Настя мучительно долго выбирала, что надеть. Разложенные по кровати платья казались то слишком яркими, то безнадежно скучными. В конце концов она остановилась на бирюзовом — подарке мамы на прошлый день рождения.
— Даниил, мы опоздаем! — крикнула она в сторону ванной комнаты, нервно поправляя волосы перед зеркалом.
Муж не ответил. Она услышала только шум льющейся воды.
Ну конечно, он даже не торопится, будто не он настаивал на этой встрече.
Настя вздохнула, присев на край кровати. Сегодняшний семейный праздник у родителей Даниила вызывал у неё смешанные чувства. С одной стороны, она любила своих свёкров.
С другой — каждый семейный ужин превращался в негласное соревнование, где она, невестка, чувствовала себя вечно проигравшей. Мама Даниила, Нина Павловна, могла одним комментарием перечеркнуть все её кулинарные старания.
— Я почти готов, — Даниил появился в дверях, вытирая мокрые волосы полотенцем. — Ты чего такая хмурая?
— Нормальная я, — отрезала Настя, поднимаясь с кровати. — Просто волнуюсь, как пройдёт вечер.
Даниил подошел ближе, положил руки ей на плечи.
— Эй, это просто семейный ужин. Что может пойти не так?
Настя подняла на него глаза. Иногда его наивная вера в благополучное развитие событий её умиляла, иногда — раздражала до скрежета зубов. Сегодня был второй случай.
— Многое может пойти не так, и ты это прекрасно знаешь, — она высвободилась из его рук и направилась в прихожую.
В машине они ехали молча. Настя смотрела в окно, избегая взгляда мужа. Город проплывал мимо, но она почти не замечала его. В голове крутился предстоящий вечер, репетировались возможные диалоги, воображались худшие сценарии.
— Знаешь, — нарушил молчание Даниил, — я хотел сказать тебе кое-что.
Настя повернулась к нему, вопросительно подняв бровь.
— Сегодня может быть один разговор... Насчёт квартиры.
Настя напряглась.
— Какой ещё разговор? О чём ты?
Даниил неловко барабанил пальцами по рулю, явно подбирая слова.
— Понимаешь, папа предложил нам купить квартиру. Вернее, он предложил помочь с первым взносом.
— Что?! — Настя резко выпрямилась. — И ты молчал об этом до сегодняшнего дня?
— Я хотел сначала сам всё обдумать. Мы же говорили, что хотим переехать в собственное жильё.
— Да, говорили! Но мы также говорили, что сделаем это сами. Без помощи твоих родителей!
— Настя, не начинай, пожалуйста. Это просто помощь. Все родители помогают своим детям, когда могут.
— Дело не в помощи. А в том, что ты снова принял решение без меня! — её голос дрожал от обиды. — Ты обсудил это с отцом. Но не со мной. Своей женой!
Даниил вздохнул.
— Я ничего не принимал. Папа просто предложил, я сказал, что подумаю и обсужу с тобой. И вот — обсуждаю.
— За пять минут до встречи! Прекрасно, просто прекрасно. И что ты ожидаешь? Что я буду мило улыбаться и благодарить твоего отца за его щедрость?
— Я ожидаю, что ты хотя бы выслушаешь предложение, прежде чем отказываться.
Настя отвернулась к окну. Внутри неё всё кипело от возмущения. Дело было даже не в самом предложении, а в том, как всё это преподносилось. Опять её ставят перед фактом. Опять решения принимаются где-то в мужском кругу, без её участия.
Когда они подъехали к дому родителей Даниила, Настя заставила себя глубоко вдохнуть и медленно выдохнуть.
Соберись. Это всего лишь один вечер.
Даниил выключил двигатель и повернулся к ней.
— Послушай, давай не будем ссориться сегодня, хорошо? Просто послушай, что скажет папа, а потом мы всё обсудим дома, только ты и я. Обещаю.
Настя кивнула, хотя внутри неё всё протестовало. Она знала, что разговор будет не таким простым, как представляет себе Даниил. За годы брака она успела хорошо изучить его семью. Каждое предложение, каждый подарок имели свою цену — и обычно этой ценой было подчинение их правилам.
