Лена вздрогнула, бросив нервный взгляд на мать. Та вроде сказала, что понимает дочь и простила ее, но после того, как вскрылся ее роман с Никитой, они не общались.
Лена звонила пару раз, но Галина Ивановна отговаривалась делами.
С Никитой Лена тоже не виделась, оборвала все связи, так и сказала:
— Прости, это было ошибкой. Я замужем и хочу сохранить брак.
— Мне кажется, муж тебя не ценит, — ответил Никита. – Давить не буду, но если что, звони.
Лена думала о его словах сейчас, когда они с Сергеем сидели напротив Галины Ивановны. Мать позвала их на семейный ужин.
— Сережа же вернулся из командировки, надо отметить, — сказала она тоном, не терпящим возражений.
И вот они сидели втроем за овальным столом в квартире Галины Ивановны. Сергей, непривычно бодрый и разговорчивый, рассказывал о несуществующей поездке в Новосибирск. Лена через силу улыбалась, а хозяйка дома подливала всем вино, внимательно наблюдая за каждым движением зятя и дочери.
— Да, снега там по колено, — Сергей активно жестикулировал. — Еле до гостиницы добрался. А таксисты заламывают такие цены — грабеж среди белого дня!
— Это ужасно, — Галина Ивановна покачала головой. — В наше время люди совсем совесть потеряли. Ты им одно, а они тебе совсем другое. Обманывают направо и налево.
Лена уловила двойной смысл в словах матери и напряглась. Сергей, похоже, ничего не заметил.
— Вот и я о том же, — он отрезал кусок мяса. — Никому верить нельзя. Но в целом поездка удачно прошла, контракт подписали.
— Я рада, — Галина Ивановна сделала глоток вина. — Сережа, как там командировка? Все прошло гладко?
Лена замерла. Мать только что задала тот же вопрос второй раз за вечер. Сергей, увлеченный едой, кивнул:
— Да, конечно, — бодро ответил он. — Говорю же, все отлично.
«Врет и не краснеет», — возмутилась Галина Ивановна. – «Изменяет моей дочери, да еще лапшу на уши вешает…»
Она обещала Лене не вмешиваться, дать той самой разобраться с браком. Однако ситуация ей не нравилась, и сейчас Галина Ивановна поняла, что терпеть эту ложь она не будет. Измена была ей неприятна, словно куча мусора.
Галина Ивановна медленно поднялась из-за стола. Лена проследила за ней взглядом, чувствуя, как сердце начинает биться быстрее. Мать подошла к секретеру, достала папку и вернулась к столу.
— Что это? — Сергей приподнял брови.
— Материалы твоей командировки, — Галина Ивановна вытащила фотографии и аккуратно разложила их на столе. — Вот эта дама в красном — твой заказчик из Новосибирска? Или представитель клиента?
Лицо Сергея вытянулось. Он растерянно переводил взгляд с фотографий на тещу, потом на жену, Лена сидела, опустив глаза, щеки пылали.
— Это не то, что... — начал он, но осекся, понимая нелепость отговорки перед лицом таких доказательств.
— Не то, что мы подумали? — закончила за него Галина Ивановна. — А что же это, Сережа? Рабочая встреча с объятиями? Деловые поцелуи?
Сергей сглотнул, потом его взгляд вдруг стал жестче.
— А ты что молчишь? — он повернулся к Лене. — Ничего сказать не хочешь?
— Что тут говорить? — она пожала плечами, пытаясь скрыть дрожь в голосе. — Ты ошибся, но я готова тебя простить. Даже говорить об этом не хочу, просто начнем все сначала.
— Вот именно! Все ясно как день, — Галина Ивановна с негодованием посмотрела на зятя. — Бессовестный ты человек, Сергей. Мы тебе доверяли, а ты...
— Доверяли? — он вдруг рассмеялся, но смех вышел нервным, неестественным. — А давайте начистоту?
Лена вздрогнула, подняв на мужа испуганный взгляд.
— Лен, ты ведь тоже не святая, правда? — Сергей наклонился к ней через стол. — Я нашел дома мужскую футболку. Ты сунула ее на мою полку, видимо, не сообразила, что чужая. Что ты на это скажешь? Все эти задержки на работе, встречи с подругами... Думаешь, я не догадывался?
— Не смей обвинять мою дочь! — вскинулась Галина Ивановна. — Ты пойман с поличным, теперь пытаешься...
