Дни летели, Анна все ждала новостей от матери, приглашения на свадьбу. Но Юлиана Адамовна словно испарилась, не звонила, не появлялась на пороге квартиры. Анна все еще не могла заставить себя позвонить матери первой.
— Тебе не кажется это подозрительным? — спросила она Дмитрия за завтраком. — Такая тишина после их визита.
Дмитрий задумчиво почесал подбородок:
— Может, они на курорт укатили? Демонстрирует своему хахалю, какая твоя мать состоятельная дама.
— Вот уж точно, демонстрирует! — горько усмехнулась Анна. — На сэкономленные на ремонте за наш счет деньги!
На следующий день Анна возвращалась из школы поздно, проверяла экзаменационные работы. Подходя к дому, она заметила у подъезда незнакомого мужчину в строгом костюме. Он словно кого-то поджидал, переминаясь с ноги на ногу.
— Анна Николаевна? — окликнул он ее, когда женщина проходила мимо.
Она настороженно остановилась:
— Да, это я, что вы хотите?
— Меня зовут Сергей, я риелтор, — мужчина протянул ей визитку. — Ваша мама попросила показать квартиру потенциальным покупателям. Можно сейчас подняться?
Анна почувствовала, как земля уходит из-под ног.
— Какую квартиру? — ее голос дрогнул. — Мы ничего не продаем.
— Однокомнатную на пятом этаже. Вашу же, или я что-то путаю?
— Как интересно, а по телефону вы предупредить об этом не могли? Решили нагрянуть внезапно? Извините, мне нужно позвонить.
Она трясущимися руками набрала номер Дмитрия.
— Дим, — голос ее срывался, — мама выставила квартиру на продажу. Тут риелтор стоит.
— Что ты такое говоришь?! — возглас мужа был таким громким, что она отдернула телефон от уха. — Никого не пускай, я сейчас буду!
Риелтор терпеливо ждал, периодически поглядывая на часы. Через пятнадцать минут подъехал Дмитрий, взмыленный, в рабочей одежде, с пятнами цементного раствора.
— Вы продаете нашу квартиру? На каком основании? — без предисловий спросил он у риелтора.
— Ваша теща выдала мне доверенность на представление ее интересов, — риелтор занервничал. — Послушайте… У меня клиенты весь телефон оборвали. Договоритесь уже между собой, не коммуналку же показываем.
— Нет, — прервал его Дмитрий. — Мы ничего показывать не будем. Квартира занята. И мы...
Он запнулся.
— Мы будем подавать в суд.
— Понимаю ваши чувства, — мягко произнес риелтор, — но юридически квартира принадлежит Юлиане Адамовне. Я просто выполняю свою работу.
Анна схватила Дмитрия за руку:
— Пойдем домой.
В квартире Анна рухнула на диван и разрыдалась, Дмитрий молча ходил из угла в угол.
— Как она могла? — всхлипывала Анна. — Неужели это все ее Борис?
— Точно, этот хлыщ в костюме ее подговорил, — процедил Дмитрий сквозь зубы. — Уверен на сто процентов!
Анна с трудом уняла дрожь в руках:
— Дим, нам надо поговорить с мамой прямо сейчас.
Они позвонили Юлиане Адамовне. Мать долго не брала трубку, а когда ответила, в ее голосе слышалось раздражение.
— Что такого срочного, Анечка? Я, вообще-то, занята.
— Мам, — Анна старалась говорить спокойно, — к нам пришел риелтор. Это правда, что ты продаешь квартиру?
Пауза на другом конце затянулась.
— Да, — наконец отрезала Юлиана Адамовна. — И что? Мы с Борей так решили. В конце концов, вы взрослые люди, оба работаете. А эта квартира мне никогда не нравилась, зачем она будет простаивать. Мой будущий муж прав, у него мышление бизнесмена. Эта квартира — неликвидный актив. Ее пора продавать как можно быстрее.
— Но... Как же мы? Где теперь будем жить?
— Не драматизируй. Найдете что-нибудь, раньше же справлялись. Вы уже взрослые люди, скажите спасибо, что вообще прожили там бесплатно почти полгода. Нечего цепляться за мои опрометчивые обещания. Я даже рада, что не переоформила квартиру до сих пор с таким-то вашим отношением.
— Мама, что ты такое говоришь! — Анна не верила своим ушам. — Мы ведь вложили в ремонт все наши деньги! Ты хоть понимаешь, что делаешь?
— Понимаю, — голос Юлианы Адамовны стал жестким. — Я распоряжаюсь своей собственностью. Не забывай, кто позволил вам там жить. И вообще, никто не просил о капитальном ремонте. Могли бы обойтись бюджетным косметическим за три копейки.
