«Я тебе верю». Глава 57.
Начало Глава 1.
Алёшка стал чаще выходить после работы через вторую проходную, посещая по дороге пункт приёма металлолома. Аля, не успев познать тяготы безденежной семейной жизни, снова расправила свои радужные крылья.
Продукты, купленные на зарплату Лизы, подходили к концу. Молодая женщина, каждый день открывая дверки старенького, покрашенного в белый цвет, деревянного буфета, видела убывающие крупы и макароны. Она старательно училась, пытаясь сконцентрироваться на биологии и генетике, но перед глазами вставали то две последние банки сайры, то одинокая трёхлитровая бутыль подсолнечного масла. Лиза мотала головой, оборачивалась в коридор, хотя знала, что в нём никого нет.
Учёба проходила успешно. Группа была разномастная, в основном состояла из женщин. Имена некоторых студенток Лиза так и не узнала. Они появлялись только на экзамены и на защиту курсовых. Были две беременные подружки, которые, казалось, отгородились от всего мира за своими огромными животами. Лиза нехотя различала обрывки их рассуждений о том, какую кровать нужно брать, с маятником или нет. Закупать для малыша заранее памперсы или нет. Стоит ли брать «с рук» пеленальный комод, или нет, ведь они бывают в прекрасном состоянии, потому что никто не пеленает ребёнка больше года. Был мужчина презентабельной внешности, который здоровался за руку с Поршнем и приезжал на дорогой машине с водителем. Разновозрастные студенты во время перемен всегда были заняты учебным процессом. Что-то списывали, или ксерокопировали, или договаривались с преподавателями о сдаче того или иного зачёта «автоматом». Как узнала молодая женщина, многие и правда успевали совмещать работу, учёбу, замужество и материнство. И, если Лиза могла неторопливо брести по улице, чувствуя приятное прохладное прикосновение лёгкого вечернего ветра-шалуна, то многие женщины прыгали в такси или в машину, где их ждал муж, стуча нетерпеливыми пальцами по рулевому колесу. Сессия жены заканчивалась, и наступало время учёбы для Эдика.
Прораб был не очень доволен этим обстоятельством, но выбора у него не было.
- Учись, Коренев, что делать! Сам жалею, что на «вышку» не пошёл. Давно бы в отдельном кабинете сидел, в белой рубашке, да сига реткой пыхтел., - он, прищурившись, проводил взглядом блестящий бордовый автомобиль, выезжающий из ворот.
В обеденный перерыв в столовой Эдик поделился с другом тем, что скоро него начинается учёба.
- Так ты студент у нас, оказывается? - Алёшка быстро расправлялся с котлетой, припорошённой поджаристой хлебной крошкой.
- Ну да, учусь ещё.
- И на каком курсе Вы, будущий директор? - белое жидкое пюре на тарелке таяло на глазах, как мартовский снег.
- На втором, Лёха, на втором, - Эдик хрустел капустным салатом, гордо именуемым в столовском меню «Витаминным», закидывая время от времени в рот ароматный густой гуляш.
- А чего ты учёбу не бросишь? - остатки пюре были собраны ржаным мякишем с намазанным на нём толстым слоем оранжево-коричневой горчицы. - На работе же без разницы, есть у тебя «корочки» или нет? Больше всё равно не заплатят!
- Это сегодня без разницы. Ты что, Лёха, всю жизнь собираешься в горячем цеху работать? - Эдик посмотрел через прозрачный компот на затонувшую черносливину, будто раздумывая, спасти её или нет.
- Насчёт всей жизни я не думал... Ну, пока «вредность» не выработаю, наверное. Хотя, наших мужиков возьми, из цеха. Голову дам на отсечение, у них у всех по одной записи в трудовой.
- А чего зуб не даёшь? - вопросительно кивнул головой Эдик, прежде чем отправить черносливину в рот.
- Так это у меня сегодня зуб есть. А всю жизнь в цехе проработаю, так не будет ни одного, - улыбнувшись, вспомнил беззубые улыбки возрастных товарищей по цеху, Алёшка.
- Вот то-то же, - подтвердил Эдик. - Это то, что вы видим. Такие соли здесь, испарения. Вредность так просто не дают. А что внутри нас, вообще никому не известно.
- Ну да, - почесал затылок Алёшка. - Говорила мне маманя, учись! Так что думаешь, брат, надо учиться?
- Думаю, надо, Лёха. Смотри, девчонки наши учатся. А мы что, неучами будем при таких-то жёнах?
Алёшка почесал затылок ещё раз.
- На каком, ты говоришь, курсе?
- На втором я, Лёха. Ещё четыре года пыхтеть.
- Это значит, если я сейчас поступлю, то мне все пять лет тарабанить? - Алёшка опёрся локтями о столешницу, отодвинув в сторону поднос с пустыми тарелками и стаканом.
- Есть высшее образование, где четыре с половиной года учатся. Смотря на кого ты будешь поступать. Кстати, на кого бы ты пошёл учиться?
Алёшка мечтательно закинул руки за голову, потянулся на стуле, выпрямив усталую спину:
- А вот это вопрос, Эдька, большой вопрос... Надо подумать!
