Учусь на историка

Солнечным июльским днем 1999 года пожилая женщина впервые пожаловалась на боль в спине. Никто и предположить не мог, что эта боль станет началом конца. Воздух был напоен ароматом цветущих лип, жизнь текла своим чередом, а смерть уже затаилась внутри нее, выжидая момент для решающего удара. Так начался последний акт драмы жизни Раисы Горбачевой — женщины, которую в СССР многие недолюбливали, но чья человеческая трагедия заставила весь мир замереть в сочувствии. Раису Максимовну не жаловали в народе...

Душный запах лекарств пропитал комнаты некогда шумного дворца. Слуги ходили на цыпочках, а врачи говорили шепотом. Тишину нарушало лишь тяжелое дыхание старика, лежащего в постели. Мало кто в огромной стране знал, что происходит за этими стенами, где тихо угасала жизнь человека, заставлявшего трепетать миллионы. Закат жизни Мао Цзэдуна оказался таким же драматичным, как и его путь к власти. Слабость подкралась незаметно. В 1972 году Мао еще выглядел бодрым 78-летним стариком, который только что разгромил заговор внутри партии и продолжал железной хваткой держать страну...

В тот тёплый летний вечер 4 июля 1980 года Москва жила предчувствием Олимпиады. На улицах суетились строители, заканчивающие последние приготовления, а на вокзалах было непривычно пусто — въезд в столицу ограничили. Именно в такой день на курский перрон прибыл поезд Москва-Харьков, обычный рейсовый состав, который навсегда оставит мрачный след в памяти очевидцев и криминальных хрониках. Знаете, бывает так, что в самый обычный день происходит что-то, что потом долго не даёт покоя? Так случилось и тогда...

Если фильм с Куравлёвым – значит, точно стоит глянуть! И правда ведь, больше 250 ролей превратили Леонида Вячеславовича в одного из самых узнаваемых и любимых лиц советского и российского кино. За многолетнюю карьеру он подарил нам столько ярких образов, что и не сосчитать. А при этом в жизни оставался человеком особенным, со своим, весьма непростым характером. Кто бы мог подумать, что его чуть не вышвырнули из ВГИКа за профнепригодность! Сам Куравлёв потом не раз удивлялся: "И как меня только взяли учиться?"...

Тёплая весна 1952 года радовала москвичей ранним цветением садов и свежим воздухом. Но за кремлёвскими стенами всё кипело и бурлило — волна потрясения прокатилась по высшим эшелонам власти. Николай Власик, тот самый человек, который почти двадцать лет не отходил от Сталина ни на шаг, вдруг в одночасье лишился всего. Знаете, в этих правительственных кругах новости распространялись быстрее ветра. Не успели опомниться, а уж все перешёптываются: — Как же так вышло? Ведь Николай Сидорович столько лет рядом с вождём...

Морозный, пробирающий до костей февраль 20-го года. По стране катится жуткая весть — в Иркутске расстреляли адмирала Колчака. Говорят, тело просто бросили в прорубь на Ангаре, даже могилы не оставили. Подумать только! Человек, нанесший на карту кусочки нашей необъятной Арктики, сгинул без следа в ледяной воде. Как в воду канул, в прямом и переносном смысле... А ведь когда-то он был просто молодым офицером с горящими глазами. На балу в Морском собрании судьба столкнула его с Софьей Омировой — стройной выпускницей Смольного...

Июнь 1941 года. Северный флот замер в тревожном ожидании. Тридцатипятилетний контр-адмирал Арсений Головко почти не спал уже вторые сутки. Мешки под глазами и тяжелый взгляд выдавали его измотанность. Он стоял у карты в своем полутемном кабинете, водя пальцем по норвежскому побережью. От линии границы веяло холодом, хотя за окном стоял июнь. — Опять летали, товарищ контр-адмирал. Два разведчика прямо над базой, — запыхавшийся офицер связи протянул рапорт. Головко взял бумагу, мельком глянул и швырнул на стол...

Летнее утро в Санкт-Петербурге 1783 года. В царских покоях раздался пронзительный крик – на свет появилась очередная дочь цесаревича Павла Петровича. Императрица Екатерина, вбежавшая в комнату с надеждой увидеть долгожданного внука, скривила губы и буркнула: — Какая досада... Ну что ж, пусть будет Александрой. Хоть в имени что-то от Сашеньки. Малышка росла незаметной тенью в блистательных дворцах русской императрицы. Тихая, бледненькая, она совсем не походила на бабушкиного любимца – великого князя Александра...

Март 1938 года. В тишине холодной камеры Лубянской тюрьмы НКВД бывший нарком внутренних дел Генрих Ягода выводит дрожащей рукой последние слова надежды: "Тяжело умирать. Перед всем народом и партией стою на коленях и прошу помиловать меня, сохранив мне жизнь." Страх смерти сковывал руки человека, который сам подписал тысячи смертных приговоров. Вчерашний палач превратился в сегодняшнюю жертву. Милости ему не оказали. 15 марта 1938 года в той же Лубянской тюрьме приговор был приведен в исполнение...

Холодным июльским утром 1762 года во дворе Ропшинского дворца лежало тело человека. Еще совсем недавно он мог одним щелчком пальцев привести в движение огромную империю, а теперь... Теперь Алексей Орлов, весь бледный и дрожащий, торопливо строчил записку новой владычице России: "Матушка, милостивая государыня! Как нам быть? Он нечаянно скончался...". На этом закончилась земная история Петра III – человека, о котором потом скажут столько гадостей, что сложно будет отделить правду от лжи. Убитый император так и остался загадкой русской истории...

Рассвет 22 июня 1941 года выдался необычным. Над литовским городком Таураге висела какая-то противоестественная тишина. Знаете, такая тишина, когда даже птицы замолкают, словно чувствуя приближение беды. Командир 125-й стрелковой дивизии комбриг Павел Петрович Богайчук в который раз обходил позиции своих бойцов. Немного сутулый, с морщинками в уголках глаз от постоянного напряжения, он останавливался то тут, то там, перебрасываясь парой слов с солдатами. Майор Георгиевский, командир 657-го полка, доложил о готовности...

Зимнее утро выдалось холодным. Видно было, как от дыхания воинов поднимается пар. Строй щитоносцев медленно двигался вперед, выставив копья. Со стороны леса показался одинокий человек. В каждой руке его был зажат меч. — Смотри, — прошептал один из копейщиков своему товарищу, — этот безумец собирается атаковать наш строй с двумя клинками! Старый воин только усмехнулся. — Считаешь до десяти, — спокойно произнес он, — и от этого храбреца останется только воспоминание. — Расскажи мне о воинах, что сражаются...