Дмитрий выхватил телефон.
— Юлиана Адамовна, это подло. Мы год горбатились, вкладывали деньги, а теперь вы просто выбрасываете нас на улицу?
— Не я это начала, — огрызнулась теща, в ее голосе зазвучали истерические нотки. — Анна всегда считала меня помехой! Думаете, я не вижу, как вы к Борису относитесь? Он, между прочим, единственный, кто думает о моем будущем!
— Зачем мне эта квартира? Борис прав, нужно продать ее, а на вырученные деньги купить нам что-то получше.
— Для себя, — Дмитрий горько усмехнулся. — Или для Бориса?
— Не смей так говорить! — взвизгнула Юлиана Адамовна. — Борис — единственный, кто по-настоящему заботится обо мне!
— Он просто хочет твои деньги, — не выдержала Анна, отбирая трубку у мужа. — Неужели ты не видишь?
— Все, разговор окончен! — отрезала Юлиана Адамовна. — У вас неделя, чтобы съехать. Я уже нашла покупателя.
Связь оборвалась, Анна и Дмитрий молча смотрели на погасший экран.
— Мы что, правда окончательно потеряли все? — прошептала Анна с обреченным видом.
Дмитрий тяжело опустился рядом.
— Похоже на то. Нас просто использовали как бесплатную рабсилу.
Они провели бессонную ночь, перебирая варианты. Судиться было дорого и долго, а шансы на победу минимальные. Выкупить квартиру? У них просто не было таких денег. Умолять тещу переменить свое решение Дмитрию гордость не позволяла.
Утром, когда Анна, измученная бессонницей, собиралась в школу, ее муж вдруг произнес:
— Знаешь, а может, и к лучшему. Съезжаем — и точка, пусть твоя мать подавится.
— Что, Дима, ты предлагаешь… — Анна задохнулась от возмущения. — Так просто сдаться?
— Это не проигрыш, Ань, — он подошел и крепко обнял ее. — Это освобождение, окончательное и бесповоротное, от манипуляций, от вечной зависимости. Начнем с чистого листа. Без помощи твоей матери, без ее квартиры.
Анна долго всматривалась в его лицо и наконец едва заметно кивнула.
— Может, ты и прав...
Они окончательно поняли, что их использовали. Просто взяли все, что было нужно, и выбросили как бесполезную вещь. И единственный выход — оборвать эту болезненную связь.
— Что берем с собой? — Анна стояла посреди гостиной, растерянно оглядывая квартиру, которую они с такой любовью обустраивали в течение года.
Дмитрий методично складывал вещи в большие коробки.
— Берем только самое необходимое. Встроенную мебель пусть забирает вместе с квартирой.
— Но мы ее сами покупали, — тихо возразила Анна. — Так жалко, деньги впустую потрачены.
— Ань, — Дмитрий выпрямился и посмотрел ей в глаза, — ее не вывезти из квартиры просто так. Придется разбирать, а потом снова собирать, в съемном жилье это нереально, просто не влезет. Тем более я нашел квартиру, у коллеги мать сдает, она совсем крохотная, зато к работе близко.
Анна кивнула, смахивая слезу, она понимала, что он прав, но все равно было невыносимо больно.
Они в тот же день перевезли кровать, стол со стульями, комод, обувницу в небольшую квартиру недалеко от стройки, где работал Дмитрий. Последний вечер в жилье, которое они уже почти считали своим домом, выдался тяжелым. Анна, рыдая, снимала шторы, Дмитрий то и дело останавливался, трогал стены, которые сам шпаклевал.
В дверь позвонили, когда они уже почти закончили упаковывать последние вещи. На пороге стояла Юлиана Адамовна в компании Бориса. Она нервно теребила ремешок дорогой сумки.
— Вы еще не уехали? — она окинула коридор критическим взглядом.
— Как видишь, — сухо ответила Анна.
Борис вышел вперед.
— Надеюсь, вы все подготовили к передаче квартиры? Юля говорила, что вы можете забрать бытовую технику, но мебель остается.
Дмитрий поморщился:
— Мы вообще ни с кем не договаривались. Кстати, о какой мебели речь, тут были два табурета, вы о них? Поищите на помойке.
— Нашу новую мебель, если уж на то пошло, — Борис улыбнулся так, что Дмитрия передернуло. — Юля ведь все оплачивала?
— Нет, — Анна шагнула вперед. — Мы с Димой покупали отделку и мебель на свои деньги. Каждый гвоздь, каждую лампочку, каждый сантиметр обоев.
