Тит Лабиен — одна из самых загадочных и противоречивых фигур поздней Римской Республики. Он был не только талантливым полководцем, но и одной из ключевых фигур Галльской войны, чьи успехи помогли Цезарю создать могущественную армию и укрепить свою власть.
Тит Лабиен у Гая Юлия Цезаря командовал самыми боеспособными IX и X легионами, особенно любимых Цезарем. Солдаты боготворили будущего диктатора и отдавали должное своему легату, который демонстрировал блестящее знание тактики, практические навыки ведения боя и личную отвагу.
Цезарь охотно награждал своего талантливого легата, позволял ему обогащаться, грабя захваченные галльские города, отличал после сражений, но по-настоящему — никогда не доверял. У него не было и мысли о том, чтобы предоставить Лабиену важный политический статус.
Куда менее талантливый в военном отношении Марк Антоний, напротив, был близок к Цезарю и ставился им выше отважного легата.
Если бы Тит Лабиен довольствовался лишь богатством и военной карьерой, он должен был быть обязанным Цезарю всем. Видимо амбиции его превышали отведённый ему Цезарем статус обласканного властью, но ограниченного армией полководца.
Когда началась Гражданская война между цезарианцами и Сенатом, Лабиен покинул Цезаря и примкнул к Помпею. Это событие породило множество споров среди историков.
Мнения историков
Точные причины предательства Тита Лабиена Цезарю неизвестны, но есть несколько версий историков, которые предлагают разные объяснения этому событию:
• Г. Ферреро считает, что Лабиен, одержавший крупные победы, стал считать себя полководцем, превосходящим самого Цезаря.
• Дж. Лич полагает, что Лабиен был недоволен отношением к нему проконсула. Командующий, по его мнению, мало ценил успехи своих легатов в Галлии и всё больше проявлял благосклонность не к нему, а к Марку Антонию.
• А. Б. Егоров считает, что Лабиен, будучи предан Помпею, чувствовал себя чужим в цезарианской элите.
• Дион Кассий пишет, что Лабиен стал заноситься, Цезарь не потерпел его претензий, и тогда обиженный Лабиен дезертировал и перешёл в лагерь Помпея, Катона, Цицерона и других республиканцев.
Наконец, существует версия, что Тит Лабиен изначально был человеком Помпея, и на самом деле он не предал Цезаря, а напротив, не предал Помпея, своего покровителя.
Было ли это изменой, или Лабиен лишь оставался верен своим изначальным убеждениям? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно детально рассмотреть его биографию, военные достижения и мотивы самого талантливого полководца Цезаря, его победоносного легата.
Молодость и начало карьеры
Тит Лабиен происходил из знатной и состоятельной плебейской семьи этрусского происхождения из области Пицена. С юных лет он стремился сделать политическую и военную карьеру.
В 63 году до н. э. Лабиен занял должность народного трибуна, где выступал против сенатской олигархии. Он поддерживал Гнея Помпея Великого и, возможно, с тех пор считал себя его клиентом.
В 60 или 59 году до н. э. Лабиен получил претуру, а вскоре после этого Цезарь назначил его своим легатом в Галлии. В это время отношения между Цезарем и Помпеем были почти дружественными, они породнились: Помпей взял в жёны дочь Цезаря Юлию.
Вероятнее всего, именно Помпей составил протекцию Лабиену в войсках цезарианцев. В связи с этим возникает вопрос, кому больше был обязан Лабиен: Цезарю или Помпею?
Возможно он считал награды и богатство, полученные от Цезаря само собой разумеющимся, заслуженным призом для своего военного таланта, а покровительство со стороны Помпея в самом начале своего жизненного пути — оценивал выше?
Галльская война: главная опора Цезаря
Лабиен стал правой рукой Цезаря в Галлии. Он командовал важнейшими военными операциями, блестяще действуя как стратег и тактик.
В «Записках о Галльской войне» Цезарь упоминает его чаще, чем кого-либо другого из своих легатов.
Лабиен был поставлен мною во главе войска, и он проявил исключительное усердие и мужество, добиваясь успеха в каждом порученном деле.
Ключевые битвы Лабиена в Галльской войне:
- Битва при Аксоне (57 г. до н. э.) – Лабиен командовал левым флангом римской армии и обеспечил победу над белгами, вынудив их отступить.
