На следующий день Анна, предварительно рассказав о происшествии в общежитии, отпросилась у Валентины Ивановны съездить к подруге в больницу.
- Обожди. Это же не обычная больница, а психушка. Туда так просто не попадёшь. Дай подумать, кого побеспокоить насчёт помощи...
Через сорок минут она с довольным видом и с авоськой провизии, тщательно упакованной в серую бумагу, предстала перед Аннушкой.
- Разузнала всё про твою Катерину. Утром с ней врач побеседовала и посоветовала поскорее забрать домой. Не место беременной девушке в таком заведении. Рекомендации она напишет, так что поезжай за подругой, - рассказала Валентина Ивановна последние новости и протянула пакет Ане. - Найдёшь там Елизавету Георгиевну, скажешь что от Дарьи Тихоновны из промторга и отдашь это, - объяснила она и кивнула на авоську.
Аннушку долго уговаривать не пришлось. Через пять минут она, одетая, выходила из столовой, где и столкнулась с Владленом, который торопился встретиться с ней и пообедать.
- Здравствуйте, Анна Григорьевна, рад вас видеть! Как вы? - расплылся в счастливой улыбке он.
- Здравствуйте, Владлен Семёнович! А я вас вчера потеряла...
- Вы были очень опечалены случившимся, женские дела и прочее, поэтому не стал отвлекать... Надеюсь, всё обошлось? - приветливо улыбнулся он. Улыбка ему шла. Владлен был гладко выбрит, из-под полушубка выглядывали идеально отутюженные брюки, и это выдавало в нём человека, который тщательно следит за своей внешностью. А его манера держаться уверенно и прямо вызывала сомнения, что в детстве Владлен испытывал проблемы в общении. Сейчас он выглядел, как руководитель высокого ранга. Анну подкупала такая работа человека над собой. Ей тоже хотелось из простой деревенской девушки превратиться в солидную даму-руководителя. Владлен Семёнович в этом вопросе поднаторел и теперь служил для неё идеалом.
- Спасибо! Обошлось. Спешу по делам. Если вы не против, то увидимся позже... - любезно ответила Аннушка и улыбнулась в ответ.
Девушка с первого взгляда понравилась Владлену. И если раньше в его голове был заготовлен десяток причин, почему эта девушка никогда не обратит на него внимание, то после поэтического вечера в молодом человеке начала просыпаться некоторая уверенность. Она улыбалась и смотрела в глаза, вот только пока не получалось понять, симпатичен ли он Анне или нет. Расстались молодые люди на этой позитивной ноте, и каждый тотчас предался каким-то своим размышлениям.
На многих людей одно только слово "психушка" или "дурдом" наводило животный страх. На самом деле это заведение вовсе не выглядело враждебным. Психбольница располагалась на самой окраине города. Её корпуса напоминали огромную букву "П". Большой больничный парк был усажен дубами и стройными берёзками, в ветвях которых резвились красавицы-белки. На их фоне тяжеловесные корпуса с железными решётками на окнах не вызывали страха или отторжения. Пока Анна представляла, как уютно должно быть здесь летом, показался приёмный покой. В записке значился именно он.
Аннушку любезно проводили в кабинет к Елизавете Георгиевне. Очутившись перед массивной дверью с табличкой "Главврач", она робко в неё постучала. Раздавшийся изнутри приглушённый голос пригласил посетительницу войти.
- Я от Дарьи Тихоновны из промторга. Приехала забрать больную Екатерину Кондрашову, - объяснила цель приезда Анна и протянула авоську с продуктами.
Сидящая за столом грузная женщина расплылась в любезной улыбке и посмотрела на девушку поверх круглых очков.
- Сейчас её приведут, - пообещала она, затем по телефону отдала соответствующее распоряжение и только собралась перейти к разговору о больной, как в кабинет ворвалась молоденькая медсестра.
- Елизавета Георгиевна-а-а! Звонили из второго отделения. Там у больного санитар Мальцев заметил нож. Спрашивают, что делать?
- Что делать? Чай пить! У них там больше сотни мужиков. Как будто нельзя выбрать из них тройку посильнее и скрутить этого обормота… Хотя, конечно, нож - серьёзная штука. Не каждый на него пойдёт... Да и вообще, откуда у больного в отделении мог появиться нож? Пусть ладом посмотрят... Иди, Васькова! Пусть сначала удостоверятся, а потом панику поднимают...
Медсестра в дверях столкнулась с Катюшей, которая стояла с историей болезни в руках. Она испуганно вошла в кабинет, а когда увидела там подругу, заплакала.
- Так, только давай без сырости! Присаживайся! Скоро поедете домой, - строго сказала главврач и снова обратилась к Аннушке: - Теперь понимаете почему вашей подруге здесь не место?
Вместо ответа Анна лишь послушно кивнула, до сих пор пребывая под впечатлением от услышанного. Елизавета Георгиевна взяла карточку Кати и быстро пробежалась по ней глазами.