Юлиана Адамовна нахмурилась.
— Это неважно, квартира моя, и все, что в ней...
— Давайте без этого, — прервал ее Дмитрий. — Мы уходим, забирайте все, что вы найдете.
Анна увидела, как лицо матери на секунду дрогнуло, но потом снова стало непроницаемым. Борис самодовольно ухмыльнулся и похлопал Дмитрия по плечу.
— Вот это разумно. Зачем нам ссориться?
Дмитрий стряхнул его руку.
— Не трогайте меня.
— Только ключи не забудьте отдать, — Борис словно не заметил его реакции. — Завтра придут оценщики...
— Знаешь, — Анна вдруг подняла взгляд на мать, — я все думала, почему ты так поступаешь. Отчего мое счастье всегда было тебе поперек горла.
— Аня, — предостерегающе начала Юлиана Адамовна.
— Нет, дай договорить, — в голосе Анны зазвучала сталь. — Я всегда знала, что была для тебя обузой. Но думала, что хоть какие-то материнские чувства у тебя все-таки есть.
— Да что ты себе позволяешь?! — вспыхнула Юлиана Адамовна. — Я тебя вырастила, а в ответ получаю черную неблагодарность!
Дмитрий, который молча наблюдал за этой сценой, вдруг спокойно произнес:
— А что вы себе позволяете? Впрочем, мы все это прекрасно видим.
Что-то в его тоне заставило Юлиану Адамовну осечься.
— Я просто хочу прожить остаток жизни счастливо, — она попыталась овладеть собой. — Разве я не заслуживаю этого? У вас вся жизнь впереди...
— А у нас что, не было права на собственное счастье? — тихо спросила Анна. — Ты обещала нам квартиру, убедила в этом. Мы вложили год жизни, все наши деньги...
— Хватит! — Борис встал между ними. — Все уже решено, квартира продается.
Анна подняла на него взгляд:
— И куда пойдут деньги? На вашу безбедную жизнь?
Борис прищурился.
— Не твое дело, милочка, мы с женой сами решим.
— Это ее мать, — напомнил Дмитрий, — так что, потрудитесь сообщить.
— Совершеннолетняя и дееспособная женщина, смею напомнить, — просипел Борис. — Мы с Юлей хотели путешествовать, увидеть мир...
— За чей счет, не расскажете? — ухмыльнулся Дмитрий.
Юлиана Адамовна дернула Бориса за рукав.
— Пойдем, дорогой. Не надо с ними разговаривать. Мы завтра вернемся, когда этих людей здесь не будет.
Анна смотрела на мать с болью и жалостью.
— Когда он выгребет все твои деньги, мама, не приходи к нам плакаться.
— Как ты смеешь такое говорить?! — возмутилась Юлиана Адамовна. — Борис любит меня!
— Конечно, любит, — кивнула Анна. — Особенно твою квартиру и сбережения.
Дмитрий положил ключи на тумбочку.
— Все, мы уходим. Прощайте.
Они вышли на улицу с четырьмя большими сумками, Дмитрий погрузил все в машину друга, и они уехали.
В новой квартире было пусто и холодно, из щелей в окнах поддувало, отопление еще не включили. Анна стояла посреди незнакомой комнаты, обхватив себя руками и кутаясь в теплую кофту.
— Как думаешь, сколько мать за квартиру выручит? — тихо спросила она мужа.
— С нашим-то ремонтом? — Дмитрий горько усмехнулся. — Миллионов пять, не меньше.
— И все достанется ему...
— Да плевать, — Дмитрий обнял жену. — Мы начнем сначала, на своих условиях и без чужих пустых обещаний.
Анна уткнулась ему в плечо и заплакала, впервые за все эти дни по-настоящему дала волю слезам.
— Знаешь, — тихо сказал Дмитрий, поглаживая ее по спине, — может, это и хорошо, что так вышло. Теперь мы точно знаем, что можем рассчитывать только на себя.
Маленькая съемная квартира постепенно обрела черты дома. Анна развесила на стенах картины, повесила шторы, пол укрыл толстый пушистый ковер. На зиму они утеплили окна.
Восемь месяцев пролетели незаметно — работа, дом, планы на будущее. А потом объявилась Юлиана Адамовна, притихшая, словно не она выгоняла их из прежнего жилья. Оказалось, Борис облапошил мать Анны, забрал деньги от продажи квартиры и все ее накопления, а потом исчез.
Теперь Юлиана Адамовна хотела от дочери сочувствия, караулила ее у школы, но получила лишь холодное недоумение. Анне с матерью было больше не по пути.