- Сражение при Лютеции (53 г. до н. э.) – Лабиен хитро использовал тактические ловушки, разгромив паризиев и укрепив контроль над рекой Секваной.
- Осадные операции при Герговии (52 г. до н. э.) – в ходе неудачного штурма крепости Лабиен удерживал центральные позиции, обеспечивая отход римлян.
- Битва при осаде Алезии (52 г. до н. э.) – Лабиен командовал оборонительными линиями, сыграв решающую роль в победе над Верцингеториксом.
Его вклад в успехи Цезаря был неоценим, однако постепенно между ними нарастало напряжение. Проконсул чувствовал недовольство своего легата, искренне не понимая, чего же он хочет ещё.
Цезарь неизменно закрывал глаза на грабежи галльских обозов, деревень и городов Лабиеном в личный карман, на его бесконтрольное обогащение на войне, и даже на прямое воровство из казны легионов.
Будущий диктатор всегда в этом смысле был снисходителен, прощая коррупцию не только Титу Лабиену, но и своему любимцу Марку Антонию. Он считал, что храбрым солдатам и командирам можно простить многое за их победы в бою и верность.
Однако именно в верности Лабиена и начал сомневаться Цезарь. Хорошо разбирающийся в людях будущий хозяин Рима уже тогда предполагал, что чрезмерные политические амбиции легата могут привести его на путь предательства.
Не была для него секретом и его связь с Помпеем, который из союзника начал превращаться во врага, особенно после смерти жены Юлии, дочери Цезаря.
Цезарь не сомневался в своём легате на поле боя. Он понимал, что самолюбие Лабиена не даст ему проиграть битву, струсить или проявить халатность. Но в политическом смысле доверия не было.
Отношения с Цезарем и Антонием
Хотя Цезарь доверял Лабиену, когда дело касалось ведения боевых действий, тот ощущал, что его влияние ослабевает. Цезарь всё больше сближался с Марком Антонием, который начинал играть всё более важную роль в его окружении.
Лабиен, привыкший к лидерству, мог считать себя несправедливо обойдённым. Возможно, это стало одной из причин его перехода в лагерь Помпея.
Действительно, со стороны пренебрежение победоносным легатом выглядело несправедливым. Марк Антоний не был великим полководцем. Но он, как никто, понимал политическое значение предстоящей Гражданской войны с Сенатом и трансформации республики в нечто большее.
С другой стороны, отличный тактик и стратег Лабиен себя явно переоценивал в качестве политика. Он не мог предложить Цезарю ничего за пределами армии и был откровенно слаб в политических интригах на гражданке.
К тому же его связь с Помпеем не оставляла ему никаких шансов возвыситься в мирной жизни, в случае победы цезарианцев.
Гражданская война: путь Лабиена к республиканцам
С началом гражданской войны Лабиен решительно встал на сторону республиканцев. Он участвовал в нескольких ключевых сражениях:
- Битва при Диррахии (48 г. до н. э.) – Лабиен сыграл важную роль в обороне лагеря Помпея, предотвратив прорыв Цезаря.
- Сражение при Фарсале (48 г. до н. э.) – командовал конницей, но не смог остановить разгром помпеянцев.
- Битва при Тапсе (46 г. до н. э.) – сражался в Африке, но после поражения Катона вынужден был бежать.
- Сражение при Мунде (45 г. до н. э.) – финальная битва двух партий, в которой Лабиен проявил мужество, но был убит в бою.
Отношения Лабиена с бывшими товарищами
После перехода Лабиена в стан республиканцев его бывшие товарищи-цезарианцы стали относиться к нему с презрением. Они видели в нём предателя, бросившего их в самый важный момент.
Перед сражением при Руспине произошёл показательный эпизод:
Солдат X легиона встретился с Лабиеном на поле боя. В глазах легионера горела ненависть.
— Ты сражаешься против нас? Против тех, кто шёл за тобой в Галлии? — выкрикнул солдат.
Лабиен выдержал паузу, затем медленно сказал:
— Я сражаюсь за Рим. А вы — за человека, который хочет быть царём.
