С тех пор, как мы столкнулись с этим... существом, моя жизнь без преувеличения превратилась в ад. Один за одним пацаны начали исчезать. Сначала пропал Серега. Мы нашли его за гаражами. Он висел на заборе, как будто его кто-то просто бросил туда, как ненужную, грязную половую тряпку. Но самым страшным было его лицо. Оно было искажено так, будто он видел что-то настолько ужасное, что его мозг просто не выдержал. А глаза... они были пустые, как будто кто-то выжег их изнутри.
- Первая часть
Пацаны продолжали погибать.
Потом пропал Витька. Мы нашли в подвале одного из гаражей. Он сидел в углу, обняв колени, и что-то шептал. Когда мы попытались его вытащить, он закричал: "Он здесь! Он всегда здесь!" И потом... он просто умер. Буквально. На глазах. Как будто его сердце остановилось от страха.
Я был следующий. Я это знал. Понимал. Каждую ночь я слышал его смех. Этот скрежещущий, металлический звук, который заползал в голову, крутил мозг и не давал спать. Я видел тени, которые двигались за окном. Они были везде. И я знал, что скоро он придет за мной. Он не спешил, наслаждаясь моим страхом и тем, что я понимал эту роковую неизбежность.
И тогда я встретил её.
Ту самую бабку, которую мы раньше гоняли. Мы называли её "сумасшедшая Машка". Она всегда ходила по району, бормоча что-то под нос, в рваной одежде, с дикими и красными глазами, с маленькой тележкой, которую вечно катила за собой. Мы смеялись над ней, кидали в неё мусор, пугали её и орали, чтобы она убиралась. А она просто смотрела на нас своими безумными глазами и шептала что-то непонятное.
В тот день я увидел её на пустыре. Она сидела на корточках, что-то чертила на земле палкой. Её тележка с мусором стояла рядом. Я хотел пройти мимо, но вдруг почувствовал, что должен остановиться. Может, это был страх. Может, отчаяние. А может мне просто стало стыдно за свое поведение в прошлом. Страх близкой смерти, знаете ли, меняет мировоззрение. Короче, я подошел к ней.
Машка... — начал я, но голос мой дрожал. Извиняться всегда стрёмно и тяжело. Куда тяжелее, чем причинять боль, — Я... я знаю, что мы были козлами. Ты это... Не обессудь Это... Ну короче... Прости меня.
Она подняла голову и посмотрела на меня. Её глаза были такими же безумными и пустыми, но на мгновение в них мелькнуло что-то ещё. Что-то древнее, как будто она видела то, что обычные люди видеть не могут.
Он пришел за тобой, — прошептала она. Её голос был хриплым, но теперь в нем не было безумия. — Он всегда приходит. Но ты можешь остановить его.
Как? — выдохнул я, чувствуя, как сердце колотится в груди. Критическое мышление полностью испарилось из моего мозга. У меня не возникло ни одного вопроса: откуда она знает про мою ситуацию, откуда знает про призрака и почему я могу его остановить. Надежда вытеснила все вопросы.
Он боится света, — сказала она, и её голос стал четким, кристально ясным. — Настоящего света. Того, что внутри, в душе. Ты должен зажечь его. Только этот свет может очистить от всей грязи и тьмы, что скопилась в душе. Но для этого нужно... отпустить.
Отпустить что? — спросил я, но она уже снова начала бормотать что-то непонятное и глупо хихикать, как будто её разум вновь ускользнул в безумие.
Откуда безумная все это знает?
Я не понял до конца, что она имела в виду. Но я знал, что должен попробовать. Это мой единственный шанс. Ночью, когда тени снова начали сгущаться вокруг моего дома, я вышел на улицу. В руке я держал фонарик, но не обычный, а тот, что отец когда-то принес с работы и подарил мне. Он был старый, но светил ярко, как маленькое солнце. Это был последний отцовский подарок перед тем, как он погиб. Может, если бы папа был бы жив, то и моя жизнь сложилась бы совсем иначе? Не было бы дворовых пацанов, жажды легких денег, алкоголя и сигарет, ненависти и злости на весь мир... Кто знает.
Пришла пора избавиться от призрака.
Я стоял посреди пустыря, чувствуя, как тьма сжимается вокруг меня. Мне было страшно. В своей прошлой жизни я никогда не сталкивался со сверхъестественным или потусторонним. Да и не верил ни во что подобное. Мне реально было страшно, жутко до дрожи в коленях. Но осознание того, что это мой последний шанс придавало мне решимости. А отцовский фонарик давал сил.
Луна ярко и игриво светила на чистом небе. Звуки города казались такими далекими и чужими, такими неестественными для этого отдаленного пустыря... Я стоял, словно завороженный, просто наслаждаясь спокойной ночью и безмятежностью. Вдруг стало зябко, даже холодно. В спину ударило стойкое ощущение чужого взгляда. Я повернулся и увидел его. Он вышел из тени, такой же высокий, худой, с этой черной дырой вместо лица. И он засмеялся. Этот смех, который резал уши.
Ты думаешь, это спасет тебя? — прошипел призрак, кивая на отцовский фонарик. — Ты никто. Ты просто дешевое, грязное мясо.
Я не ответил. Вместо этого я закрыл глаза и... отпустил. Всё. Страх, злость, ненависть, обиду на умершего отца и мать, что не могла обеспечить меня всем, что я хотел. Всё, что копилось во мне годами. Годами жестокой и пустой жизни. И тогда я почувствовал, как что-то внутри меня загорается. Как будто маленькое солнце вспыхнуло в груди.
Я открыл глаза, единственная слеза сбежала по небритой щеке, и я направил фонарик на него. Свет был не просто ярким. Он был... живым и настоящим. И он ударил в него, как молния.
Призрак закричал. Это был нечеловеческий звук, полный боли и ярости. Он начал растворяться, как будто свет пожирал или испарял его. И тогда я понял, что Машка была права. Он боялся света. Настоящего света. Того света, что есть в каждой душе. Света добра и любви.
Когда он исчез, я упал на колени, чувствуя, как силы покидают меня. Но я знал, что это конец. Я свободен. Он ушел. И тени ушли с ним. А вместе с ними из моей души и жизни ушли ненависть и злость.
С тех пор прошло несколько месяцев. Пацаны, которые остались в живых, больше не тусят за гаражами. Мы стараемся не вспоминать о том, что произошло. Но я знаю, что это не конец. Тьма всегда рядом. И она ждет своего часа, стоит только дать её лазейку в свою душу.
А Машка... Я больше её не видел. Говорят, она ушла из района. Но иногда, когда я прохожу мимо пустыря, мне кажется, что я слышу её голос. Она шепчет: "Он вернется. И тогда тебе снова понадобится свет."
И я знаю, что она права. Поэтому теперь я больше не отпускаю этот Свет из своей души.