Откровенный разговор Степана с Михаилом постепенно становился достоянием Алькино. Одновременно сплетницы Фима и Агафья запустили в народ новость о том, как пьяный Степан шантажировал честную женщину. Сплетни перемешались между собой и кружили в вихре пересудов.
Верка во благо спасения собственной шкуры и счастья любимого сыночка продолжила наступление, но теперь на семейном фронте. Домой она вернулась раньше обычного и взялась сама приготовить ужин. Уже по её поведению можно было понять, что она чем-то недовольна. Из рук у неё всё сыпалось. Каждое падение она сопровождала негодованием и отборным ругательством.
- Чего бешеная домой заявилась? Прежде чем сготовишь, пол избы переломаешь... Не трожь ничего... Дитя лучше возьми! - сказала Галина, держа на руках Ванятку. Малыш только проснулся. Он удивлённо хлопал глазёнками и прижимался к плечу бабушки.
- Ирка, замети осколки! - рявкнула Верка, упрямо продолжая осуществлять задуманное. - Идите, мамаша! Я и без вас хорошо управлюсь... - недовольно бросила она в ответ. - Серёжа, подкинь дровишек в печь. На дворе намораживает не на шутку...
Когда Николай вернулся с работы, его ждал накрытый ужин и бутылка водки во главе стола.
- Как хорошо, Коленька, что не задержался на работе! Я ужин пораньше накрыла, как чувствовала... - приветливо встретила Верка супруга.
Николай немного удивился, но вида не подал. Жена была явно взбудоражена чем-то, и её распирало от желания этим чем-то с ним поделиться.
- Тогда зови детей и маму, будем ужинать, - ответил Николай, брякая умывальником и старательно отмывая руки от машинной смазки.
- Давай тёплой воды добавлю, а то подостыла уже... - продолжала суетиться Верка.
- Случилось чего? - спросил Николай, почувствовав неладное. Затем он несколько раз тряхнул руками и взял у жены чистое полотенце.
- Случилось, но поговорим позже. Сначала детей накормим...
Дровишки весело потрескивали в печи. Дом радовался зиме и морозу. С оконца, прикрытого затейливо вышитыми занавесками, выглядывал горшок с геранью, обернутый фольгой от "Чая индийского", 1 сорта. Спокойно и уютно было ощущать себя в тепле, особенно когда на улице свирепствовал мороз.
Пацаны перешёптывались и тихонько хихикали под недовольным взглядом сестры. Взрослые ужинали в тишине, которую нарушал только маленький Ванятка своим бормотанием. Отец с любовью поглядывал на младшенького, а Верка уже в третий раз подлила мужу водки.
- Не части! Я только выпил... Вон лучше детям чая или молока подай... Съели уже всё.
- Давай я налью! - вызвалась помочь Галина.
- Ешьте, мама, сама налью... Иришка, собери со стола грязную посуду. Сейчас чай пить будем, - суетилась Верка, чтобы работой замаскировать своё волнение. - Баранки свежие купила и мятных пряников...
Когда дети вышли из-за стола, а Галина с Ваняткой удалилась в комнату, Верка торопливо налила тёплой воды в тазик и принялась мыть посуду. Николай внимательно посмотрел на жену, пытаясь понять, по поводу чего та напустила тумана.
- Говори, чего хотела сказать! Что случилось? - наконец потерял он терпение.
- Помощь твоя нужна, Коленька... защита... Муж, как-никак, ты мой... - начала разговор Верка и присела подле Николая. - Степан - водитель при сельпо был, помнишь? Который кадриль ещё горазд танцевать был...
- Ну, помню...
- Он из армии без ноги вернулся...
- Говорили мужики... Жаль парня!
- Наташка - его невеста в армию провожала, а как увидела калеку одноногого, сразу за другого замуж выскочила. Вот и вся любовь... Вот Степан крепко и запил. К нему люди с сочувствием, да с бутылкой захаживать стали. Они-то по очереди пьют, а он с каждым горе заливает. Баба Агафья рассказывала, что мать устала от этих пьянок и запретила сына спаивать. В доме всё, даже бражку извела... - Верка громко вздохнула и продолжила: - Этот Стёпка повадился ко мне в магазин захаживать, как к бывшей коллеге. Я его жалела сначала, даже пару раз водку покупала. Так он обнаглел в конец. Приходит и уже не просит, а требует выпить. В последний раз, памятуя о рассказе Агафьи, отказала ему. Степан мне на это заявил, раз я не захотела ему помочь, то он по деревне пустит сплетню, что у нас с ним была любовь и Ванечка - его сын... Представляешь, что творит? Совсем мозги пропил... Фима с Агафьей тогда подслушали этот разговор и меня целый час успокаивали... Весь оставшийся день проплакала...
