Марина стояла у окна своей квартиры и нервно теребила занавеску. За десять лет, прошедших с момента покупки этой двушки в спальном районе, она впервые чувствовала себя здесь чужой. На кухне гремела посуда — мама решила «навести порядок» в шкафчиках. Снова. Уже третий раз за неделю.
— Мариночка, ну куда ты запихнула сковородку? — донёсся недовольный голос. — Я же вчера всё разложила по-человечески!
Марина прикрыла глаза. В свои тридцать пять она чувствовала себя нашкодившей школьницей.
— Мам, я просто положила туда, где удобно мне. Это же моя кухня...
Звон посуды стих. В дверном проёме появилась Валентина Петровна — подтянутая, с идеальной укладкой и привычным недовольством на лице.
— Ну и что, что это твой дом? Я тут буду все решать! Я же твоя мать! — заявила она тоном, не терпящим возражений. — И вообще, если бы не мой первый взнос, ты бы эту квартиру никогда не купила.
Марина почувствовала, как к горлу подступает ком. Да, десять лет назад мама помогла с первым взносом — триста тысяч рублей. Остальные три миллиона Марина выплачивала сама, затянув пояс потуже. Но мама словно поставила на паузу тот момент, когда дала деньги, и теперь постоянно напоминала об этом.
Две недели назад Валентина Петровна неожиданно объявила, что переезжает к дочери. «Твой отец совсем с ума сошел со своей молодухой», — заявила она, бросив чемодан в прихожей. Марина тогда промолчала, хотя знала, что отец не изменял — просто нанял молодую помощницу по хозяйству, устав от вечного недовольства жены.
— Мам, может чаю? — попыталась сгладить ситуацию Марина.
— Какой чай? Ты видела, который час? — Валентина Петровна демонстративно посмотрела на часы. — Уже шесть вечера, а ты даже ужин не начала готовить! Вот поэтому ты и одна — какой мужчина захочет такую неряху?
Марина стиснула зубы. Её четырёхлетний брак развалился как раз из-за постоянного вмешательства матери, которая считала зятя «недостойным». А теперь она пытается управлять жизнью дочери, словно та всё ещё подросток.
— Мам, я могу сама решить, когда мне готовить и что делать в собственном доме, — тихо, но твёрдо произнесла Марина.
Валентина Петровна замерла, словно не веря своим ушам. Её глаза опасно сузились.
— Что значит «сама решить»? Ты без меня пропадёшь! Кто тебя научил готовить? Кто привил вкус? А эти твои дурацкие картины по стенам — разве это украшение для дома? — она обвела рукой гостиную, где висели любимые акварели Марины. — Завтра же снимем весь этот хлам и повесим нормальные шторы. И вообще, почему диван стоит у окна? Надо передвинуть к стене...
Марина почувствовала, как внутри что-то обрывается. Именно этот диван они с подругами два месяца назад еле затащили на пятый этаж. Он идеально вписался в интерьер, создавая уютный уголок для чтения.
В этот момент раздался звонок в дверь. На пороге стояла Света — лучшая подруга Марины со студенческих времён.
— Привет! А я с тортиком! — радостно воскликнула она, но осеклась, увидев напряжённые лица. — Что-то случилось?
— Ничего особенного, — поджала губы Валентина Петровна. — Просто моя дочь совсем от рук отбилась. И ты, Светочка, кстати, тоже могла бы повлиять на неё. Вместо того чтобы таскаться по выставкам, лучше бы познакомила её с приличным мужчиной.
Света переглянулась с подругой. Она прекрасно знала, что Марина — успешный дизайнер, у неё своё небольшое агентство. Но для матери она всегда оставалась неудачницей, которую нужно опекать и контролировать.
— Валентина Петровна, — осторожно начала Света, — может, дадите Марине немного пространства? Она же взрослый человек...
— Вот именно поэтому она до сих пор одна! — взорвалась мать. — Все ей потакают, все считают её такой творческой личностью! А я вижу, как она прожигает жизнь. Нет, с завтрашнего дня всё будет по-моему. Я уже договорилась с сыном моей подруги — он придёт на ужин. Приличный человек, работает в банке...
Марина побледнела:
— Мама, ты что, снова пытаешься устроить мою личную жизнь?
— А кто ещё о тебе позаботится? — В голосе Валентины Петровны зазвучали слёзы. — Ты думаешь, мне легко видеть, как родная дочь катится в никуда? Все подруги спрашивают: «Как там Мариночка? Замуж не вышла? Детей нет?» А я что должна отвечать?
— То, что я счастлива! — не выдержала Марина. — Что у меня любимая работа, друзья, хобби! Что я не хочу выходить замуж за первого встречного только потому, что тебе неудобно перед подругами!
В комнате повисла тяжёлая тишина. Света незаметно достала телефон и набрала сообщение.
— Мариш, помнишь, ты говорила про курсы психологии? — как бы между прочим спросила она. — Там сегодня как раз лекция о токсичных отношениях в семье...
Валентина Петровна побагровела:
— Что?! Теперь ты ещё и психологам на меня жалуешься? После всего, что я для тебя сделала?
Она резко развернулась и направилась к своей комнате, но в дверях остановилась:
— И не думай, что это конец разговора. Завтра мы всё равно переставим мебель. И картины снимем. И вообще...
Хлопнула дверь. Марина обессиленно опустилась на диван. Света присела рядом, обняла подругу за плечи.
— Знаешь, — тихо сказала Марина, — я ведь правда ходила к психологу. Три месяца назад. И знаешь, что он сказал? Что я должна научиться говорить «нет». Что любовь не должна душить... Но как сказать «нет» родной матери? — Марина прижала ладони к вискам. — Она же действительно желает мне добра. По-своему...
