Морозным утром 1071 года Киев залило ярким солнцем. Редкость для тех мест! В княжеских палатах родилась девочка с огромными серыми глазами. Назвали Евпраксией. И кто бы мог подумать, какая судьба-злодейка ждёт малышку впереди?
Родилась она в знатной семье. Дед — сам Ярослав Мудрый, тот самый, что породнился со всеми европейскими дворами. Мать — вторая жена князя Всеволода, красавица Анна. Девочка росла среди роскоши и достатка, как водится у княжеского рода. А красотой пошла в мать — глаза серые, с пушистыми ресницами, любое сердце растопят. Няньки души в ней не чаяли, баловали как могли.
Да только не дали ей выбора, как и всем девушкам того времени. В двенадцать лет — совсем ребёнок ещё! — просватали за саксонского маркграфа. Шестнадцатилетний Генрих Длинный из рода фон Штаде был жених завидный — земли, замки, влияние. Только девочке-то что с того? Для неё это была разлука с родным домом, с близкими.
— Не губите меня, родненькие! Пропаду на чужбине, как птица в клетке, — заливалась слезами Евпраксия, цепляясь за материнский подол. — Поздно, доченька. Слово княжеское дано, — вздыхал отец, отводя глаза. — Такова твоя доля.
Холодной промозглой осенью увезли малышку в Германию. За ней тянулся караван с приданым — иконы, церковная утварь, меха, золото. В хрониках Розенфельдского монастыря так и записали: явилась дочь русского царя с верблюдами, гружёными несметными богатствами. Немцы глазам не верили — такого богатства они давно не видывали!
Отдали Евпраксию в монастырь Кведлинбург на воспитание. Не абы куда — аббатисой там была Адельгейда, родная сестра самого императора. Девочка поначалу плакала ночами, вспоминая родной Киев. Но постепенно привыкла, освоилась. Аббатиса полюбила смышлёную и жизнерадостную русскую княжну, стала ей как мать. Три года провела Евпраксия в монастырских стенах, учила языки, этикет и прочие премудрости чужой страны.
В пятнадцать — совсем юная ещё! — приняла католичество, стала Адельгейдой и вышла замуж за Генриха фон Штаде. Поначалу жизнь складывалась неплохо, молодой муж был к ней добр. Только счастье оказалось коротким — через год Генрих внезапно умер. Поговаривали, что отравил его сам император Генрих IV, поднёсший на пиру кубок с отравленным вином.
Куда теперь деваться молодой вдове? Домой вернуться? Там ждал монастырь — старшую сестру её, Анну-Янку, уже постригли в монахини. А тут сам император, прозванный в народе рыжебородым Сатиром, стал заглядываться на красавицу. И надо же такому случиться — вскоре его жена Берта внезапно умерла. Совпадение? Вряд ли. Вдовец тут же сделал Евпраксии предложение руки и сердца.
Умница Евпраксия, хоть и молода была, а смекнула: торопиться не стоит. Попросила год на раздумья. Целый год провела в тишине монастыря, прежде чем дать согласие. Сначала корона, через год — венчание. Разница в возрасте — двадцать лет. Ему сорок, ей двадцать.
Слыханное ли дело? Русская княжна — императрица Священной Римской империи! До неё никто из Руси таких высот не достигал! В Киеве радость. Всеволод на вече хвастался перед горожанами, народ гулял по улицам, мёд и брагу пили бочками. Гордость распирала киевлян — их княжна теперь владычица половины Европы!
Шли годы. Евпраксия расцвела красотой невиданной. Мужчины взгляды не отводили, когда проезжала она по улицам. Генрих ревновал как безумный. Каждый разговор с вельможей, каждый брошенный взгляд вызывал в нём подозрения. В конце концов решился на подлость неслыханную. В хрониках записано: подослал барона соблазнять жену. Та отказывала, но, устав от приставаний, назначила встречу. Явился сам император, а вместо жены — слуги в женских платьях. Выпороли незваного гостя по приказу хозяйки, да так, что неделю сидеть не мог!
После этого случая жизнь Евпраксии превратилась в кошмар. За корону пришлось платить горькими слезами. Генрих возненавидел жену лютой ненавистью — такой, что страшно становилось придворным.
Почему так возненавидел император свою русскую жену? Кто-то считает — из-за её вольного нрава и непосредственности. Другие говорят — принадлежал император к тайной секте николаитов с их жуткими обрядами. Заставлял жену участвовать, а она противилась.
Саксонские летописцы писали, что не могут описать все издевательства, чтоб не развратить читателя. Сама Евпраксия потом рассказала — муж не только унижал её словами, но и принуждал к связям с приближёнными. Кошмар какой-то, а не жизнь!
Пыталась бежать — поймали. Заточили в Веронском замке на три долгих года. Каждое утро одно и то же: одевают, выводят гулять по замку. За ворота — ни шагу. Тоска смертная, лишь молитвы и спасали.
Генрих даже сына Конрада заставлял оскорблять мачеху. Тот отказался наотрез, сбежал и всё рассказал в Риме. Правительница Тосканы Матильда, заклятый враг Генриха, услышав эту историю, решила помочь Евпраксии. Передала золото через верных людей, подкупили стражу, и императрица наконец-то сбежала из своей золотой клетки.
Матильда приняла Евпраксию с королевскими почестями. Увидела в ней главное оружие против ненавистного Генриха. А сама Адельгейда просто радовалась свободе, как птица, вырвавшаяся из силков.
Папа Урбан тоже решил использовать императрицу в своих целях. "Расскажите о своих муках, ваше величество, излейте боль, что носите в сердце", — просил он через посланника.
Евпраксию привезли в Рим. "Иду на суд Божий", — гордо заявила она папе. Понимала прекрасно: это не просто личное дело, а большая политика, игра престолов.
На церковном соборе в Пьяченце перед тысячами людей рассказала обо всех злодеяниях мужа. Какое мужество по тем временам! Женщина публично обвиняет самого императора! Генриха тут же отлучили от церкви и лишили престола. Умер он в забвении, всеми брошенный. А брак с Евпраксией признали недействительным.
Так русская княжна нашла в себе силы сбросить оковы и вернуть себе свободу. Но домой путь был долгим. Сначала жила у тёти в Венгрии, королевы Анастасии Ярославны, но преследования со стороны сторонников Генриха заставили вернуться в родной Киев. Там постриглась в монахини, как и многие княжны того времени.
Прожила в монастыре недолго. В 38 лет измученное сердце остановилось. Даже после смерти судьба была к ней немилостива. Киевское духовенство осудило её выступление против мужа. В былинах даже появился отрицательный образ Апраксы-королевишны, чужестранки непокорной.
Так завершилась удивительная судьба русской княжны, ставшей императрицей и восставшей против могущественного владыки. Правда ли всё так было или часть приукрасили летописцы — кто знает? Историки спорят до хрипоты, а мы можем только гадать.