Вия: «С ужасом заметил Хома, что лицо было на нем железное»). Представления о потустороннем происхождении железа связаны, кроме прочего, с добычей железа из-под земли.
Таким образом, слова коварство и козни напрямую передают нам мифологизированное представление о существе кузнечного дела. Сначала они несли положительный смысл – «мастерство, умение», а затем (вероятно под влиянием христианства) восприняли в себя связь с языческими божествами и «губителем рода человеческого». Именно так, по нашему мнению, и развились у этих слов негативные значения, а вовсе не потому, что кузнецы ковали цепи.