***
Родительский дом встретил их запахом свежей выпечки и приглушённым гулом голосов.
В просторной гостиной уже собралась вся семья. Родители Даниила, его младшая сестра с мужем и двое дальних родственников, которых Настя почти не знала. Все обернулись, когда они вошли.
— А вот и наши молодожёны! — воскликнула Нина Павловна, поднимаясь с дивана для приветствия.
Молодожёны. Спустя четыре года брака.
Настя натянуто улыбнулась, позволяя свекрови обнять себя. От Нины Павловны исходил запах дорогих духов и едва уловимое напряжение, которое всегда сопровождало их встречи.
— Какое милое платье, — прокомментировала свекровь, окидывая её оценивающим взглядом. — Бирюзовый так молодит.
Настя почувствовала укол раздражения. Ей было всего двадцать восемь, и она не нуждалась в том, чтобы её «молодили».
— Спасибо, — сухо ответила она, проходя дальше в комнату.
Отец Даниила, Михаил Степанович, крепко пожал руку сыну и кивнул Насте. Он всегда держался на дистанции, предпочитая наблюдать со стороны.
— Мы уже начали думать, что вы не приедете, — заметил он, посмотрев на часы.
— Пробки, — коротко объяснил Даниил.
Они расположились за большим овальным столом, уставленным закусками и салатами. Нина Павловна суетилась вокруг, подкладывая то одно, то другое.
Разговор потёк по привычному руслу — обсуждение новостей, работы, планов на лето. Настя в основном молчала, вставляя реплики только когда к ней обращались напрямую. Даниил, наоборот, был оживлён. Он много шутил и рассказывал о своих успехах на работе.
— А как твоя карьера, Настенька? — неожиданно спросила Нина Павловна, и все взгляды обратились к Насте.
Вопрос прозвучал невинно. Но Настя знала, что за ним стоит. Её карьера в маркетинге всегда была предметом скрытой критики со стороны свекрови. Она считала, что настоящая женщина должна сосредоточиться на семье.
— Всё отлично, — ответила Настя с вызовом в голосе. — Недавно наш проект получил премию. И мне предложили повышение.
Она умолчала о том, что повышение означало бы больше командировок и меньше времени на семью. Тема, которая уже вызвала несколько серьёзных ссор с Даниилом.
— Как интересно, — протянула Нина Павловна. — И ты, конечно, согласилась?
Настя почувствовала, как Даниил напрягся рядом с ней.
— Я всё ещё обдумываю предложение.
— Мудро, очень мудро, — одобрительно кивнула свекровь. — В вашем возрасте пора уже подумать и о детях. Карьера карьерой, но семья важнее, ты не находишь?
Настя сжала вилку так, что побелели костяшки пальцев.
Опять двадцать пять. Каждый раз одно и то же.
— Я нахожу, что каждый сам решает, что для него важнее, — ответила она, стараясь говорить спокойно.
— Конечно-конечно, — закивала Нина Павловна. Но по её тону было понятно, что она не согласна. — Просто мы с Мишей уже так мечтаем о внуках. Правда, дорогой?
Отец Даниила неопределённо хмыкнул, не отрываясь от тарелки.
— Мама, давай не сегодня, — вмешался Даниил. — У нас есть более важные темы для обсуждения.
Настя бросила на него благодарный взгляд, хотя и понимала, что он перевёл разговор на тему квартиры — что было не намного лучше.
Михаил Степанович, словно ожидая этого момента, отложил вилку и выпрямился.
— Да, действительно. Мы с матерью долго думали и решили, что пора вам задуматься о собственном жилье. Съёмная квартира — это всё временно, а семье нужны корни.
Настя почувствовала, как у неё заколотилось сердце. Вот оно. Начинается.
— Мы с Настей как раз обсуждали этот вопрос, — дипломатично сказал Даниил.
— Мы готовы помочь с первым взносом, — продолжил Михаил Степанович. — А также с ежемесячными платежами, если понадобится. В конце концов, это инвестиция в будущее.