— Цезарь дал нам победу. Ты дал нам предательство! — гневно ответил легионер и метнул копьё в своего бывшего командира.
Копьё убило под Лабиеном лошадь.
Согласно другому источнику, в ответ на крик солдата, что он представляет Х легион, его бывший легат завил: «Я не вижу здесь знамен Десятого», после чего солдат бросил в него копьё и сказал: «Лабиен, знай, что это в тебя целится солдат Десятого», намекая, что такой мощный и меткий бросок пилума мог совершить лишь воин Десятого легиона.
Этот момент стал символом окончательного разрыва между Лабиеном и его прошлым.
Милосердие и жестокость
В начале Гражданской войны Гай Юлий Цезарь охотно прощал побеждённых врагов. Он простил Цицерона и Брута. Он проявлял милосердие к целым когортам помпеянцев, если они сдавались в плен. Он был готов простить даже самого Помпея, и непримиримого Катона, не говоря уже о Лабиене.
Неоднократно Цезарь присылал к своему бывшему легату гонцов с гарантией прощения даже в случае обычного нейтралитета.
Он писал:
Я не прошу тебя действовать против своей чести, Тит, не прошу сдаваться мне, хотя ты конечно понимаешь, что дело Помпея безнадёжно. Не прошу присоединяться ко мне. Просто уйти из войска в частную жизнь, и я гарантирую тебе, даю слово, что тебя и твоих потомков не будут преследовать, и ты сохранишь всё своё состояние, а оно немалое, и возможно когда-нибудь ты сможешь вернуться в Рим и реализовать там свои амбиции и таланты…
Лабиен либо ничего не отвечал, а один раз в ожесточении — убил гонца. После этого письма от Цезаря поступать перестали.
Помпей был склонен отвечать на милосердие Цезаря — аналогично, часто отпуская захваченных в плен цезарианцев.
Однако ближе к концу войны ожесточение обеих лагерей перешло черту подобных благородных жестов. Более всего среди вождей помпеянцев проявлял жестокость к своим бывшим боевым товарищам Тит Лабиен. Он всегда настаивал на казнях пленных солдат Цезаря, и когда его не удавалось остановить, — казнил их, приказывал применять пытки, лично убивал врагов.
Сложно сказать, почему Лабиен так ненавидел солдат Цезаря. Он мстил им за своё предательство? Или за нереализовавшиеся и при выборе другой стороны собственные амбиции?
Разумеется, как человек военный, он понимал, что помпеянцы войну проигрывают...
В ответ и Цезарь перестал демонстрировать свои милосердие и доброту и отдал после победы при Тапсе нехарактерный для себя приказ: казнить 10 тысяч солдат помпеянцев, сдавшихся в плен.
Смерть Катона и голова Лабиена
После этой битвы покончил с собой самый непримиримый враг Цезаря и самый ярый защитник республики Катон Утический.
Цезарь сказал над его мёртвым телом философа и врага:
Катон, мне ненавистна твоя смерть, ибо тебе было ненавистно принять от меня спасение.
Многие вожди республиканцев сложили оружие или убили себя, один лишь Тит Лабиен сбежал в Испанию, чтобы продолжить войну против Цезаря, которого ненавидел даже больше, чем Катон Утический.
В последнем сражении Гражданской войны, в битве при Мунде бывший цезарианский легат дрался яростно, до последнего, и был убит на поле боя.
Его голову принесли Цезарю. Тот приказал оставить его наедине и провёл с головой самого яростного своего врага, некогда победоносного легата и боевого соратника, больше часа.
Какие слова говорил Цезарь мёртвой голове Лабиена? Никто не знает.
А как вы думаете, друзья? Что сказал Цезарь мёртвой голове легата?
Лабиен у Рубикона
Художественный рассказ автора.
Река Рубикон серебрилась в ночном свете, медленно текущая под чёрным, беззвёздным небом. На берегу, закутавшись в плащ, стоял человек, чей выбор мог изменить ход истории. Тит Лабиен смотрел на воду, вслушиваясь в тишину. Позади него в темноте остался лагерь Цезаря, наполненный треском костров, разговоров и мечтаний солдат о грядущем походе, богатстве и славе.