Вечером парень, плотно поужинав и выпив чашку горячего крепкого чая с бутербродом из батона с маслом, устроился на мамином диване, чтобы посмотреть криминальный сериал с лужами крови, которыми были залиты набережные и парадные, и трупами, которые были нашпигованы быстрыми железными пчёлами плотнее, чем спелый подсолнух в середине августа. Жена, темноволосая и темноглазая Аля, пристроилась под его горячий бок, как большая дикая кошка.
- Аль, слышь, Аль? - он легонько пощекотал её бок.
- Слышу, слышу, - обдала она горячим дыханием мужнино ухо, и положила мягкую ладонь на грудь.
- Эдька-то учится, оказывается! Представляешь?
- Да, Лиза хвасталась, какой он у неё умненький да разумненький.
- Да? - Алёшка внимательно посмотрел в её глаза. - А ты что?
- А я хвасталась, что ты у меня вообще самый-самый! - Пальчики крохотными шажками начали подниматься к шее. Муж перехватил Алину руку.
- Аль, я серьёзно же с тобой разговариваю!
- А уж я-то как серьёзна, ты даже не представляешь! - настроение жены никак не хотело передаваться к Алёшке.
- Мне, наверное, тоже надо поступить в институт, - парень почесал кончик носа.
На экране понарошку уми рал неглавный герой, вторую минуту дрыгавший правой ногой.
Аля посерьёзнела, скрестила руки на груди, закинула ногу на ногу, заставив беспокойно колыхнуться игривые помпоны на розовых тапочках.
- Идея сама по себе хорошая, - разглядывая ковёр с буклями запутанных цветных нитей, сказала она. - Правда, неплохо было бы и тебе получить высшее образование. Только...
- Что «только»? - спросил муж, хотя сам знал ответ на свой вопрос.
- Кто кормить нас будет, дорогой?
Алёшка начинал раздражаться, когда жена в неприятные моменты говорила ехидным тоном «дорогой» так, как будто он уже не оправдал всех возложенных на него ожиданий.
- Ты же понимаешь, что МНЕ выходить на работу - не вариант. Вон, Лиза сходила, и что? Трудовую только замарала, да мозолей нахватала. А если учесть, что у них совсем отопления не было, то недалеко и до цистита, и до простуженной спины. Потом ни забеременеть, ни выносить, ни ребёнка родить...
- Аля, пожалуйста, давай без гинекологических терминов обойдёмся, а? -Алёшка закинул голову назад, почувствовав, как хрустнула шея, освобождённая от каски в конце рабочего дня. - Зато там зарплата нормальная была, Эдька говорил.
- Вот значит как? Теперь Лиза - героиня труда и добытчица, в отличие от меня? - жена возмущённо отодвинулась от Алёшки, поглядывая одним глазом в ожидании, когда он притянет её обратно.
- Да я вообще ничего такого сказать не хотел! - искренне возмутился парень. -Аля! Зачем ты так?
- Никогда не хвали в моём присутствии других женщин, - она едва заметно выпятила нижнюю губу.
- Алька, я и не думал никого хвалить. Для меня в мире других женщин не существует, ведь у меня есть ты, - муж серьёзно, без обычных шуток, посмотрел в её глаза.- Серьёзно, Аль, без образования мне придётся всю жизнь в рабочих ходить. Это сегодня я в силе, и здоровье какое-никакое есть.
Аля попыталась обхватить его крепкую руку выше локтя кольцом из пальцев обеих рук. Кольцо не сомкнулось.
- Не знаю насчёт всего здоровья, а бицепс у тебя что надо, - снисходительно улыбнулась жена.
- Ну Аль, я серьёзно же. Учиться пойду.
- Иди, конечно, Алёшенька, - она говорила таким неуловимо похожим на свекровь тоном, но так омерзительно, что муж поскрипывал зубами. - Только как мы жить будем? Может, нам разъехаться сразу тогда? Потому что тебя маман прокормит, а меня мама с Петровичем как-нибудь - да вытянут.
- Горячая же ты у меня Алька, чисто атаманша! - муж встал с дивана, чтобы подойти к окну и выглянуть на проезжую часть под окном.
- Что там? - спросила молодая женщина, встав рядом с мужем и тоже всматривалась в грустные сумерки, смешанные с неверным дрожащим светом жёлтых фонарей .
- Смотрю, где твой конь вороной припарковался, без тебя копытом бьёт, соскучился по своей наезднице. Где нагаечка твоя хлёсткая, говори скорее! - муж крепко обнял её и приподнял, оторвав от пола. - Кто кормить нас будет, давай разъезжаться, - дразнил Алёшка скорую на решения жену. - Я кормить нас буду, поняла, атаманша? Замуж вышла за меня, женщина, терпи и молчи теперь! - он шутливо укусил её за кончик аккуратного носика. - Поняла? И сомневаться во мне не смей!
Аля обняла его за плечи, погладила ершистые непослушные волосы.
