Смерть Степана мгновенно вытеснила все остальные новости. Люди сочувствовали матери, у которой погибший был единственным ребёнком. Помогать с похоронами взялись всем миром. Кузьма Трофимович выделил машину, как раз ту, на которой раньше работал Степан. Бывшие коллеги по работе распорядились о подготовке могилы. Соседские женщины приносили продукты и готовили поминальный обед.
Усопшего обмыли, нарядили и уложили в гроб. Обессиленная мать Степана села на табурет подле него. Она безучастно смотрела на тело и гладила кудрявую голову своего сыночка. Следом пришли три женщины в чёрном. Им налили по чуть-чуть самогона и они… завыли. Не приведи, Господи, когда-нибудь услышать такое. Вой плакальщиц выворачивал душу наизнанку. Он звучал пронзительно, жалобно и очень страшно. В результате чего вместе с матерью рыдали все - и стар, и млад.
Приходили выказать сочувствие соседи, друзья Степана, подруги его матери, просто односельчане. После посещения на ногах у усопшего оставались мятые купюры: рубли и даже трёшки… Это последняя дань уважения и помощь семье.
Среди прочих, стараясь не выделяться из общей массы сочувствующих, появилась Ворончиха. Она долго пребывала в сомнениях, появляться ей в доме Стёпы или нет. Чтобы избежать пересудов, что, мол, работали со Степаном вместе, а проститься не пришла, Верка выбрала первое. Она с железным выражением лица, всем видом давая понять, что зла на парня не держит, прошла мимо гроба, положив влажную от волнения бумажку, а уж затем попрощалась, искоса поглядывая на бывшую свою любовь. Черты лица Степана нисколечко не исказились смертью. Он был красив и спокоен, как при жизни, будто просто уснул и должен вот-вот проснуться. Затем эта мысль преследовала Верку на протяжении всего прощания... Бабы выли на разные голоса, причитали, заставляя мурашки бегать по телу. Люди всё подходили, потом уходили, мешая ей собраться с мыслями, да плюсом в голове стоял туман и страшный вой…
Ворончиха вышла на улицу. Мороз отрезвил её. Неожиданно подоспело облегчение от того, что теперь все страхи остались позади, да и сплетни практически прекратились. Да, Степана однозначно было жаль. Любила ли его Верка или это было всего лишь завоевание желаемого трофея? Да, любила и хотела иметь от него ребёнка. Как? Каким образом чужого ребёнка выдать мужу за родного? Об этом она тогда вовсе задумывалась. Просто хотела, прихоть такая. Тем более в тот момент Николай перешёл в разряд надоевшего мужа, а ей хотелось новизны отношений, страстной любви. Но в этом и была её самая главная ошибка. Нельзя было так далеко заходить. Слава Богу, что со смертью Степана все проблемы канут в небытие. Уже завтра наступит спокойная семейная жизнь, и она сможет наслаждаться безумной материнской любовью к сыночку Ванечке...
Вскоре к воротам подъехала машина, которая повезёт в последний путь её любимого. Провожающие сгрудились и устремились к выходу. Гроб выносили товарищи Степана.
- Легче, легче, пропусти свой край-то, поставь на поручни - вздохну немного...
Поставили гроб с товарищем у ворот на две табуреточки, чтобы дать возможность ему попрощаться с домом. Женщины плакали, кто-то тихонько крестился, кто-то нет…. Гроб опять подняли и пронесли до конца улицы. Сзади за толпой провожающих тихо полз грузовик с открытым кузовом и сваренным металлическим памятником, сверху украшенным красной звездой.
Ворончиха отстала и взглядом проводила похоронную процессию, после которой, словно метки, оставались на снегу еловые ветки. На кладбище она не пошла.
- Упокойся с миром, вечная память, пусть земля будет пухом, - сказала она негромко и отправилась в другую сторону. Нельзя оставлять магазин без присмотра.
С кладбища односельчане возвращались в бывший дом Степана на поминки. Это было то, чего мужики ждали. В память об умершем друге и односельчанине будет литься самогон. Один за другим люди заходили в избу и рассаживались вокруг составленных вместе столов. Народ подходил и уходил. Женщины меняли посуду и кормили следующих. Через время в доме остались только близкие друзья Степана. Большинство из них были мокрыми, грязными, пропахли дымом и Бог знает чем ещё. Затхлый запах заполонил дом, вытесняя вкусный запах борща и котлет. Несколько парней были настолько пьяными, что не могли самостоятельно одеться. Их заботливо одевали добровольные помощницы из числа сердобольных соседок.
- Как они успели так быстро набраться? - спросила одна женщина.
- Так они начали несколько дней назад, когда Степан помёрз... - пояснила другая.
Кто-то из уходящих попросил остатки самогона. Им отдали оставшиеся две бутылки и собрали с тарелок немного закуски, потому как собрались они поминать дальше...
Последним из друзей в доме остался изрядно подвыпивший Мишка, с которым накануне смерти пил Степан. Его раздирало сомнение, передать матери содержание последнего разговора с её сыном или нет. С одной стороны, он обещал Степану никому не говорить, а с другой стороны, друга-то больше нет... Выпитый в большом количестве самогон принял за него решение.