Настя молчала, чувствуя, как внутри нарастает протест. Она знала, что за щедростью родителей Даниила скрывались их амбиции и желание контролировать.
— Это очень щедрое предложение, — начал Даниил. И Настя почувствовала, что он сейчас примет его без дальнейших обсуждений.
— Мне кажется, нам нужно всё хорошенько обдумать, — вмешалась она. — Покупка квартиры — это серьёзный шаг. И мы должны быть уверены, что справимся самостоятельно.
Нина Павловна поджала губы.
— А что тут думать? Родители предлагают помощь, надо брать, пока дают.
— Дело не в этом, — возразила Настя. — Просто мы с Даниилом всегда хотели добиться всего сами. Это был наш план.
— План? — Михаил Степанович скептически поднял бровь. — А план включал и то, сколько лет вы будете копить на первоначальный взнос? При нынешних ценах на недвижимость.
Настя почувствовала, как лицо заливает краска. Да, тема денег всегда была болезненной. Её зарплата была меньше, чем у Даниила. И его родители никогда не упускали случая напомнить об этом.
— У нас есть сбережения, — твёрдо сказала она. — И я скоро получу премию.
— Премия — это прекрасно, — кивнула Нина Павловна. — Но всё же не сравнить с стабильностью, которую мы предлагаем.
— Я считаю, мы должны принять помощь, — неожиданно сказал Даниил. И Настя ошарашено посмотрела на него. — Это шанс начать жить по-настоящему, в своём доме.
Всё это время она надеялась, что он поддержит её, что они вместе отстоят свою независимость. И вот теперь, прямо на глазах у всех, он предал их общую мечту.
Именно в этот момент раздался звонок в дверь.
Все обернулись. Нина Павловна нахмурилась.
— Ты кого-то ещё ждёшь? — спросила она у мужа.
Михаил Степанович покачал головой.
— Может, соседи, — предположил он. — Я открою.
Он вышел из комнаты. И Настя с облегчением выдохнула, радуясь неожиданной передышке. Она чувствовала на себе пристальный взгляд Даниила. Но не хотела смотреть на него. Предательство жгло её изнутри.
Из прихожей послышались приглушённые голоса, а затем — выражение крайнего удивления Михаила Степановича:
— ЧТО ТЫ ЗДЕСЬ ДЕЛАЕШЬ?
Настя вздрогнула от неожиданности. Никогда раньше она не слышала, чтобы сдержанный свёкор повышал голос.
Все затихли, прислушиваясь. В прихожей продолжался разговор. Но уже тише. И нельзя было разобрать слов. Нина Павловна встала из-за стола и направилась к двери.
— Кто там, Миша? — спросила она, но ответа не последовало.
И вот наконец дверь в гостиную открылась. И на пороге появились трое — Михаил Степанович с искажённым от гнева лицом. Нина Павловна с выражением полного шока и... незнакомый мужчина средних лет, высокий, с проседью в волосах и каким-то странно знакомым выражением глаз.
Настя перевела взгляд на Даниила и увидела, как он побледнел. Он смотрел на незнакомца так, будто увидел призрака.
— Кто это? — шёпотом спросила она. Но Даниил словно не слышал её.
Михаил Степанович, справившись с первоначальным шоком, откашлялся и обратился к собравшимся:
— Прошу прощения за это вторжение. Это... — он запнулся, явно не зная, как представить гостя.
— Я Александр, — сам представился незнакомец, обводя взглядом застолье. — Старший брат Михаила.
В комнате воцарилась абсолютная тишина. Настя растерянно моргала, пытаясь осмыслить услышанное. Старший брат? Но Даниил никогда не упоминал о дяде. Ни разу за все годы.
— Какой ещё брат? — первой нарушила молчание сестра Даниила. — Папа, что происходит?
Михаил Степанович выглядел так, будто его загнали в угол.
— Проходи, — наконец сказал он, жестом приглашая брата к столу. — Раз уж ты здесь.
Александр прошёл в комнату, и теперь Настя могла разглядеть его лучше. Он был похож на Михаила Степановича. Но черты лица были резче, взгляд — жёстче.