В этот момент входная дверь открылась. В квартиру вошел Вадим в домашних тапочках, словно он был у себя дома. Он окинул взглядом напряженную сцену и покачал головой.
— Я не вовремя? Извините, не хотел мешать.
— Да, Вадим, не сейчас, — ответила Галина Ивановна. — У нас тут семейное дело.
— Ага, вижу, — он кивнул на разложенные фотографии. — Фото отличные, четкие. Ну что, пацан, попался?
Вадим подошел ближе, разглядывая снимки. Потом вдруг нахмурился и ткнул пальцем в один из снимков:
— Галь, а это что?
Галина Ивановна сообразила, на что показывает ее друг, и попыталась спрятать фото, но Сергей тоже его заметил и выхватил. Это был снимок из «дополнительной» пачки, на котором старательный детектив запечатлел Лену с возлюбленным. Галина Ивановна предусмотрительно спрятала все эти фото отдельно, но одно проглядела.
Сергей уставился на снимок, не веря своим глазам.
— Что за... — он задохнулся, глядя то на фотографию, то на жену.
Лена подняла на него глаза, полные слез.
— Прости, — прошептала она. — Я думала, у тебя кто-то есть, и...
Сергей расхохотался громко, почти истерично.
— Вот это поворот! — он откинулся на спинку стула. — Мы оба... Оба изменяли друг другу?
— Видимо, так, — тихо подтвердила Лена.
Тишина повисла над столом, Лена и Сергей смотрели друг на друга, словно впервые увидев друг друга. Его помятое лицо с пятнами неровного румянца, ее опухшие от слез глаза. Совсем не те люди, что стояли в белых одеждах перед алтарем пять лет назад.
— Кто он? — наконец выдавил Сергей, кивая на фотографии.
— Никита, — Лена сглотнула. — Менеджер из соседнего отдела.
— И давно?
— Три месяца.
Сергей медленно кивнул, его пальцы крепко сжали край стола.
— А у тебя?
— Марина, — он помолчал. — Чуть побольше, месяца четыре.
Галина Ивановна стояла, словно вкопанная, переводя потрясенный взгляд с дочери на зятя. Ее план по разоблачению превратился в какой-то фарс, в дешевую мелодраму, где никто не оказался невиновным.
— Значит, мы... Квиты? — слабо улыбнулась Лена.
— Смотря что под этим предполагать, — Сергей запустил руку в волосы. — Ты... Любишь его?
Лена опустила глаза.
— Не знаю. Может быть.
— Понятно, — он кивнул. — А я, кажется, влюбился в Марину. По-настоящему.
Вадим кашлянул, чувствуя неловкость, и отошел к окну. Галина Ивановна рухнула на стул, наблюдая за крушением семьи, которое сама же и спровоцировала.
— То есть, мы оба... — начала Лена.
— Искали чего-то на стороне, — закончил Сергей.
Они замолчали, позволяя правде окончательно осесть. Все эти месяцы подозрений, страхов, чувства вины — и вот развязка, нелепая и болезненная.
— Я хотела сохранить брак. Но, кажется, ему конец, — тихо произнесла Лена.
Сергей молча кивнул.
— И что теперь? — спросила она.
— Не знаю, — он пожал плечами. — Развод?
Галина Ивановна вдруг вскочила, опрокинув бокал. Красное вино растеклось по белой скатерти, как кровь.
— Вы... Вы оба... — она задыхалась от гнева. — Какой стыд! Разрушили семью, предали друг друга!
— Мама, — Лена вскинула голову, — тебе не кажется, что это не твое дело?
— Не мое?! — Галина Ивановна побагровела. — Я хотела тебе помочь! Вывести его на чистую воду!
— А вместо этого выставила нас обоих идиотами, — горько усмехнулась Лена. — Спасибо.
Сергей вмешался:
— По-моему, бесполезно об этом теперь говорить. Лучше соберу вещи.
— Уже уходишь к своей... Марине? — язвительно спросила Галина Ивановна.
— А ты, Лена? — он проигнорировал выпад тещи. — К Никите переедешь?
— Не знаю, — Лена покачала головой. — Это все слишком... Неожиданно.
Сергей длинно выдохнул, глядя на жену. Он вдруг улыбнулся:
— Может, это к лучшему? Если бы твоя мама не вмешалась, мы бы страдали дальше.
