Мама Степана сидела возле могилы на деревянной лавочке, прижав платок к лицу и то говорила, то тихонько плакала. На появление посторонних она не реагировала, будто и не слышала вовсе. Галина первой подошла ближе и села рядом.
- Здравствуй, Нина! - негромко сказала она, пытаясь обратить на себя внимание. - Моё сердце скорбит вместе с твоим... Не дай Бог такое пережить! Не должны родители своих детей хоронить...
В унисон со словами Галины послышалось птичье песнопение. Звенящую тишину нарушила торжественная песня соловья. Нина вскользь посмотрела на пришелицу.
- Гости к тебе, Стёпушка, пожаловали! Бабушка Ванечки и певец местный... Этот паршивец молчал с самого утра, а тут вдруг глотку драть начал. Радуется, что тебя люди не забывают...
- Не одна я пришла, а с Аннушкой - дочкой Василисы, да её малышкой. Аня из города приехала проведать мать... - пытаясь проявить участие, неторопливо объясняла Галина.
- Здравствуйте, тётя Нина! Соболезную вашему горю! - подошла ближе и с сочувствием произнесла Анна.
Но, странное дело, на её появление и слова несчастная женщина никак не отреагировала, будто её здесь и не было вовсе.
- Просила я у Боженьки встречи с тобой, Галя... - прозвучали эти слова как-то настораживающе. - Разговор к тебе есть...
- Слушаю, Нина! - насторожилась Галина.
- Василисина дочка пусть к матери идёт, коль навестить издалека приехала, - несколько грубовато заявила Нина. Оказалось, что она всё слышала и понимала. - А мы пока один на один поговорим...
- Тётя Галя, я пойду. Разговаривайте! - быстро отреагировала Аннушка и отправилась к могиле Василисы.
- На поминках один Степанов друг сказал, что была у него любовь с вашей Веркой. Работали они тогда вместе, и твоя сноха изменяла Николаю, - совершенно безразлично говорила Нина, словно рассказывала о погоде или природе. - Степан был уверен, что Ваня его сын...
Галина молча слушала и размышляла про себя. Подобная информация уже витала в сплетнях, более того, она с Николаем пыталась её обсудить, но он тогда разозлился и запретил эту тему когда-либо снова поднимать.
- Пыталась я Ворончиху прижать, но она отпирается... На то она и Ворончиха. Разругались мы только и всё. Недавно удалось подглядеть в щель забора за пацанёнком, когда тот со старшими пацанятами во дворе играл. Словно за Степаном маленьким наблюдала. Теперь и я уверена, что Ваня - мой внук...
- И что будем делать? - скрипучим голосом спросила Галина, не понимая, как ей следует поступить. Женщины какое-то время сидели молча. Погода стояла теплая и солнечная. День уже давно сменил утро. Солнце поднялось высоко и сквозь макушки сосен и берёз подглядывало за происходящим.
Лёгкий ветерок приносил из леса свежесть. И только лёгкий шелест листвы да песня соловья нарушали тишину на сельском кладбище.
- Помоги мне кровинушку мою, внучка увидеть, да прижать к себе... Ванечка- это всё, что у меня осталось... С этой змеюкой не договориться, но ты же нормальная баба, хорошая мать... Ты же можешь меня понять... От нас с тобой ничего не зависело, поэтому и делить нам нечего. Душа изболелась совсем, и боль никак не стихает, она только глубже уходит внутрь. Жить незачем и не для кого, да и сил нет находиться в этом аду. У меня больше нет сына и не будет других внуков... Ничего не будет... Совсем ничего...
В руках Галины оказалось, хоть и мимолётное, но счастье этой, убитой горем, женщины. Будучи тоже матерью, отказать Нине она была не в силах и не в праве. А с другой стороны, Верка со Степаном облапошили её Николая...
"Эх, тютя-матютя, ты мой... Обмануть тебя легко. Всем с радостью веришь, потому что сам никогда и никого не обманывал... " - подумала Галина и вздохнула так, что ком подкатил к горлу. Она прекрасно понимала мать Степана и чувствовала её боль, как свою. Для любой матери потеря ребёнка - это незаживающая рана. А тут такая надежда... Здравомыслие взяло верх над обидой.
- Я подумаю, Нина, как тебе помочь. Дай мне немного времени, чтобы всё обдумать и понять, как лучше поступить. Верка, конечно, не позволит, но можно встретиться, когда она на работе будет. И лучше так, чтобы от глаз людских в стороне. Может, у Василисы в доме? Там спокойно... - Галина негромко рассуждала вслух, осторожно подбирая слова, боясь дать пустые обещания.
Нина взяла Галину за руку своей дрожащей рукой и крепко сжала. В её глазах, уставших от слёз, появилось немного надежды. - Спасибо, Галя! Всегда знала, что ты добрая и справедливая. Спасибо, что не отказала! Ты - моя единственная надежда...
Галина молча кивнула, чувствуя на себе тяжесть этой ноши. Но сейчас, глядя в глаза этой измученной горем матери, она понимала, что должна сделать всё возможное, чтобы помочь Нине обрести хоть немного утешения. А там, глядишь, горе сменится печалью, и сквозь плотную завесу мрака начнут просачиваться робкие лучи радости...
Возвращались домой сначала в абсолютной тишине. Аннушка не решалась спросить, о чём же хотела поговорить Стёпина мама. Василиса захотела спать и начала капризничать.