— Приятно наконец познакомиться со всеми, — сказал он, и в его голосе Настя услышала нотки иронии.
Даниил наконец вышел из оцепенения.
— Откуда ты взялся? — спросил он прямо, и Настя удивилась резкости в его голосе.
Александр усмехнулся.
— Из другой жизни, племянник. Двадцать лет назад я уехал в Австралию, и твой отец предпочел сделать вид, что его брат просто исчез. Удобно, не правда ли?
Нина Павловна заметно побледнела и опустилась на стул.
Атмосфера в комнате накалилась до предела. Настя чувствовала, как недавняя ссора из-за квартиры отступила на задний план перед лицом этого нового, неожиданного поворота.
— Значит, мой брат никогда не рассказывал вам обо мне? — Александр обратился ко всем, но смотрел при этом на Настю. — Неудивительно. Семейная тайна, так сказать.
— Что тебе нужно, Саша? — устало спросил Михаил Степанович. — Зачем ты пришёл?
Александр развёл руками, как будто ответ был очевиден.
— Навестить родного брата, познакомиться с его семьёй. Разве не это делают нормальные люди?
— Нормальные люди не заявляются без приглашения через двадцать лет молчания, — парировал Михаил Степанович.
— А ты бы пригласил меня, если бы я позвонил? — с вызовом спросил Александр.
Ответом была тишина.
Настя переводила взгляд с одного на другого, пытаясь понять суть конфликта. Очевидно, между братьями было что-то серьёзное, что-то, о чём не говорили. Она посмотрела на Даниила, ища объяснений, но он выглядел таким же растерянным, как и она.
— Что ж, — Александр обвёл взглядом всех присутствующих. — Раз уж я здесь, может, поговорим начистоту? О прошлом. О деньгах.
— Хватит, — Михаил Степанович встал, его лицо покраснело от гнева. — Ты не будешь устраивать сцены в моём доме.
— В твоём доме? — Александр рассмеялся, но в его смехе не было веселья. — Ты хотел сказать, в нашем доме. Или ты забыл, что половина квартиры принадлежит мне по завещанию отца?
Воцарилась тишина. Настя видела, как шокированно застыли все вокруг. Даниил схватил её за руку под столом, сжав так сильно, что стало больно.
— Что? — наконец выдавила из себя Нина Павловна. — Миша, о чём он говорит?
Михаил Степанович выглядел так, будто его ударили под дых.
— Саша, не сейчас. Мы можем обсудить это наедине...
— Наедине? — перебил его Александр. — Как мы обсуждали это наедине двадцать лет назад, когда ты обещал сохранить мою долю? Нет, брат. Я устал от разговоров наедине. Пора всей семье узнать правду.
Настя почувствовала, что оказалась в эпицентре семейной драмы, о которой не имела ни малейшего представления. Она инстинктивно отодвинулась от стола, как будто хотела физически дистанцироваться от происходящего.
— Это наша квартира, — твёрдо сказала Нина Павловна.
— Двадцать лет назад, — начал Александр, видя, что брат молчит, — я решил всё бросить и уехать. Начать с чистого листа на другом континенте. Но прежде чем покинуть страну, я передал Михаилу всё, что у меня было. Документы на часть квартиры, который достался нам от родителей. Он поклялся сохранить моё наследство до моего возвращения.
В комнате стало так тихо, что Настя услышала, как за окном проехала машина. Нина Павловна застыла с полуоткрытым ртом, её рука, державшая салфетку, безвольно опустилась на стол.
— Правда в том, что я не верил в твоё возвращение, — продолжил он, глядя прямо на брата. — Двадцать лет, Саша. ДВАДЦАТЬ. Ни звонка, ни письма.
Александр усмехнулся, но глаза оставались холодными.
— А теперь, когда я вернулся, ты делаешь вид, будто ничего не было? Будто не ты обещал сохранить мою долю?
Даниил встал, его стул с грохотом отодвинулся назад.
— Пап, это правда? — его голос звучал непривычно высоко. — Часть квартиры принадлежит не тебе?