Верка всхлипнула, кухонным полотенцем промокнула глаза и украдкой посмотрела на реакцию мужа. Николай пальцами нервно постукивал по столу. Обычно за ним такое не водилось - чрезвычайно уравновешенной личностью он считался. Сейчас жена обратила внимание, что лицо супруга стало выглядеть каким-то усталым, осунувшимся... Под глазами появились тёмные круги, да и сами глаза потускнели...
- В толк никак не возьму, почему Степан ни с того ни с сего решил тебя ославить перед людьми? На каком основании? - выдавил из себя сомнение Николай.
- Кто-то ему нашептал, что Ванечка с кудрями родился. Вот Стёпка и решил воспользоваться этим. Выпить ему охота, вот и решил наговорить на честную женщину. А мало ли людей на белом свете кудрявых? В чём моя вина, что у деда моего тоже кудри были?
- А может, парень правду говорит? - продолжил выказывать недоверие супруг, сверля взглядом Ворончиху.
- Ну спасибо, дорогой муженёк! Вот помог, так помог... - Верка аж подскочила с места. - Ты что спятил? Как тебе только такое в голову пришло? Я - замужняя женщина... И потом, как ты себе представляешь? Изменяла мужу, а потом пошла просить у него же защитить от любовника? Я похожа на выжившую из ума? За кого меня принимаешь? - выдав громкую тираду, Ворончиха в голос зарыдала. Она собрала внутри себя всю ненависть к Степану, накопившуюся обиду за любимого Ванятку и зарыдала в голос, продолжая при этом мыслить чётко и здраво. - Дожила... Я ему душу наизнанку вывернула, рассказала, как меня чужой мужик истязает, а родной муженёк, вместо помощи, усомнился в порядочности жены... Зачем ты вообще со мной живёшь, если не веришь? Зачем со мной детей наплодил? Или другую себе приглядел, а нас бросить решил? - Верка продолжала накручивать сюжет, вызывая ещё больше жалость к себе любимой, тем самым заставляя уступчивого Николая изгнать все сомнения.
Галина, которая подслушивала этот разговор через открытую дверь из своей комнаты, в этом месте сплюнула со злостью и негромко сказала:
- Как уж на сковороде извивается... Никогда виноватой не бывает...
Сноху свою Галина не любила. Уж больно бессовестная была бабёнка. Несмотря на свою неприязнь к Верке, она никогда не высказывала ей гадости в глаза, даже сыну не говорила о том, что выбрал не ту партию. Но спорить раньше нужно было. Сейчас вон сколько детей нарожали. Поднимать мальцов надобно... В этот момент заплакал Ванятка. Галине пришлось переключить внимание на мальца.
- Ладно тебе... Не пугай детей! Твоя взяла, поговорю со Степаном... - под впечатлением от Веркиного концерта, согласился Николай.
Ворончиха тотчас замолкла и взялась за грязную посуду. Когда она ушла усыплять младшего, Галина прошептала Николаю:
- Не верю я ей... Для неё что чихнуть, что соврать... Плетёт из лжи паутину, словно паук...
- Мне Вера показалась искренней. Так специально зарыдать невозможно...
- В самодеятельность жену твою или в кино надо сдать... Равных не будет... Саму Жанна Прохоренко или Румянцеву переиграет...
- Мама, Иван - мой сын и похож на нас с Верой, чтобы там ни говорили злые языки... И давай больше на эту тему говорить не будем...
На следующее утро, собираясь на работу, Николай решил в обед заглянуть к Степану. Мороз за ночь окреп ещё сильнее, и хоть до мехколонны совсем недалеко, но идти было некомфортно. Чтобы сократить путь, он пошёл напрямик через лесок. Деревья стояли тут неплотно, поэтому дорога была густо засыпана, будто идёшь по белому пушистому ковру. Снег под ногами хрустит: "Хрум... хрум..." Николай между делом обдумывал предстоящий разговор со Степаном. Дорога широкой дугой спустилась в другую часть села. Мороз подгонял его... Когда здание гаража показалось на горизонте, путник невольно начал набирать ход. На работу он, замёрзший, практически забежал...
Мужики что-то оживлённо обсуждали и активно жестикулировали руками. Водитель дядя Толя рассказывал:
- Ещё не светало, когда Петровна нашла его замёрзшего в сугробе. И какого лешего парня на одной ноге туда понесло? Мать всю ночь бегала искала его, а он всего триста метров до дома не дошёл.
- Про кого это дядя Толя вещает? - поинтересовался Николай, растирая замёрзшие щёки.
- Да, про Стёпана. Замёрз... Пьяный уснул на улице...
Алькино загудело. Новость о гибели молодого инвалида сразу затмила все остальные. Люди теперь судачили о том, что Стёпка допился до ручки, к добрым людям приставал, всё выпивку искал, вот и от неё, этой чёртовой выпивки, и помер. Одним словом, по собственной дурости. А Ворончиха в очередной раз из воды вышла сухой...