- Тётя Нина, мне нужно тебе рассказать... - начал заплетающимся языком Михаил.
Мать Степана за эти три дня поседела от горя, осунулась. Она молча смотрела в тёмное окно и вспоминала сыночка, стараясь надолго сохранить в памяти все фрагменты жизни, связанные с единственным любимым человеком. Нина снова и снова возвращалась к сыну в своих мыслях, заново проживала моменты прошлой счастливой жизни. Там, где был совершенно другой мир, словно перед ней открывалась дверь в волшебную сказочную страну, где не было горя, страха и боли. Уходя туда на время из реальности, она цеплялась за прошлое так, что не хотела возвращаться обратно в реальную жизнь...
- Тётя Нина... - снова повторил Михаил и потрогал женщину за руку.
- Да, Миша... Ты что-то хотел? - спокойно спросила она, словно очнувшись от сна.
- Хочу вам рассказать наш со Стёпой последний разговор...
Потом Михаил минут тридцать объяснял, что у Верки со Степаном была любовь, от которой родился сын такой же кудрявый, как её мальчик, и для верности добавил:
- В тот день Степан пошёл требовать от Верки признания, а чем закончился тот разговор, мой друг уже не расскажет. Он тогда так и сказал, что Ванечка - его единственный свет в окне, и что она с...ка врёт инвалиду...
Всю ночь Нина листала страницы памяти, в которых были отражены случайные встречи с Веркой и её Ванечкой. Ещё тогда она для себя отметила, как малыш похож на её Стёпушку. Тот тоже сначала родился светленьким, и после того, как бабушка обрила мальчишку налысо, новый волос вырос уже много темнее прежнего.
На следующий день погода испортилась, началась настоящая метель. Снег крупными хлопьями повалил с неба, в один миг укутав землю высоким белоснежным покрывалом. Несмотря на разыгравшуюся метель, мать Степана с трудом дождалась утра, чтобы отправиться в сельпо. Идти по сугробам было тяжело. Несчастную мать вела надежда, что она не одна, что у неё остался внук - Стёпин сынок.
Нина пришла к открытию сельпо. Кроме неё желающих пойти в магазин в такую погоду не нашлось. Когда на двери громко щёлкнула щеколда, она вошла внутрь магазина. Ворончиха, узнав, испуганно посмотрела на посетительницу.
- Здравствуй, Вера! - произнесла Нина. На глаза тотчас выступили слёзы. Не дождавшись ответного приветствия, женщина продолжила: - После смерти Степана не знаю для чего мне жить... Ты сама мать и в состоянии понять, как должно быть страшно потерять единственного ребёнка. Только ты, Вера, сможешь мне помочь...
Верка внутренне сжалась от страха, интуитивно понимая, к чему мать Степана клонит.
- Чем же я могу помочь? - с трудом вымолвила Ворончиха.
- Твой младшенький - Стёпин сын? - громко выдохнула вместе со словами Нина. Слёзы уже без стеснения полились из её глаз. - Ванечка мой внук? Правду люди говорят?
В этом месте Верка почувствовала прилив сил для спасения собственной репутации, но главное, для спасения любимого сыночка от сторонних посягательств.
- Да что это такое происходит? Белены все объелись? Мы со Степаном только работали. У меня есть любимый муж и прекрасная семья. Ваня - наш с мужем ребёнок... Кудрявым был мой дед... - практически прокричала заученный текст Верка.
Нина медленно опустилась на колени перед Ворончихой.
- Христом Богом прошу, скажи правду! Я никогда не побеспокою. Просто хочу знать, что есть продолжение моего Стёпушки... Вера, милая, скажи правду! Прошу! Молчать буду по гроб жизни... Скажи правду, иначе помру я от горя... - сказала и зарыдала в голос Нина...
- Я и так правду говорю! Как вообще ты смеешь честную женщину, которая никогда не изменяла мужу, спрашивать такие вещи? Твой Степан стращал меня, что по Алькино распустит о нас сплетни, если выпить не дам... Только одного Бог за злодеяния и длинный язык прибрал к рукам, так мамаша его нервы мотать приползла... Да чтоб вы все сдохли! - прошипела она и отошла за прилавок.
Возможно, из-за волнения выступление Ворончихи не показалось матери Степана убедительным. Нина решительно встала с колен, вытерла слёзы и снова подошла к Верке.
- Сдохну... Умирать не страшно, страшно на суде пред Богом стоять... Бог всё знает и за ложь с каждого спросит... Чует моё сердце, что врёшь ты, только доказать не могу... - пристально взглянув на Ворончиху, и сузив от злости глаза решительно произнесла Нина. - Будь ты проклята!
Женщина сказала это, зло сплюнула и степенно вышла из сельпо, будто только что закончила какое-то важное дело. Сквозь метель она пробивалась к дому. Перед глазами стояло умиротворённое лицо Стёпушки. Одномоментно какие-то таинственные силы заставили мать смириться с кончиной единственного ребёнка. А почему? Она и сама не могла понять. Что-то потустороннее вдохнуло в неё силы, чтобы жить дальше...