Всё происходящее казалось Насте каким-то сюрреалистичным спектаклем. Семья, которую она считала образцом благополучия, на глазах превращалась в клубок недосказанностей и старых обид.
— Это... сложно объяснить, — Михаил Степанович тяжело опустился на стул, внезапно постарев на десять лет. — Тогда были другие времена. Мы с Сашей унаследовали квартиры, но ему нужны были деньги для отъезда. Я предложил выкупить его долю.
— За бесценок, — вставил Александр.
— За ту сумму, что смог собрать! — огрызнулся Михаил Степанович. — Но ты не захотел продавать. Вместо этого предложил сохранить твою долю, пока не вернёшься. А я... я был уверен, что ты не вернёшься.
Нина Павловна внезапно поднялась, её лицо стало пунцовым.
— Ты никогда не говорил мне об этом, — процедила она сквозь зубы. — Все эти годы ты скрывал, что половина нашей квартиры принадлежит ему?
Настя почувствовала, как Даниил крепче сжал её руку. Вот оно что, подумала она. Вот откуда эти внезапные разговоры о собственном жилье для них.
— Нам нужно поговорить, — твёрдо сказала она, поднимаясь и дёргая Даниила за руку. — Прямо сейчас.
Не дожидаясь ответа, она направилась в коридор. Даниил последовал за ней, на его лице застыло выражение растерянности и стыда.
— Ты знал? — спросила она, как только они остались наедине. — Ты знал про этого дядю и про дом?
Даниил провёл рукой по волосам, взгляд метался по стенам.
— Я... слышал что-то в детстве. Смутные разговоры. Но потом все делали вид, что его не существует. Я думал, может, он его уже нет или... не знаю.
— А квартира? — Настя скрестила руки на груди. — Это тоже часть какой-то семейной тайны?
Даниил побледнел ещё сильнее.
— Я не знаю, Настя. Клянусь, я не знал об этом.
Из гостиной донеслись повышенные голоса. Нина Павловна что-то кричала, и в её голосе звенели слёзы.
— Я хочу домой, — решительно сказала Настя. — Сейчас же.
— Но мы не можем просто уйти...
— Можем, — отрезала она. — Это не наша битва. И это точно не тот ужин, на который я рассчитывала.
Настя вернулась в гостиную, где Александр и Михаил Степанович стояли лицом к лицу, а Нина Павловна сидела, закрыв лицо руками.
— Извините, но нам пора, — громко сказала Настя. — Спасибо за ужин.
Никто не попытался их остановить. Даниил молча взял куртки, и вскоре они уже сидели в машине.
Тишина между ними была тяжёлой и вязкой. Настя смотрела прямо перед собой, чувствуя странное опустошение. Всё, что так волновало её пару часов назад — разговор о квартире, навязчивые вопросы о детях — теперь казалось мелким и незначительным.
— Знаешь, — наконец сказал Даниил, нарушив молчание, — мне всегда казалось, что в нашей семье всё идеально. Что у нас нет тех проблем, что у других.
Настя повернулась к нему.
— А мне всегда казалось, что твои родители слишком идеальны. Будто они играют роли из какого-то фильма о примерной семье.
Даниил грустно усмехнулся.
— Может, так и было.
Он свернул к ночному супермаркету и остановил машину.
— Зачем мы здесь? — спросила Настя.
— Хочу купить чего-нибудь. Есть хочется, а ужин мы так и не доели.
В ярко освещённом супермаркете они молча бродили между полками, выбирая что-то на ужин. Настя взяла корзину и положила в неё готовый салат и хлеб. Даниил добавил сок и шоколадку — её любимую, с орехами.
— Извини, — сказал он у кассы. — За всё это... за родителей, за квартиру, за то, что не обсудил с тобой.
Настя медленно выложила покупки на ленту.
— Я не злюсь на тебя из-за того, что случилось сегодня, — сказала она, глядя ему в глаза. — Но я злюсь из-за того, что ты не посоветовался со мной насчёт квартиры. Ты и я — мы команда, помнишь? Нам нужно решать всё вместе.
Даниил кивнул.