— Да, — кивнула Лена. — Хотя бы сейчас мы честны.
Они посмотрели друг на друга открыто, без масок и притворства. Может быть, впервые за долгое время.
— Прости меня, — тихо сказал Сергей.
— И ты меня, — отозвалась Лена.
Сергей коротко кивнул и вышел из комнаты, через минуту хлопнула входная дверь.
Галина Ивановна сидела, закрыв лицо руками. Ее плечи вздрагивали не то от гнева, не то от подступающих слез.
— Мама, — Лена подошла к ней, положив руку на плечо.
— Не трогай меня! — та резко отстранилась. — Вот и разобрались. Ты такая же, как и он. Оба хороши!
— Мам, это наша жизнь, — устало произнесла Лена. — Наши ошибки.
— Я растила тебя не для таких ошибок, — Галина Ивановна поджала губы. — Ты меня разочаровала, Лена. Очень разочаровала.
Лена отступила, словно получив пощечину. Вадим, молча наблюдавший за сценой у окна, покачал головой.
— Галь, — он подошел к Галине Ивановне, — ты слишком сурова.
— А ты защищаешь ее? — она вскинула голову. — Да что ты вообще понимаешь!
Вадим грустно улыбнулся.
— Я понимаю, что жизнь сложнее, чем хорошие и плохие. Что люди совершают ошибки, меняются, уходят...
— И предают, — закончила за него Галина Ивановна.
— Иногда и это, — он кивнул. — Но каждый имеет право прожить свою жизнь, сделать свой выбор. Даже ошибочный.
— Идите вы все... — Галина Ивановна махнула рукой и направилась к двери. — Делайте что хотите.
***
Холодное весеннее солнце неохотно пробивалось сквозь тяжелые шторы. Вадим, помешивая ложечкой кофе, поглядывал на Галину Ивановну. Она сидела у окна, бездумно перебирая фотографии в старом альбоме.
— Уже неделя прошла, — осторожно заметил он. — Может, позвонишь ей?
— Нет, — Галина Ивановна захлопнула альбом. — Не буду. Пусть живет как знает.
После того вечера Лена не появлялась. Пыталась звонить несколько раз, но Галина Ивановна сбрасывала вызовы, сообщения оставались непрочитанными.
— Твоя дочь, в конце концов, — Вадим поставил перед ней чашку с кофе. — И единственная родня.
— Была дочь, — Галина Ивановна поджала губы. — А теперь... Не знаю, кто она.
Вадим тихо усмехнулся.
— Ты забавная, Галя. Все хочешь, чтобы по-твоему было. Чтобы все жили, как ты считаешь правильным.
— А что тут смешного? — она вскинула голову. — Я прожила жизнь, у меня опыт есть. Я хотела, чтобы она не наступала на те же грабли. Чтобы не мучилась, как я когда-то.
— Ну решать за взрослого человека – неудачная мысль, — вздохнул Вадим. — Не стоило управлять жизнью дочери.
— Ей не стоило косячить! — воскликнула Галина Ивановна. — Я думала, спасаю брак. А она оказалась прелюбодейкой. И предала не только мужа. Мое доверие, мою любовь.
Вадим взглянул на семейную фотографию, что стояла на столе. Молодая, но уже серьезная Галина Ивановна, смеющаяся школьница-Лена… Он взял фото и вернулся к столу.
— Посмотри на нее, — Вадим положил фотографию перед Галиной Ивановной. — Твоя дочь. Единственный близкий человек.
— Человек, который меня предал, — отрезала она, но взгляд невольно задержался на лице Лены.
— Галь, она никого не предавала, — Вадим покачал головой. — Она просто жила своей жизнью. Делала ошибки. Как все мы.
— Я бы такую ошибку не допустила! — запальчиво заявила Галина Ивановна.
— А Лена не устояла. Но стоит ли ее наказывать пожизненно? Я знаю, ты гордая. Слишком гордая, чтобы признать свою неправоту. Но хотя бы подумай, что ты теряешь.
Галина Ивановна отвернулась, сжав губы в тонкую линию.
— Не надо меня жалеть.
— Я не жалею, — Вадим мягко коснулся ее руки. — Я пытаюсь достучаться. Пока не поздно.