- Несчастная любовь, значит... - сказала она и перевела взгляд на Екатерину. - Скажу грубо, но доступно. Дура ты! Запомни, мужиков много, что вокруг дерьма, а жизнь всего одна... Пройдёт парочка лет и будешь со смехом вспоминать про эти свои страдания. Бросил, обманул... да какая разница, что в будущем может ещё случиться... Нужно решать проблемы, а не вешаться! Тем более ты убила бы не только себя, но и невинного ребёнка. Суицид - это проявление слабости. Ты, дорогая, не наш пациент... Комсомолка?
- Да, - всхлипнула в ответ Катя.
- Так вот комсомолец не должен страдать от подобной ерунды. Примеров достойного поведения и подвигов комсомольцев уйма. Преломи на себя их проблемы и поймёшь, что у тебя всё замечательно...
- Хочу домой! Я больше так не буду... - тихо, как маленький ребёнок, пообещала Екатерина.
- Сейчас поедешь. В следующий раз, прежде чем что-то задумать, вспомни про наше заведение... Ещё раз попадёшь, будешь лежать здесь по полной... Обещаю!
- Больше не попаду! - пообещала девушка и с надеждой посмотрела на Елизавету Георгиевну.
- Тогда собирайтесь и марш домой! Мне нужно ещё с ножом разобраться.
В кабинет снова заглянула медсестра Васькова и уже спокойным голоском сообщила:
- Елизавета Георгиевна, это был не нож... Это больной его из фольги сделал, а Мальцев решил, что нож настоящий...
- Вот, а о чём я говорила? - вздохнула с облегчением главврач и добавила: - Давайте, девушки, на выход. Некогда мне тут с вами!
Никогда прежде Екатерина не испытывала такого удовольствия от свежего воздуха и даже от мороза. Она, как зачарованная, смотрела вокруг и вдруг многозначительно произнесла:
- На самом деле дура! Я же могла лишиться всего этого...
- Конечно, Катя... Вокруг столько всего интересного, неизведанного... И нам предстоит это всё познать. А малыш? - спросила Аня и остановилась, чтобы заглянуть в глаза подруги. - Чем он тебе помешает? Родишь, будем вместе растить, поступим в институт, станем уважаемыми людьми, чтобы детки наши могли гордиться своими мамами... Почему ты так поступила? Всё же хорошо было...
- Я же никогда до этого не влюблялась. Пётр - красивый, высокий, взрослый! Одни глаза только чего стоят... Они сразу меня заворожили. Начали встречаться. Немного пообщавшись, жених показался ещё лучше, чем в начале и, конечно, я влюбилась. Мне даже в голову не приходило, что мужчина может начать отношения с женщиной, будучи женатым... Мы встречались больше месяца - гуляли по парку, ходили в кино, но потом на улице стало холодно, и Пётр впервые пригласил меня домой. Там всё случилось... и стало происходить регулярно. Потом открылось, что наши свидания проходили в квартире его товарища. Петя объяснил, что дома ремонт, и пока пригласить к себе нет возможности... А затем я случайно увидела его на улице с ребёнком на руках. Рядом шла милая женщина, за ручку вела такую же миленькую девочку. Представляешь моё состояние?
- Да уж, бедная моя!
- Когда открылось семейное положение Петра, оказалось, что я беременная. Бывший жених, не задумываясь, отправил меня делать аборт, и с тех пор мы не встречались. Вчера я увидела Петра довольного и нарядного, шагающего в сторону Дома культуры в окружении молодых девушек. Видимо, как и ты, торопился на литературный вечер. Им было так весело, что мне стало так обидно... Я все глаза проплакала от стыда, от безысходности, а он продолжает дальше развлекаться. Не знаю, что со мной случилось... Бес попутал, может... Нашла я верёвку, а дальше ты знаешь...
- Пётр тоже на фабрике работает? - удивилась Аннушка.
- Не хотела говорить... Да, он - наладчик швейного оборудования. Так мы и познакомились. Я раньше и не могла понять, почему он всегда под благовидным предлогом свидания назначал далеко от общежития...
- На литературном вечере мужчин было совсем немного. Если честно, кроме Владлена, я там никого особо не рассматривала... Нужно на него написать заявление в комсомольский или партийный комитет. Он где-нибудь состоит?
- Анечка, я никуда писать не буду. Это же такой позор! Лучше я сама справлюсь...
- Вот так все стесняются, а этот бык-осеменитель безнаказанно продолжает своё дело. Уверена, что справишься? Он же каждый день перед глазами мелькать будет...
- Теперь точно справлюсь. В психушке была возможность посмотреть на публику. Это не для меня. Лучше, как ты предложила, будем вместе детей растить, учиться и становиться уважаемыми дамами...
Обратная дорога заняла полтора часа по трескучему морозу. Холодное солнце в морозной дымке лениво опускалось на город. Повеселевшая Катя без умолку рассказывала о пациентах психиатрического отделения, которые в одночасье заставили её полюбить жизнь. Аннушка кивала, улыбалась и вспоминала фальшивую любовь учителя. Мысленно каждая из них анализировала полученный суровый жизненный опыт. Получалось, что всё зло от лжи. Но вот как научиться её отличать от правды?