— Я знаю. Просто... мне казалось, это хорошая возможность. Но теперь я даже не уверен, что предложение ещё в силе.
— Думаешь, из-за появления твоего дяди?
— Кто знает... теперь всё может измениться.
Они расплатились и вышли на парковку. Ночной воздух был прохладным и свежим после душного магазина.
— Что бы ни случилось с твоими родителями и дядей, это не должно влиять на нас, — сказала Настя, когда они сели в машину. — Мы разберёмся с квартирой сами. По нашему плану. Без их помощи.
Даниил посмотрел на неё с удивлением.
— Ты уверена? Это значит, что придётся ещё пару лет копить...
— Уверена, — кивнула она. — Лучше подождать, но сделать всё по-своему. Без обязательств перед твоими родителями... или дядей, — добавила она с лёгкой улыбкой.
Даниил смотрел на неё долго, будто впервые видел. Затем наклонился и легко поцеловал в щёку.
— Прости за сегодняшний вечер.
— По крайней мере, было... познавательно, — Настя невольно улыбнулась. — Все семьи хранят какие-то тайны. Просто у одних они крупнее, у других — мельче.
Даниил завёл машину.
— Главное, чтобы у нас с тобой не было таких тайн.
— Согласна, — Настя прижалась виском к холодному стеклу и закрыла глаза. — И ещё одно.
— Да?
— В следующий раз, когда твоя мама начнёт разговор о детях, я скажу ей прямо, что решать будем мы. И только мы.
Даниил улыбнулся.
— Я буду рядом. Обещаю.
Машина тронулась с места. Впереди был долгий разговор дома, много планов, много решений. Но сейчас, наконец, Настя чувствовала, что они по-настоящему вместе. Что какими бы ни были тайны семьи Даниила, они не встанут между ними.
Прошла неделя. Настя сидела на кухне и просматривала объявления о продаже квартир на своём ноутбуке. После той памятной вечеринки многое изменилось.
Даниил позвонил отцу на следующий день. Разговор был долгим и тяжёлым. Как оказалось, Александр действительно имел законное право на часть дома. Михаил Степанович признался, что все эти годы жил в страхе, что брат когда-нибудь вернётся и потребует своё.
Родители Даниила теперь были заняты собственными проблемами. Разговоры о помощи с квартирой отошли на второй план. Нина Павловна была в ярости от того, что муж скрыл от неё такую важную информацию, и теперь они едва разговаривали друг с другом.
***
Услышав шаги, Настя подняла голову. Даниил вернулся с работы раньше обычного, и по его лицу она поняла, что случилось что-то важное.
— Мне предложили новую должность, — сказал он, присаживаясь рядом. — В другом городе.
Настя закрыла ноутбук.
— Расскажи.
— Это повышение. Больше ответственности, больше денег. Но придётся переехать в Екатеринбург.
Настя задумалась. Екатеринбург. Другой город, вдали от родителей Даниила, от всей этой семейной драмы, от неловких ужинов и напряжённых разговоров.
— Что думаешь? — спросил Даниил, внимательно глядя на неё.
— А что думаешь ты? — спросила она в ответ.
— Я думаю... это может быть нашим новым началом. Только ты и я, без чужих советов и ожиданий.
Настя почувствовала, как внутри разливается тепло. Только ты и я. Именно так она всегда и представляла их семью.
— Тогда давай сделаем это, — она улыбнулась и протянула руку. — Только учти: если там нам опять предложат помощь с жильём — мы откажемся.
Даниил рассмеялся и сжал её ладонь.
— Обещаю. Никакой помощи. Только наши силы, наши решения.
— И никаких семейных тайн, — добавила Настя.
Даниил серьёзно кивнул:
— Никаких тайн.
За окном их съёмной квартиры начиналась весна. Впереди был новый город, новая работа, новые трудности. Но главное — они наконец-то станут настоящей командой. Без вмешательства родственников, без старых обид и секретов. Только ты и я, повторила Настя про себя. Только мы.
И этого было достаточно.
Читатели выбирают интересный рассказ
Радуюсь каждому, кто подписался на мой канал "Радость и слезы"! Спасибо, что вы со мной!