Галина Ивановна молча поднялась и подошла к серванту. Открыв дверцу, она достала фотографию в рамке и взглянула на нее. Лена и Сергей в день свадьбы, счастливые, молодые... Она провела пальцем по стеклу, стирая пылинки, а затем решительно убрала снимок в нижний ящик.
— Хватит об этом, — сказала она, не оборачиваясь. — Давай о другом поговорим.
Вадим вздохнул, понимая, что спорить бесполезно.
— Как хочешь, — он поднялся. — Мне пора, обещал соседу помочь с трубами.
Когда он ушел, Галина Ивановна долго стояла у окна, глядя на пустую улицу. Потом достала телефон, открыла сообщения от Лены. Последнее пришло вчера вечером:
«Мам, я переезжаю. Сергей забрал свои вещи и съехал к Марине. Мы подаем на развод. Мне правда очень жаль, что все так вышло. Если захочешь поговорить, я готова в любое время. Люблю тебя».
Пальцы зависли над экраном, собираясь набрать ответ, но через мгновение она захлопнула телефон и отложила его в сторону.
***
В квартире Лены царил хаос. Наполовину упакованные коробки загромождали коридор, на кухонном столе стояла чашка с недопитым кофе и лежал паспорт с авиабилетом. Никита помогал складывать книги, изредка бросая на Лену обеспокоенные взгляды.
—Уверена, что хочешь уехать? — спросил он, закрывая чемодан. — Можешь переехать ко мне, я не буду к тебе приставать, дам время прийти в себя.
— Я хочу обо всем подумать. А для этого мне нужно расстояние от всего этого.
Она обвела рукой квартиру — место, где прошли пять лет ее брака с Сергеем. Где она была счастлива, а потом начала искать счастье на стороне. Где все рухнуло за один вечер.
— Я понимаю, — Никита кивнул. — Просто... Я буду скучать.
Лена слабо улыбнулась, но не ответила. Она сама не знала, чего хочет от Никиты, от жизни, от будущего. Одно было ясно – нужно все начать с чистого листа.
Телефон зазвонил. Она взглянула на экран с надеждой, но это был не тот номер, которого она ждала. Не мама.
— Да? — Лена поднесла трубку к уху. — Привет, Сереж.
Они коротко поговорили о документах, о том, где оставить ключи, кому отдать совместно нажитое. Без эмоций, почти по-деловому.
— Удачи тебе, — сказал он напоследок.
— И тебе, — отозвалась Лена.
Повисла пауза.
— Мы ведь были счастливы когда-то, — тихо произнес Сергей.
— Да, — она сглотнула. — Были.
Еще одна пауза. Оба думали об одном и том же, почему все пошло не так? В какой момент они начали отдаляться, искать на стороне то, что потеряли друг в друге?
— Прощай, Лена.
— Прощай.
Она положила трубку и с облегчением подумала: «Вот и все, точка поставлена». Никита ждал рядом, не торопил, и Лену умилила его деликатность. Этот мужчина правда ее понимал. Возможно, она к нему вернется…
Вечером, когда большая часть вещей была упакована, Лена решилась на последний звонок. Галина Ивановна не ответила, как всегда, и Лена оставила голосовое сообщение:
– Мам, я завтра улетаю. На полгода, может, больше. Я оставлю тебе адрес. Знаю, ты злишься, имеешь право. Но ты единственная мама, которая у меня есть. И я единственная дочь у тебя. Давай не будем терять друг друга из-за ошибок. Я люблю тебя. Всегда буду любить.
***
Галина Ивановна прослушала сообщение трижды, сидя на кухне в полной темноте. Потом открыла шкаф и достала фотографию Лены, которую спрятала накануне. Поставила ее обратно на полку.
Она вспомнила слова Вадима: «Дочь – твой единственный близкий человек».
Галина Ивановна жила по своим принципам и легко вычеркивала из жизни людей, которые их не разделяли. Но готова ли она вычеркнуть свою дочь за единственную ошибку?
Она представила, как идут вперед одинокие годы, как Лена выходит замуж, заводит детей вдали от матери, ничего не говоря ей. Целая жизнь пройдет мимо, только потому что Галина Ивановна не способна на прощение.
«Нет, жить без дочери я не готова», — решила она.
Тут же, чтобы не передумать, набрала номер Лены и, дождавшись ответа, произнесла:
— Дочка, хочу пожелать тебе счастливого пути. Ты только потом возвращайся…