- Поняла, наверное, - розовые тапочки коснулись пола. - Но молчать не буду, даже не мечтай, - она угрожающе покачала пальцем перед его носом. - Думаешь, справишься? - Серьёзно спросила Аля.
- А то! - заявил Алёшка, схватив её за указательный палец и поцеловав в доверчиво раскрытую ладонь.
Их суббота была сонной и неторопливой. Молодая пара будто стояла на пороге больших перемен, и боялась спугнуть ту спокойную сегодняшнюю жизнь, потревожить её резким звуком, громким смехом, или разговорами о неясном туманном будущем. Днём ребята вышли прогуляться, побродить по парку, пошуршать последними обиженными листьями, которые сердитые дворники забыли сжечь. На обратном пути Алёшка купил несколько газет в киоске недалеко от дома, свернув трубочкой, спрятал под мышкой. Вечером, дождавшись, когда Аля уснёт, сидел на кухне, читая объявления. Ручка тонкой синей чертой выводила на серой газетной бумаге новые, возможные, Алёшкины линии жизни.
Через несколько дней парень, выйдя с проходной, остановил Эдика.
- Стоять, дружище. Минуточку внимания... Барабанная дробь... - он достал из внутреннего кармана бордовый студенческий билет.
- Когда успел? - удивился друг.
- А вот, - улыбнулся Алёшка, пряча документ обратно во внутренний карман. - И, между прочим, я теперь тоже студент второго курса, - он залихватски подмигнул.
- Лёха, ты не перестаёшь меня удивлять, -развёл руками Эдик.
- Сам в шоке, - прижал крупные ладони к груди Алёшка.
- Да как ты сразу на второй курс поступил?
- Дружище, деньги решают всё. Ну, и конечно, моё личное обаяние. Ты бы так не смог, это точно.
- Да мне бы и в голову такое не пришло бы, - согласился Эдик. - На кого хоть поступил, скажи?
- Вроде бы на менеджера, длинное такое название. А, какая разница, корки будут, и ладно, - он махнул рукой, скорчив презрительную гримасу. - Человек из приёмной комиссии сказал, управленцем буду.
- Управленцем - это тебе подходит, - подтвердил Эдик.
- Ага. Управленец - это руко - водитель. Что-что, а руками водить я умею. Так что, мой выбор правильный!
Этим летом ребята вступили в новую, взрослую, семейную жизнь. Один успевал и работать, и учиться, набираясь новых удивительных и интересных знаний. Готовясь по ночам в экзаменам и зачётам, выделяя главные мысли в конспекте, и поглощая профессиональную литературу если не центнерами, то десятками килограмм точно.
Второй успевал работать и «прирабатывать» так, что денег хватало и на безбедную жизнь, и на симпатичные, раздутые от гордости, оценки в зачётной книжке. У каждого была своя жизнь, своё восприятие мира, и свои принципы.
§§§
Женя рос хилым слабым мальчиком. Он садился в кроватке, покачиваясь из стороны в сторону. Смотрел слегка выпученными глазами по сторонам, будто недоумевая, что он здесь делает. Из уголка полуоткрытого рта текла слюна, кулаки сами по себе тянулись в рот. Грязная распашонка и непростиранные ползунки вызывали даже отвращение у его матери, Зинаиды. Женщина тоже не отличалась чистотой тела и духа. Жидкие рыжие волосы были спутаны, как похмельные мысли в её голове. Готовить было лень. Молоко почти пропало, Женька плакал, прося еды и жалости. Сына подкармливала чужая мать. Женщина жила в соседнем дворе. В семье росли трое детей, младшему не было и года, как Зининому сыну. Муж работал на вахте, а Диляра занималась воспитанием детей. Она въезжала во двор на серой «Ниве», доставала полные пакеты из огромного багажника, и деловито направлялась в уютную чистую квартиру. Увидев однажды во дворе Зину с ребёнком на руках, она не задала ни единого вопроса. Беременные женщины или женщины с детьми знают всё друг о друге, в какой квартире живут, какой уровень достатка, какого возраста дети, и ещё многое, о чём не принято говорить вслух. Мамы будто соединены невидимыми глазу нитями, как грибы одного мицелия, как герои фильма «Аватар», На ви, что объединены священным деревом Эйва. Скоро Диляра по два-три раза в неделю стала заходить к пья но улыбающейся Зине, брать на руки Женю и кормить его готовым детским питанием то из баночки, то из яркого пакета.
Каждый раз, покидая квартиру, женщина, мать троих детей, хотела вернуться. Плюнуть в лицо Зине, впиться ногтями в её бессовестные глаза, и забрать мальчика из ужасной болотины его жизни. Но Диляра знала, что муж никогда не примет чужого ребёнка, тем более, ребёнка с такой особенной наследственностью. Женщина ходила в грязную вонючую квартиру, понимая бесполезность своих поступков. Зная, что она лишь продлевает мучения мальчика, утоляя его сиюминутный голод. Понимая, как горько он плачет по ночам, захлёбываясь слезами и мокротой рядом с родившей его женщиной, потерявшей однажды и навсегда испуганную душу.
Продолжение Глава 58.
Путеводитель здесь.