Света молча достала торт, разрезала на куски. В такие моменты лучше просто помолчать рядом.
Внезапно у Марины зазвонил телефон. На экране высветилось «Папа».
— Привет, дочь, — голос отца звучал устало. — Как вы там?
— Пап... — Марина отошла на балкон, прикрыв дверь. — Я больше не могу. Она перекраивает всю мою жизнь. Завтра собирается мебель двигать, картины снимать...
— Знакомо, — вздохнул отец. — Двадцать лет такого «счастья». Знаешь, почему я нанял Олю? Не потому что она молодая и красивая. А потому что впервые за годы в доме появился человек, который не пытается меня переделать. Просто делает свою работу и улыбается.
Марина прислонилась к холодному стеклу. За окном моросил мелкий дождь.
— Папа, но что мне делать? Выгнать не могу — она же мать. Да и квартиру помогала покупать...
— Эти триста тысяч ты ей вернула три года назад, — перебил отец. — Не позволяй ей использовать это как рычаг давления.
В этот момент из комнаты донёсся грохот. Марина влетела обратно и застыла: Валентина Петровна, переодевшись в домашнее, уже начала двигать книжный шкаф.
— Мама, остановись!
— Я же сказала — здесь всё будет по-моему! — мать тянула шкаф, не обращая внимания на падающие книги. — И вообще, зачем столько макулатуры? Только пыль собирает!
Света молча начала поднимать рассыпавшиеся книги. Среди них оказался старый фотоальбом. На пожелтевших снимках — молодая Валентина Петровна с мольбертом, с гитарой, на турбазе...
— Валентина Петровна, а вы здесь такая... свободная, — осторожно заметила Света.
Мать Марины замерла, уставившись на фотографии.
— Глупости это всё были, — она махнула рукой, но голос дрогнул. — Художницей мечтала стать. Но моя мама... — она осеклась.
— Что мама? — тихо спросила Марина.
— Сказала, что это несерьёзно. Что надо получить нормальную профессию. Я поступила в строительный, как она хотела... — Валентина Петровна опустилась на край дивана. — А потом замуж вышла. Дом, быт, ребёнок... Когда-то я тоже развешивала картины по стенам.
Марина смотрела на мать и видела словно другого человека. Не железную леди с вечно поджатыми губами, а женщину, которая когда-то отказалась от своей мечты. И теперь, возможно, пытается прожить через дочь то, что не случилось в её собственной жизни.
— Мам, — Марина осторожно присела рядом. — А может... может, ещё не поздно?
— Что не поздно?
— Рисовать. Я знаю отличные курсы. Там много взрослых учеников...
Валентина Петровна фыркнула, но как-то неуверенно:
— В моём возрасте? Глупости...
Она поднялась, одёрнула домашний халат и направилась к себе. Но у двери обернулась:
— И всё-таки завтра придёт Игорь. Сын Веры Михайловны. Я уже пообещала.
Марина почувствовала, как внутри всё сжимается. Очередной заход на прежний круг.
На следующий день она специально задержалась на работе. Когда вернулась домой, в квартире пахло пирогами. На кухне суетилась мать, то и дело поглядывая на часы.
— Где ты ходишь? Игорь будет через час! Я весь день готовлю, а ты...
— Мама, я не приду на ужин, — твёрдо сказала Марина. — Я записалась на мастер-класс по акварели. И тебя, кстати, тоже записала.
Валентина Петровна замерла с половником в руке:
— Что ты несёшь? Какая акварель? Приличный мужчина придёт, а ты...
— Мам, — Марина подошла ближе. — Я видела твои старые рисунки. В альбоме есть несколько набросков. Они... они прекрасны.
Мать отвернулась к плите, но Марина успела заметить, как дрогнули её руки.
— Глупости это всё... — привычно начала она, но голос предательски сорвался.
— Нет, не глупости. Знаешь, я ведь пошла в дизайнеры во многом благодаря тебе. Помнишь, как ты учила меня рисовать бабочек? Мне было лет пять...
Валентина Петровна медленно опустилась на стул. По её щеке скатилась слеза.
— Я просто хочу, чтобы у тебя всё было хорошо, — прошептала она. — Чтобы ты не повторила моих ошибок. Чтобы была счастлива...
— А я и так счастлива, мам. По-своему. И хочу, чтобы ты тоже была счастлива. Не через меня — сама по себе.
В дверь позвонили. Марина взглянула на часы — наверное, тот самый Игорь пришёл пораньше.
— Я открою, — она направилась в прихожую.
На пороге стоял курьер с большим пакетом.
— Заказ для Валентины Петровны, — сообщил он.
Марина забрала пакет, расписалась. Внутри оказался художественный набор — краски, кисти, альбом для скетчей.
— Это что? — мать выглянула из кухни.
— Это на курсы. Они через час. Успеем как раз поужинать и...
— Но Игорь...
— Я ему позвонила. Объяснила ситуацию. Он, кстати, тоже считает, что родители не должны устраивать личную жизнь взрослых детей.
Валентина Петровна открыла пакет, достала альбом. Провела рукой по плотной бумаге.
— Знаешь... — она запнулась. — Я ведь правда скучаю по рисованию. Иногда снится, что рисую. А потом просыпаюсь и...
Звонок в дверь раздался снова. На этот раз на пороге стояла Света с бутылкой вина.
— Ну что, художницы, отметим начало новой жизни?
Марина улыбнулась. Может быть, теперь всё будет иначе. Может быть, мама наконец-то найдёт себя — настоящую, живую, не спрятанную за маской вечного контроля. Может быть...
***
А как вы думаете, можно ли изменить многолетние отношения между родителями и детьми? Или груз прошлых обид и привычных ролей слишком тяжёл?
🎀Подписывайтесь на канал, чтобы не пропустить выход новых историй и рассказов.💕