- Иди, моя хорошая, к бабушке! Мигом тебя укачаю... - ласково сказала Галина, положила малышку на грудь и начала убаюкивать. Девочка послушно прижалась, обмякла и тотчас уснула.
- Как быстро уснула... - вслух удивилась Аннушка.
- Так, почитай, сына и четверых внуков отнянчила... Большой опыт имеется... Аннушка, разговор к тебе есть...
- Слушаю!
- Тут такое дело... Знаю, что ты девушка порядочная, поэтому к тебе и обращаюсь. Пока ты ещё здесь, успеешь мне помочь... - и Галина вкратце рассказала историю Нины и младшего внука Ивана. - Домой её из-за Верки не позвать, да и дети могут сболтнуть лишнего. На улице кругом люди, а языки у всех недобрые. Завтра с утра мои на работу уйдут. Сможешь Нину к себе в гости позвать, а с Ваней к тебе тоже, как бы случайно, зайду...
- Помогу, тётя Галя! Не волнуйтесь! Так получается, Ванечка вам никем не приходится... Что будете с этим делать? Расскажите Николаю?
- Пыталась я уже однажды с ним обсудить. Ходила такая сплетня по селу. Но сын и слышать не хочет... Устраивать скандал? Не хочу стать причиной развода. А потом как оставить троих детей без отца... Как его только угораздило с этой змеюкой связаться? Николай добрый, видный, воспитанный... Не такую шалаву мечтала я видеть рядом с сыном…
Вечером, на обратной дороге от Кузьмы Трофимовича, Аня с дочкой заглянула к матери Степана и пригласила на завтра в гости. Нина выглядела потерянной, но при этом известии оживилась и даже грустно улыбнулась.
В то утро, казалось, и произойти-то ничего не могло. В доме стояла какая-то нерушимая, равномерная тишина, словно все вокруг впали в спячку, либо в одночасье разъехались, кто куда… Аннушка покормила дочку, перемыла посуду и перебирала старые вещи, раздумывая, что можно взять с собой в город. Нина пришла рано. На часах ещё не было и десяти часов.
- Спасибо тебе, девочка! Хочу хотя бы разок прижать внука к груди... Может, больше и не придётся...
Николай и дети уже разошлись. Обычно в это время Верка всегда уже уходила на работу. Сегодня, она словно предчувствовала, что что-то затевается, и не торопилась. Свекровь искоса посматривала за снохой и тихо её ненавидела.
"Вот ведь стерва! Живёт себе и не вздрагивает... Шл...ха подзаборная..." - думала она и с трудом сдерживала себя, чтобы не устроить той скандал. Едва за Ворончихой закрылась дверь, как Галина подошла к окну, чтобы взглядом проводить её до калитки. Через десять минут, убедившись, что никого в доме больше нет, она взяла Ваню на руки и пошла к соседке.
Анна открыла дверь и пропустила гостей в дом. Нина сидела на табуретке и не могла пошевелиться от волнения. Галина подошла ближе, и чтобы отвлечь мальчика, показала ему леденец - петушок на палочке. Бедная женщина протянула дрожащие руки к ребёнку. На удивление малыш не заплакал, как происходило обычно при встрече с незнакомыми людьми, а спокойно начал облизывать леденец.
- Ой, люшеньки-люшки!
Нашему Ванюшке - запела Нина и взяла Ванечку на руки.
Голос бабушки дрожал, но она продолжала петь и прижимала к себе своего внука. Лицо её выражало благодушие и спокойствие.
- Признал, маленький! - тихо сказала Галина. - Он же не ко всякому на руки идёт...
- Сыночек мой, родненький! Стёпушка... Как мне без тебя жить? Кровинушка моя! - неожиданно тихонько, чтобы не испугать малыша, запричитала Нина. - Галя, ты только не обижай Ванятку!
- Да что ты такое говоришь? Невинное дите, как можно обидеть?
- Да, Ванечка? Ты же Стёпушкино сердечко? - бормотала себе под нос женщина и всё сильнее прижимала ребёнка к себе, пока тот испуганно не закряхтел и не протянул ручки к любимой бабушке.
- Нина, осторожно! Напугаешь... - остановила её Галина и приняла малыша.
- Спасибо, Галя! Теперь и помереть не страшно...
- Зачем помирать? Внук у тебя вон какой красавец растёт...
- Пусть будет здоровеньким! Остался след на земле после моего Степана. Хороший ты человек, Галя! И почему тебе такая с...ка в снохи досталась? Куда Боженька смотрел? И есть ли он вообще? Может, верно коммунисты говорят, что его нет?
- Есть он, только мы про него думать перестали. Обращаемся, только когда горе случится... А ведь с ним нужно не только бедой, но и радостью делиться, благодарить не забывать...
- Прости, если что не так! - сказала она, посмотрела на дверь каким-то невидящим взглядом и вышла из дома.
Женщины переглянулись в недоумении.
- Странная какая... Вроде бы и рада, но будто камень за пазухой держит... - поделилась впечатлением Анна.
- Станешь тут странной... Сын во сырой земле лежит... Не нам судить. Пусть идёт с миром! Надеюсь, что смогла хоть как-то облегчить её страдания...
Через несколько дней, когда Аннушка с Василисой уехали в город, Нину нашли мёртвой в своём доме. Умерла она сидя за столом. Перед ней лежала фотография сына в военной форме и стояла недопитая чашка чая...