Речка Рубикон отделяла Галлию от Италии. На утро легионы Цезаря собирались перейти её, что обозначало начало кровопролитной Гражданской войны. Сам Цезарь и его сторонники в таком случае становились предателями в лице Сената и объявлялись вне закона.
Впереди — путь к Гнею Помпею Великому и Сенату. Путь в Рим. Легату Цезаря было бы достаточно в знак своих мирных намерений перейти речушку глубиной по колено без оружия, как гражданин, а не солдат.
Тит Лабиен был военным до мозга гостей всегда. Но сейчас он собирался стать на время простым квиритом, чтобы уже после присяги Помпею и Катону, Цицерону и Бруту, присяги всему Сенату, — снова стать воином и обратить меч уже против Цезаря.
Тит закрыл глаза. В памяти всплыли голоса прошлого. Он был рядом с Цезарем в самые тяжёлые моменты Галльской войны. Он вел его легионы в бой, одерживал для него победы, но всегда знал: они идут разными дорогами.
— Ты не пойдёшь с нами? — раздался голос.
Лабиен обернулся и увидел перед собой Юлия Цезаря. В его взгляде не было гнева, лишь ожидание ответа.
— Я не могу, Гай, — ответил Лабиен. — Ты идёшь против Рима.
— А что есть Рим? Сенат? Те, кто боятся меня больше, чем варваров? Те, кто готовы уничтожить своих, лишь бы не дать власть кому-то, кто добился её своим мечом? — Цезарь подошёл ближе. — Ты был рядом со мной всегда. Почему же теперь уходишь?
Воцарилось молчание.
— Потому что я верю в республику, — сказал Лабиен наконец.
— Ты веришь в призрак, Лабиен, — тихо ответил Цезарь. — Ты думаешь, что за тобой стоит что-то большее, но на самом деле за тобой пустота. Тебя ведут твои амбиции.
— Я сражался за тебя. Проливал кровь: свою и твоих врагов. А что у меня есть? У Антония есть то же самое, но я лучше. Но твой близкий друг — не я! Он!
— Я так и думал, что в этом дело, — усмехнулся Цезарь. — Пожалуйста, Тит, не говори трескучих фраз о республике. Тебе мало военных почестей, богатств и славы. Ты хочешь политического признания! Хочешь править со мной в Риме?
Ты солдат, Тит! Иди со мной, сражайся против всех моих врагов: Помпея, Катона, Цицерона, и ты станешь ещё более богатым нобилем и знаменитым командиром! Обладателем вилл и дворцов. Тысячи рабов и многие югеры плодородной земли.
Пойдём со мной на Парфию, на даков! У тебя будут триумфы в Риме, овации толпы, ослепительная слава! За тобой, в золотой колеснице, поведут рабов, пленных царей в золотых цепях! Ты возглавишь одну из моих армий, пока Марк Антоний будет скучать, заседая в Сенате, и корпеть над пергаментами!
Лабиен промолчал. Он ещё раз посмотрел на реку, глубоко вдохнул ночной воздух и сделал шаг назад. Он отцепил гладиус и бросил его в воду Рубикона. Отцепил поножи, бросил скутум и пилумы. Снял с головы золочёный шлем легата и положил его у ног Цезаря. Снял с себя знаки отличия, награды и золотые браслеты с рук и положил всё туда же, под ноги бывшему соратнику и командиру. Скинул алый плащ с брошью командира двух легионов.
Снял безымянного пальца правой руки подарок Цезаря — кольцо с огромным рубином, за взятие Алезии, а с левой руки, с мизинца — трофейный перстень, принадлежащий вождю авернов и царю всех галлов, Верцингеториксу, с изумрудом, и бросил кольца в грязь.
Демонстративно оставил кольцо от Помпея Великого: крупный алмаз в электруме, сплаве золота и серебра.
Даже не глядя на Цезаря, он вступил в воды Рубикона, и побрёл по реке, на ходу избавляясь от нагрудника и отстёгивая застёжки от стальных пластин Lorica musculata.
Уже не легат Цезаря, а обычный квирит Тит Лабиен шёл туда, где его ждал другой путь, другая судьба. Он сделал свой выбор.
С другого берега Гай Юлий Цезарь, будущий диктатор Рима, молча смотрел в спину шагающего мертвеца.